рос; он вообще не говорил впредь со мной о живописи. Быть может, помнил
тот эпизод.
книги в нашем доме имелись. Я читал дома, посещал библиотеку, изредка
трепетно листал книги у дяди Ро. К его коллекции я испытывал особое поч-
тение, но уносить книги из своего "святилища" дядя не разрешал. Я часто
посещал магазин "Букинист" и любил ездить в "Дом книги". Мне нравилось
не читать книги и не владеть ими, меня просто радовало, что они сущест-
вуют. Гораздо позже, уже взрослым, я обнаружил такую же мысль в дневни-
ках Кафки.
Ведь существуют же на свете ничего не создавшие инженеры, или програм-
мисты, не написавшие ни одной программы. Теперь мне кажется, что я был
писателем чуть ли не с рождения. Читая любую книгу, я всегда мысленно
представлял самого себя в роли ее автора, как бы примеривался к мас-
терству. Так постепенно возникло и оформилось желание писать. Это случи-
лось еще в студенческие годы, но тогда многое отвлекало. Мне еще предс-
тояло созреть, дождаться момента, когда желание писать перерастет в пот-
ребность.
витым логическим мышлением несколько нигилистического характера, что по-
рой приводило в ярость учителей, зато придавало мне вес в глазах товари-
щей. И долго еще, вплоть до моего литературного становления, этот авто-
ритет, завоеванный в среде школьных приятелей, оставался моим единствен-
ным объективным достижением, никак не зависевшим от происхождения.
друзьями. Сегодня многие интересуются моими школьными взаимоотношениями
с Кохановером. Могу припомнить, что в те годы он часто оказывался моим
собеседником, и мы оба получали от этого известное удовольствие. Не бо-
лее того.
там сейчас ни писали!), и в ... году - то есть, как и положено, восем-
надцати лет от роду - очутился в Дарси.
на самом деле много хуже своей репутации и давно уже стал типичным при-
вилегированным заведением, выродившимся именно вследствие своей привиле-
гированности. Там учатся отпрыски богатых семейств, реже - особо одарен-
ные юноши и девушки, фактически пожертвовавшие своими способностями в
угоду престижу, хотя, пожалуй, поистине талантливый человек выплывает
даже в самом прогнившем болоте. Плата за образование велика чрезмерно,
однако для многих богатых родителей престиж как раз в том и заключается,
чтобы выложить кругленькую сумму за обучение своих чад.
ми атрибутами - такими как правительственные отличия, спортивные рега-
лии, возведение новых корпусов, видимость грандиозных факультативных за-
нятий. Известное внимание уделяется также религиозности студентов, хотя,
конечно, лишь показное. В целом, питомец Дарси предоставлен самому себе
и волен делать все, что ему заблагорассудится. В определенные часы чита-
ются определенные лекции, которые он может посещать, если хочет. Требу-
ется лишь сдавать в конце семестра оговоренные программой экзамены, хотя
и их расписание весьма размыто и, уж во всяком случае, обязательно не
для всех.
городке в центре страны. Городок этот живописен, но довольно скучен, хо-
тя в условиях описанного выше вольного существования молодые люди в
большинстве своем находят себе развлечения и посреди этой скуки. При
этом, наиболее колоритным в Дарси увеселительным заведением зарекомендо-
вал себя огромный пивной бар "У Аталика", разместившийся в трехстах ша-
гах от инженерного корпуса. Я провел "У Аталика" множество дней и теперь
вспоминаю их не без удовольствия, а если те дни были беспутны, то такова
была плата за пребывание в Дарси, совершенно не соответствовавшее моим
наклонностям и способностям.
какой бы то ни было расположенности к техническим дисциплинам. Повторяю:
при желании. Другое дело, что этого желания никто не проявлял. А жаль.
Теперь я полагаю совершенно необходимым для каждого юноши максимально
серьезно анализировать свои способности и наклонности и в соответствии с
этим выбирать себе дорогу в жизни. Пренебрежение столь естественным пра-
вилом закономерно оборачивается пьяной беспутной жизнью, потерянными го-
дами и даже длительным интеллектуальным застоем. Такое к сожалению слу-
чилось со мной. Избрав ложный путь, я незаметно для самого себя потерял
самоуважение, вследствие чего бездарно распоряжался как своим временем,
так и отпущенным мне природой интеллектуальным потенциалом. Понял я это
лишь значительно позже, а ведь тысячи людей не реализуют себя из-за нес-
пособности понять это вовсе. Набив немало шишек, я в конце концов сумел
разобраться в самом себе и кое-чего добиться. Известную пословицу - луч-
ше поздно, чем никогда - трудно проиллюстрировать убедительнее.
до сих пор питаю нежные чувства к сарделькам с кислой капустой, причем
именно в том виде, как их подавали "У Аталика", да и "то" пиво по сей
день остается в моей памяти самым вкусным.
лее студентов - с пылкими юношескими словоизлияниями, с "дуэлями на кан-
делябрах"; и я почти неизменно становился участником подобных пиршеств.
Но еще чаще я приходил "к Аталику" один, что, по правде сказать, мне
нравилось гораздо больше; с юности я ощущал тягу к одиночеству и любил
помечтать.
имени которого я так никогда и не узнал; "У Аталика" его все называли
Гамбринусом.
Старик словно слился с баром, стал частью его интерьера, причем колорит-
ной частью колоритного интерьера. Как правило, он сидел в одиночестве за
одним и тем же маленьким столиком в углу зала. Лишь изредка он подсажи-
вался к молодежи; еще реже звал кого-нибудь за свой столик. Пожалуй, я
чаще других "гостил" за этим столиком; старик относился ко мне с неиз-
менной теплотой.
ся, он угадывал мое истинное предназначение. Во всяком случае, со мной
он часто заводил разговоры об искусстве. Его любимыми писателями были
Лермонтов и Кафка. Из просветителей он особо ценил Дарвина. Маркса он
находил интересным, но неубедительным. "Люди никогда не смогут быть
счастливы в единении, потому что в большинстве своем они ненавидят друг
друга," - эту мысль я слышал от Гамбринуса неоднократно. Мудрый был ста-
рик.
пор не понимаю, что он делал в Дарси.
в сторону высотных университетских корпусов. - Должен заметить, что ни-
когда от него не было ни малейшего толку.
мечанием он пытался указать мне, что в Дарси я лишь напрасно теряю вре-
мя, то он был абсолютно прав. Пожалуй, из всех студентов Дарси один лишь
несчастный Робби Розенталь был еще меньше способен к инженерному мышле-
нию, нежели я. Но о Робби мне сейчас не хочется вспоминать. Может в дру-
гой раз...
"моторной" памяти я успешно сдавал экзамены и - столь же успешно - в тот
же вечер напрочь забывал все "У Аталика", что, вероятно, и к лучшему,
поскольку всерьез осваивать инженерное ремесло было бы делом для меня
совершенно безнадежным.
женитьбе. Произошло это, правда, в самом конце, уже на шестом курсе, а
потому на моих впечатлениях о студенческой жизни почти не отразилось.
Женился я на известной в Дарси красавице по имени Лиса Денвер. (Теперь
меня часто спрашивают, не приходится ли она родственницей популярному
композитору. Увы!)
хановера. Он приезжал на несколько дней и выступал в университете, в
студенческом общежитии и в городском клубе. В Дарси его ждал подлинный
триумф "по непрофессиональной линии": он и в школьные годы слыл порядоч-
ным казановой, познав же вкус славы стал и вовсе неотразим. Студентки,
словно спелые яблоки, валились к нему в постель, сраженные раскатами его
красноречия. Мы только диву давались, слушая "У Аталика" его рассказы:
за четыре-пять дней Кохановер достиг большего успеха, чем едва ли не лю-
бой из нас за всю свою студенческую карьеру. Завтракал он ежедневно "У
Аталика", затем где-нибудь выступал, потом обедал "У Аталика", после че-
го заезжал в студенческое общежитие и вскоре возвращался оттуда в свой
отель с очередной жертвой; при этом пару часов спустя его уже снова ви-
дели в студенческом общежитии.
для выпускника - хотя, конечно, скромное для сына господина Р. - место
начальника технологического отдела на крупной судостроительной компании
"Корабел". Папаша, конечно, постарался: я уже упоминал, что он считает
полезным начинать карьеру с самых низов. Теперь мне полагалось отслужить
для виду пару лет, затем с божьей - или с отцовской - помощью получить
небольшое продвижение, а еще чуть позже - быть введенным, наконец, в
круг деловых людей и блистательной карьерой продолжить славные семейные