read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Эврих сидел на земле, прислонившись спиной к откосу, и баюкал на руках существо, спасенное благодаря чуду Богов и вмешательству Волкодава. Молодой аррант повернул голову и посмотрел на венна с выражением потустороннего ужаса. Увидел, что Волкодав зашевелился, и ужас в глазах сменился неописуемым облегчением.
Волкодав поднялся и подошел, осторожно ощупывая рассеченный висок и пытаясь пристроить на место лоскут кожи с волосами, содранный о камень.
Та, что лежала на коленях у Эвриха, на первый взгляд казалась девочкой-подростком. Изящное, хрупкое тело, по-птичьи легкое в кости. Изодранная одежда и кровавые синяки, уродовавшие почти обнаженную плоть...
И ведь, наверное, еще жило и сыто радовалось собственной силе похотливое животное, по недосмотру Богов именовавшееся человеком. Мужчиной...
Эврих, кажется, успел убедить несчастную прыгунью, что она наконец попала к друзьям. Она не пыталась высвободиться из его рук. Наоборот, хваталась слабыми, совсем детскими пальцами за полотняный рукав и, надрываясь беспомощным плачем, что-то лопотала на странном свистящем наречии. Если этот посвист и щелканье вообще можно было назвать речью. Эвриху не удавалось разобрать ни единого знакомого слова.
- Я обращался к ней на всех языках, которые знаю, - тихо пожаловался он Волкодаву. - Не понимает, хоть тресни. Только свиристит, как синица.
Венн, не отвечая, опустился рядом на колени. Взял девушку за руку, зажмурился...
И, к полному изумлению Эвриха, принялся посвистывать и цокать, совсем как она.
Еще одно чудо состояло в том, что девушка встрепенулась, с трудом приоткрыла заплывшие кровоподтеками глаза и начала отвечать. Она давилась слезами и дрожала в жестоком ознобе. Эврих запоздало расстегнул на себе пряжку, стащил теплый плащ и закутал ее. Он посматривал на Волкодава, и то, что он видел, пугало его все больше. Обычно лицо у венна было не выразительнее соснового пня. Когда на подобном лице вдруг проявляется хладнокровная неотвратимость убийства, это кое-что значит.
- Она вилла, - выпустив руки девушки, сказал наконец Волкодав. - Из племени Детей Утреннего Тумана.
Эврих молча кивнул, сдерживая не к месту пробудившееся любопытство. Виллы!..
Именно так назывался мифический крылатый народ, о котором упоминал в своей книге добродетельный ученый предшественник. При других обстоятельствах аррант непременно пустился бы в расспросы и, пожалуй, составил бы неплохую главу в свои "Дополнения"... Но не теперь.
- Помнишь наемников, - про них мальчишка Браноха все говорил?.. - продолжал венн. - Так вот, она увидела их нынче утром, когда возвращалась после ночного дождя. Это был ее первый дождь. Люди шли без дороги, она спустилась узнать, не заблудились ли, не терпят ли какого несчастья. Они подстрелили ее симурана...
Волкодав скрипнул зубами и замолчал. В том, что произошло дальше, никакого сомнения быть не могло.
- Плохо дело! - сказал он затем.
Эврих с бесконечным участием гладил ладонью грязный колтун, в который чья-то жестокая воля превратила некогда роскошные светлые пряди. Он вздохнул и хмуро согласился:
- Чего уж хорошего.
- Сюда летит ее племя, - сказал Волкодав.
Эврих поспешно завертел головой... И глазам его предстало великолепное зрелище, любоваться которым доводилось не всякому земному владыке. Из-за высокого каменного гольца - родного брата Туманной Скалы, украшенного белой бармицей снежника, - один за другим выплывали в небо могучие крылатые звери. Легендарные симураны были гораздо крупнее орлов, даже крупнее знаменитых саккаремских беркутов, с которыми тамошние охотники травят волков. Издали небесные летуны напоминали больших поджарых собак, снабженных от Божьих щедрот еще и широченными перепончатыми крыльями. У каждого на спине, касаясь коленями перепонок, сидел всадник.
Волкодав встал с земли и приветственно поднял правую руку. Мыш повис в воздухе у него над головой.
Симураны быстро снижались, и скоро стало заметно, что всадники были так же хрупки и невелики ростом, как и девушка, лежавшая под мягким шерстяным плащом.
Честно молвить, у Эвриха екнуло сердце, когда передний симуран, буровато-черный вожак, погнал крыльями вихрь, величественно опускаясь на каменную площадку. Мыш поспешно вцепился в плечо Волкодаву: маленького зверька едва не унесло прочь. Со спины симурана соскочил поджарый, крепкий седовласый мужчина. Гордое лицо, властная осанка - вождь! И кому какое дело, что ростом этот вождь был Волкодаву до середины груди. Венн поклонился ему, как младший старшему. И просвистел нечто, по мнению Эвриха, весьма отдаленно напоминавшее связную речь.
Другие симураны касались цепкими когтями угловатых камней. С мохнатых спин скатывались маленькие наездники, все - мужчины, - и спешили к арранту и его подопечной. Первым подбежал коренастый светловолосый крепыш в легкой шубке из пушистого, точно перья, белого меха. Если Эврих еще не ослеп, он приходился девчонке родным отцом. С ним подоспел рыжий парнишка, вооруженный небольшим самострелом, приспособленным в чехле за спиной. Брат? Жених?.. Парень плакал, даже не пытаясь скрыть слезы ярости и отчаяния.
Вождь поклонился Волкодаву, как равный равному. И вдруг вполне прилично выговорил по-веннски:
- Дети Утреннего Тумана рады приветствовать Брата Крылатых, идущего под сенью наших небес.
Нет такого народа, у которого не считалось бы вежливым в присутствии гостя разговаривать на его языке. И радостно приветствовать его, каким бы чудовищным ни было горе, совпавшее с его появлением.
Много позже Эврих замучит Волкодава вопросами, откуда мог впервые встреченный виллинский вождь знать его самого и разуметь речь его племени.
И венн неохотно расскажет ему, что когда-то имел дело с виллами Самоцветных гор.
И постиг там их язык, а они - его. А то, что знал хоть кто-то из вилл, рано или поздно становилось достоянием всех.
- Мы почувствовали, что наша сестра попала в беду, и поспешили на поиски,продолжал вождь. - Мы были рядом, но она ослабела и лишилась симурана. Ты помог ей позвать нас. Спасибо тебе.
- Она напоролась на выродков, не заслуживших называться людьми, - сказал Волкодав. - Я не успел защитить ее, Отец Мужей.
- Там, откуда они пришли, отныне будут только суховеи и град!.. - давясь болью и бешенством, выкрикнул рыжеволосый. Сдернул со спины самострел и потряс им над головой:
- И ни один из Бескрылых более не переступит границ нашей земли!..
- А залогом тому, - со смертельным спокойствием поддержал парня светлобородый отец, - станут шкуры злодеев, подвешенные у входов на тропы. Я рад буду погибнуть, чтобы совершить эту месть... Поторопимся! Они не успели уйти далеко!
Виллины одобрительно засвистели. Взволнованные симураны били крыльями, издавая отрывистый лающий клекот.
Вождь молчал, поглядывая то на разгневанных братьев, то на изувеченную сестру.
Тому, кого по достоинству называют Отцом Мужей, всегда бывает нелегко принять страшное решение о мести и кровавой вражде.
- Государь мой, - тихо сказал Волкодав. Оказывается, он успел вытащить из поясного кармашка короткозубый костяной гребешок и теперь не спеша распускал ремешки, стягивавшие его косы. - Государь, - повторил Волкодав. - У порога твоих гор живут добрые люди, никоим образом не повинные в случившемся непотребстве.
Скажу тебе даже так, Отец Мужей: сольвениы и сегваны, чтящие Правду, рады были бы сами переловить мерзких насильников и совершить над ними справедливость!
Обычно из него каждое слово нужно было чуть не клещами тянуть. Эврих знал: венн принимался говорить длинно и складно только в исключительных случаях. После чего отмалчивался по две седмицы. До сих пор Эврих видел его в подобном состоянии всего раз или два.
- Это так! - горячо поддержал он спутника. - Прошлой ночью мы гостили у славного бортника, сегвана Браноха. Бранох рассказал нам, как пострадал от мимохожих злодеев его почтенный сосед. Может статься, это были те самые чужаки? Тогда за что наказывать мирный народ?
Об Асгвайре, восхищенно блестевшем глазами при слове "наемники", он благоразумно старался даже не думать.
- Что же ваши добрые люди не остановили тех, кто вершит зло?.. - выкрикнул рыжий.
- Брат Крылатых хочет защитить живущих вместе с ним на равнине, - сказал вождь.
- Это достойно. Я знаю, у каждого племени своя Правда. Но я знаю и то, что ни одна из них не учит оставлять зло безнаказанным...
- Святые слова молвит Отец Мужей, - торжественно кивнул Волкодав. Он расчесал волосы, и длинная седеющая грива легла на плечи и спину, покрыв ее до лопаток.
Эврих вдруг вспомнил, зачем распускали свои косы веннские воины. Он мгновенно сообразил, что было на уме у его товарища, и ему сделалось жутко.
- Наша Правда, которую никто не называет мягкосердечной к душегубам, велит, чтобы злодея, если это возможно, карал его собственный род, - продолжал Волкодав. - Над вашей сестрой надругались ублюдки без роду и племени. Но они люди. И я человек. Ты зовешь меня Братом Крылатых, но по рождению я Бескрылый. Я поймаю насильников, и у вас не будет причин для вражды с жителями предгорий, не сумевших запереть им дорогу сюда.
Виллины смолкли по одному, глядя на него во все глаза. Эврих передал девушку жениху и отцу и вполголоса проговорил:
- Я с тобой. Волкодав.
- Нет, - сказал венн. - Останешься здесь. Когда они готовились к путешествию, он учил Эвриха обороняться, но воитель из арранта был, как из него самого - книжник. То есть молодец против овец, но против опытных наемников... Бой предстоял вовсе не шуточный. Волкодав знал, на что шел, и не особенно обольщался. Всякое ведь случается. Утешало то, что они с Эврихом, кажется, одинаково хорошо знали и дорогу, и то, что им предстояло проделать, добравшись до цели...
- Ты лекарь, - сказал Волкодав. - Поможешь девчонке.
Эврих оглянулся на девушку, сглотнул, нахмурился и кивнул.
- Твои сестры и братья однажды сохранили мне жизнь, - обращаясь к вождю, сказал Волкодав. - Нелюди должны заплатить за то, что опозорили перед вами людей.
Разреши мне потребовать с них эту плату, Отец Мужей.
Вождь посмотрел ему в глаза, потом медленно наклонил голову.
- Как мы сумеем помочь тебе?
- Пошли кого-нибудь из своих сыновей выслеживать их, - сказал Волкодав. - Ты ведь знаешь, кто достаточно хладнокровен и не поддастся искушению мести, не станет попусту подставлять себя под стрелу...
- Я сам сделаю это, - сказал вождь.
Волкодав повязал лоб куском широкой льняной тесьмы, чтобы волосы не лезли в глаза. Тесьма сразу пропиталась кровью из раны на виске. Он подошел к поруганной вилле и снова опустился перед ней на колени.
- Прости, маленькая сестра, - шепнул он, накрывая ее руки своими. - Покажи мне тех, кто тебя оскорбил.
Он знал, что тем самым причинит ей новую муку. Но другого выхода не было. Вилла вздрогнула, напряглась худеньким телом, сделала над собой зримое усилие... и он их увидел.
Между собою и с теми, кто понимал, виллы разговаривали совсем не так, как люди равнин. Они умели соприкасаться разумами, подобно Тилорну и Ниилит. А щебет и свист, который слышало ухо, лишь помогал должному истечению мысли.
...И Волкодав их увидел. Так отчетливо, словно сам стоял на коленях в траве, тщетно пытаясь помочь смертельно раненному симурану. Вот только мужчин оказалось не семеро, как он ожидал. Их было восемь. И восьмым... Волкодав застонал про себя. Восьмым был не кто иной, как Асгвайр, сын бортника Браноха.
Так значит, мальчишка все же успел пробежать одному ему известной тропой и настигнуть странствующий отряд, как сулился, еще до Утеса Сломанных Крыльев.
Успел... себе на беду. Волкодав так и похолодел, представив Асгвайра насильником, но ужас длился мгновение. Асгвайр все-таки не посрамил рода людского. Он пытался заступиться за пленницу. Он-и еще один парень, тоже сегван, только другого племени, из береговых. Его лицо показалось Волкодаву смутно знакомым, но припоминать было некогда. Что с ними сделали? Этого вилла не знала.
Убили, наверное: драка вышла жестокая...
Несколько симуранов уже разбегались по площадке, чтобы затем, прыжком уйдя с крутизны, мощными взмахами крыльев помчать своих всадников к злополучной поляне.
Благо все виллины увидели то же, что и Волкодав. И даже Эврих озадаченно хмурился, улавливая обрывки смысла и хмуря от напряжения лоб.
Шесть рож, отмеченных похотливой жестокостью, пронеслись перед венном, как одна короткая вспышка страдания. Обессиленная вилла закрыла глаза, из-под век потекли слезы, ее опять затрясло.
Они больше никому не причинят зла, маленькая Сестра, молча пообещал венн.
Коснулся ладонью нежной, испятнанной синяками щеки и ненадолго задержал руку.
Они больше никому не причинят зла.
Волкодав не видел Отца Мужей, кружившего в холодной синеве где-то над головой, да не очень и старался его разглядеть. Виллы, когда хотели, великолепно умели оставаться незримыми. Наверное, крылатый вожак парил теперь в лучах слепящего солнца, держась достаточно высоко, чтобы не отбрасывать тени. Или, наоборот, опустился на каменную вершину и слился с бурыми скалами в дымчато-белых снежных плащах... Волкодав не видел вождя, но чувствовал прикосновение его воли. Отец Мужей без труда отыскал содеявших непотребство. И теперь вел к ним венна. Вел безошибочно, кратчайшим путем. Волкодав двигался быстро, хотя приходилось почти все время карабкаться вверх. Когда ему было девятнадцать лет, симураны однажды подняли его в воздух. Он тогда только вышел из каторжного подземелья и состоял из одних жил и костей, но все равно понадобилось согласное усилие двух могучих зверей, чтобы оторвать его от земли. Веса взрослого мужчины они выдержать не могли.
Бабушка рассказывала маленькому внуку, что самый первый симуран был обыкновенной собакой. Славный пес преданно стерег поля и урожайные огороды, звонким лаем прогонял в лес оленей и кабанов, охочих до капусты и репы. Одна беда: не видел верный страж иных наград от людей, кроме ругани да сердитых пинков. Вечно путался лохматый под ногами, не ко времени совал всюду ласковый нос, и псиной от него пахло.
"Те люди не были веннами, - поучала бабушка внука. - А если и веннами, то не нашего рода".
Однажды весной неразумное племя накликало себе лихо. Ведь как от пращуров заповедано? Репу сеять должны одни женщины, да притом нагие: так они делятся с Матерью Землей своей силой деторождения. Ибо, не дав ничего взамен, разве можно надеяться на семена и плоды?..
Так. вот, в тот давний год молодые мужчины, которым положено было держаться подальше от огородов, все же подкрались полюбоваться женской красой. Осердился на них справедливый Бог Грозы, начал воздвигать над виноватыми головами громоносные тучи... и все-таки поначалу не дал воли Своему гневу, удержал карающую золотую секиру. Но когда парни загоготали и вышли, погнались за девками, начали затевать лукавые игры... тут уж Бог не стерпел! Грянул страшный гром, двинулся через поля и луга чудовищный вихрь!
И вот тогда-то с лесной опушки, с самой дальней пожоги подал голос Пес. Полетел с отчаянным лаем навстречу Божьему вихрю, загородил дорогу: не пропущу! Пока жив, не дам хозяев в обиду!..
И понял Хозяин Громов, что не сумеет иначе покарать бездумный народ, кроме как сперва истребив неповинного, поразив безгрешного защитника блудодеев. И отступил гневный Бог перед смелостью преданной твари. Удовольствовался тем, что в золу и пепел сжег праведными молниями кусты, где развесили свою одежду невмерно лихие мужчины. Пришлось им в чем мать родила бежать под дождем до самой деревни, выслушивать ядовитые поношения.
А Пса, сумевшего остановить Его гнев, Бог Грозы приблизил к Себе. Наградил летучими крыльями и назвал Симураном. Стал Симуран реять между Землею и Небом, стал возносить в светлый ирий молитвы и просьбы достойных людей. И верили люди: если ранней весной взмахнет он крылами над полем, будет поле родить, щедрой мерой откликнется на заботу и ласку. Он же, Симуран, стал провожать отлетевшие души, помогать на Звездном Мосту тем, кто успел натво-рить в этой жизни не только добра...
"Не кричи "горе", - повторяла бабушка столетнюю веннскую мудрость. - Погоди, покуда увидишь мертвого симурана..."
Весенними ночами женщины рода распускали длинные волосы, расстегивали створчатые браслеты, коими удерживались крылатые рукава, и водили под ясной луной священные хороводы. Творился молитвенный танец более душою, нежели телом. Женщины звали своих дальних сестер - вилл, Дев-Птиц, что летели с гор на равнину, гоня над людскими посевами благодатные дожденосные облака... Наделенные светлым зрением иногда видели их высоко над землей: прекрасных маленьких всадниц верхом на больших летучих зверях. Виллы умели остановить град, умерить сухой зной теплым дождем. Только грозовые тучи были им неподвластны, ибо в них являл Себя людям сам Бог Грозы.
"И еще, - говорила бабушка, - виллы никогда не прилетают зимой, потому что зимой Светлые Боги удаляются отдыхать на Острове Жизни, а из Железных гор дышит в наш мир Морана Смерть..."

***

Они оказались точно такими, какими вилла дала увидеть их Волкодаву. Только теперь их лица не были искажены похотливым желанием и палаческой безнаказанностью. Просто шестеро мужчин. Сильных, здоровых. И, на взгляд стороннего человека, наверное, красивых. Волкодав не сумел бы найти в них никакой красоты, даже если бы постарался. Они сидели вокруг затухавшего костра, на котором готовили себе трапезу. И чему-то заразительно, до упаду смеялись, не торопясь продолжать свой путь на юг. Похоже, они особенно никуда и не спешили.
Волкодав расслышал название города: Тин-Вилена. И еще что-то о наставнике, умеющем сделать воинов непобедимыми. Ему некогда было прислушиваться.
Наемники расположились на солнечной уютной лужайке, загороженной скалами от холодного ветра, задувавшего с близких снегов. Волкодав поднялся к ним по расселине. Подтянувшись, выбрался на луговину, встал во весь рост и, не задерживаясь и не пытаясь скрываться, пошел прямо к костру.
Шестеро не видели и не слышали, как он лез узкой каменной щелью, и заметили его, только когда он встал наверху. Идти было шагов двадцать.
Кого другого все это лазанье и бег по горам уморили бы до дрожи в коленках.
Волкодав никакой усталости не чувствовал. Может, потом она навалится многократно, однако пока была только грозная готовность хорошо размятого тела.
Шестеро оглянулись, увидели его и дружно заржали. Так бывает к исходу славного веселья: покажи палец, и гости с ног валятся от хохота.
- Еще один охотник идет...
- Э, братцы, да никак венн припожаловал!
- Только венна нам не хватало...
Волкодав шел вперед. Главарь, которого он определил сразу и безошибочно, был сольвенном. Могутный широколицый малый с рыжевато-русой бородой и такими же волосами, полуобернувшись, взирал на него безмятежными голубыми глазами. Взгляд был отсутствующим и наивным, точно у грудного младенца. Когда смотришь в такие глаза, всегда кажется, будто они мечтательно устремлены не на тебя, а сквозь тебя или вовсе мимо. И видят там нечто доступное только им, какой-то свой мир.
Наверное, кого-то это обманывало. Наверное, кому-то сольвенн казался добродушным богатырем, смахивающим на ручного медведя. Небось, нравился девкам. Волкодав знал, каким отразился он в зрачках той, которую первым швырнул в бездну боли, ужаса и унижения.
Предводители воинов не бывают глупцами. Не был глупцом и сольвенн. Он, конечно, мигом сообразил, что незваный пришелец завернул на огонек не случайно. Да Волкодав свои намерения не слишком и скрывал. Он шел так, как к дружескому костру обычно не ходят. А еще предводители воинов бывают осмотрительны и осторожны. И потому главарь, не торопясь хватать из ножен оружие, на всякий случай окликнул подходившего венна:
- К нам идешь, удалец, или мимо ноги несут?
Волкодав молча остановился в десятке шагов. Вытянул перед собой руку, и дуновение ветра покачнуло залубеневший от крови клочок белой шерстяной ткани.
Признали они или нет обрывок плаща, но утреннее происшествие вспомнилось всем.
Одним сразу, другим чуть погодя, с некоторым усилием. У таких, как они, чужое страдание в памяти не залеживается.
Свободная ладонь Волкодава без большой спешки потянулась за плечо, легла на серебряную рукоять, и меч с тихим шипением выполз вон из кожаных ножен. Два с лишним года он вытаскивал оружие только затем, чтобы не отвыкала рука.
- Что, венн, обижаешься, - не поделились девчонкой? - хмыкнул главарь. Волкодав никак не отозвался на оскорбление, хоть и были эти слова едва ли не худшим, что мог услышать о себе мужчина его племени. Он бросил тряпочку и сомкнул обе руки на рукояти. А потом снова пошел вперед. Не очень быстро, но так, что сделалось ясно: вскакивай и защищайся, не то зарубит сидящими.
Шестеро и вскочили все разом, с руганью хватаясь за ножны. Чуть-чуть зазевался только один молодой парень, галирадский сольвенн, знать, большого опыта не было.
- Тихо! - перекрывая гвалт, рявкнул вожак. - Один справлюсь, без вас!
Он вытащил длинный, добротный меч (на лезвии мелькнуло знакомое клеймо оружейного мастера), отстегнул и отбросил опустевшие ножны. Вождь, он на то и вождь, чтобы защищать свой отряд и первым встречать любую угрозу. Волкодав, впрочем, подозревал, что наемник успел по достоинству оценить великолепный древний клинок, поблескивавший у него в руках. И вознамерился сам им завладеть.
- В кучку я таких, как ты, складывал!.. - зарычал он на Волкодава.
Венн не ответил. Он очень не любил нападать первым. Кроме прочего, еще и потому, что нападающий волей-неволей обнаруживает свои сильные и слабые стороны и дает сопернику преимущество...
Если, конечно, тот в достаточной степени мастер, чтобы ими воспользоваться...
- Ну, веннская гнида..!
Главарь наемников устремился вперед. Он мастером не был. Мастаком - да, пожалуй.
Иначе эти люди навряд ли стали бы его слушаться. Но мастером - ни в коем случае.
Уже потому, что в каждом мече, даже плохоньком, живет мера божественного Огня. А она никогда не станет охотно повиноваться злодею, не даст ему истинного искусства...
То есть таких складных мыслей Волкодаву на ум не приходило. Он вообще ни о чем особо не думал. Ни ненависти, ни презрения, ни гнева. Все это осталось на каменистой поляне под Утесом Сломанных Крыльев. Его чувства вбирали свежий холодок близких снегов, солнечное тепло, запахи молодых трав и дымок курившегося костра. Безбрежная живая вселенная сообщала своей малой частице тысячелетнее спокойствие моря и гор, чистоту прозрачного воздуха и безмятежность небес. А вот они здесь были чужими, словно созревший нарыв. Их намерения представали его внутреннему взору языками и стрелами красноватого света. Эти люди сеяли зло, и зло следовало пресечь. Вместе с нитями их жизней. Все. Стать перстом Хозяйки Судеб, Ее справедливым орудием. При чем тут гнев? Или такая мелочь, как страх за свою жизнь?..
Слепящий луч отразился в узорчатом буро-серебристом клинке. Волкодав вроде неторопливо шагнул навстречу наемнику... и вдруг оказался совсем рядом с ним.
Сольвенн смутно понял, - что-то случилось! - но все же заученным движением попытался сделать то, к чему привык. Отбросить идущий вниз вражеский меч, а когда нападающий посунется в землю, на миг потеряв равновесие, - прыгнуть встречь и наотмашь снести незадачливому воителю голову... Он все сделал быстро и хорошо, а главное, с силой. Своей силой он по праву гордился, она не раз его выручала. Вот только нынче уловка почему-то не сработала. Венна просто не оказалось там, где просвистел клинок главаря. Меч наемника искал его справа и спереди, а он возник у левого бока и уже уходил ему за спину. Что-то неосязаемо коснулось плоти сольвенна и тотчас убралось... а мгновением позже снизу тела ударила чудовищная, ни с чем не сравнимая боль. В полах нарядной вышитой свиты пониже ремня открылась длинная щель, тотчас обросшая бахромой щедро льющейся крови. Меч Волкодава вспорол одежду и кожу под ней, рассек мышцы и сухожилия, добрался до бедренных костей и резанул по обеим. И начисто смахнул то, что составляло звериную силу сольвенна, его гордость самца.
Наемник завыл так, что в ближних утесах откликнулось эхо. Он выронил меч, переломился в поясе и упал. И стал корчиться, силясь подтянуть к животу ставшие непослушными ноги. Тело еще жило и еще могло бы бороться, но что-то более древнее и более властное, чем разум, уже осознало присутствие Государыни Смерти.
Волкодав спокойно и по-прежнему неторопливо развернулся к остальным. И особым движением отряхнул меч: лезвие коротко дрогнуло, считаные капли сорвались с него и яркими горошинами упали в траву, оставив чистую сталь.
Теперь их было пятеро.
Попытаются взять в кольцо?.. Не попытались.
Красноватых стрел сделалось меньше - двое мгновенно побелели от ужаса и кинулись наутек. Видно, смекнули, что в следующий раз летящие красные капли окажутся вынуты из их собственных жил. Один из двоих был тот безусый мальчишка: он удирал босиком, покинув у костра сапоги. Волкодав не стал провожать глазами беглецов.
Все равно никуда не денутся. Ими он займется потом; всадник, кружащийся высоко вверху на вожаке-симуране, нипочем не позволит им затеряться на кручах.
Трое, не пожелавшие удирать, разошлись полукругом. И вознамерились зажать одинокого противника в клещи. Волкодав не стал ждать, пока клещи сомкнутся. Он только взял на заметку, что один малый держался особняком и все поглядывал на товарищей с этаким превосходством. Словно знал нечто недоступное и Волкодаву, и остальным, и это тайное знание должно было неминуемо принести ему победу. Венн положил себе не спускать с него глаз - и, точно в танце, развернулся навстречу воину, заходившему слева.
Это был белокурый красавец вельх, загорелый, горбоносый, длинные усы так и мели по широченной груди. На мускулистых руках, обнаженных по плечи, горели серебряные браслеты. И меч у него был вельхский, остроконечный, плавно суженный посередине. Этот меч описал великолепнейшую дугу, целя Волкодаву в горло... и долго еще кувыркался в воздухе, унося с собой правую кисть, крепко стиснувшую черен. Пальцы разжались только от удара о камень далеко внизу, за краем лужайки.
Вельх рухнул на колени, крича от боли и бешенства, здоровой рукой попытался перехватить хлынувший багровым током обрубок... оставил его, дернул из ножен боевой нож... снова потянулся пережать кровь... но не возмог ни того, ни другого: левая рука, подрубленная в локте, повисла на лоскуте кожи.
Парень, подбиравшийся справа, запоздало бросился на выручку погибавшему, но искалеченный вельх пребывал уже за гранью спасения. Он отползал прочь, жутко дергаясь и заливая кровью траву...
Волкодав миновал его широким скользящим шагом, не поворачиваясь спиной, и все тем же страшным движением воина, довершившего отнятие жизни, отряхнул меч, сбрасывая немногие капли, задержавшиеся на стремительном лезвии.
Алые брызги еще дробились в полете, а тело, взгляд и руки с мечом уже обратились к третьему нападавшему.
Тому потребовалось мгновение, чтобы осознать: защищать приятеля было поздно, осталось в лучшем случае за него отомстить.
Еще через мгновение он понял, что и с местью ничего не получится. Доведется только умереть на той же поляне, где испускал дух его друг. Потому что он успел посмотреть Волкодаву в глаза. И не увидел в них ни ярости, ни жажды убийства. Ни одного чувства из тех, что багровой пеленой затуманивают зрение и делают воина уязвимым. Сумасшедший венн, явившийся неведомо откуда, попросту приговорил шестерых насильников к смерти. И не отступится ни перед чем, кроме Божьего грома, да и тогда отступится ли, неизвестно. Друг вельха завопил, словно его вздергивали на дыбу, и устремился вперед. Он размахивал мечом, как дубиной, безо всякого толку и смысла. Он уже понимал, что обречен. Венн с легкостью танцовщицы убрался в сторону, пропустил его мимо себя, разворачиваясь на носках, и концом меча вроде бы несильно достал пробежавшего наемника по загривку, где начинается шея.
Тот начал падать и, еще не достигнув земли, перестал чувствовать собственное тело. Он хотел заорать от ужаса, но обнаружил, что не способен даже дышать.
Перед лицом возникла трава, совсем близко ползали и копошились букашки. Какие-то мгновения он еще разевал рот, хватая воздух и тщетно силясь протолкнуть его в грудь, из глаз текли слезы. Он лежал, уткнувшись в землю, и не мог повернуть головы. Он успел проклясть родителей, давших ему жизнь, и злую судьбу, эту жизнь отнимавшую. Потом смерть, охватившая его тело ниже шеи, распространилась и выше.
Четвертый наемник держался в сторонке, не торопясь нападать. Вид у него был такой, как будто все случившееся только предваряло его победное торжество.
- Иди сюда, венн! - позвал он насмешливо, когда они с Волкодавом остались один на один. - Теперь я знаю, на что ты способен. Ты неплохо разделал этих простофиль, но со мной тебе не совладать. Ну, иди сюда, если не трусишь!
Волкодав молча пошел навстречу, не очень задумываясь, каким таким заветным оружием наемник собирался с ним поквитаться. Исход боя вручен был Хозяйке Судеб.
Она и рассудит обо всем по Правде Богов...
Враг ждал его, держа наготове поднятый меч. Потом Волкодав увидел, как он двинул ногами, и все понял. Его собирались встретить одним из приемов кан-киро, приспособленных для вооруженной руки.
"Кан-киро веддаарди лургва - Именем Богини, да правит миром Любовь, - вразумляла Волкодава его Наставница, седовласаая жрица Кан-Кендарат. - Нет зла, если кто-то сумеет остановить и отбросить задиру. Учи людей, если хочешь, но всегда помни, малыш: Искусство, способное убивать и калечить, не должно стать достоянием оскверняющих землю..."
Узорчатый меч запел свою грозную песнь, рассекая прозрачные струи горного воздуха. Чужой клинок взметнулся навстречу... Как все в кан-киро, этот прием был смертоносен и неодолим, но только если не наделать ошибок. Наемник же действовал так, словно насмотрелся у кого-то, кто сам толком не понимал что к чему. Он шагнул недостаточно широко и не с той ноги, слишком рано начал вскидывать руки, да еще и принялся ловить вражеский меч... Волкодав мог бы поклясться, что самоуверенный малый ни разу не пробовал "лосося на перекате" в безжалостной схватке, - только в потешной, когда за неловкость платят самое большее синяком. В настоящем бою цену спрашивают иную... Волкодав проломил его оборону, точно соломенную плетенку. Его меч прошел мимо лохматой головы парня, скользнул ниже и высвободился, косо раскроив грудную кость. Наемник запрокинулся и стал падать - молча и неуклюже, выпучив стекленеющие глаза. Было видно, как в распоротой груди натянулась какая-то сизая пленка, натянулась и лопнула, обнажив шевелящийся темный комок. Комок трепыхнулся в последний раз, выбросил кровавую волну и затих. В памяти Волкодава оплыло свечным огарком и погасло отражение еще одного лица, искаженного торжествующей похотью. Венн сбросил с меча кровь четвертого наемника и огляделся.
На поляне было тихо. Два тела, вельх и главарь, еще трепетали последними остатками жизни, но скоро замрут и они. И никакой лекарь их уже не спасет. Даже если милосердно склонится над ними прямо сейчас.
Как бы ты поступила с ними, Мать Кендарат?.. Неужели пыталась бы достучаться, надеясь, что осознают непотребство прожитой жизни и захотят изменить ее?..
Неужели сочла бы, что им еще следует жить?.. После того, что они сотворили над чужой беспомощной жизнью?..
Волкодав отошел в незатоптанный угол поляны, тщательно вытер меч пучком чистой травы, потом насухо тряпочкой. От рукояти до кончика лезвия струились, переплетаясь, косматые солнца неповторимого внутреннего узора. Меч, стоивший гораздо больше своего веса в золоте, сам перешел к Волкодаву в бою, бросив прежнего своего владельца, разбойника, не по праву носившего благородный клинок.
И пообещал, явившись во сне, что не покинет Волкодава, пока тот будет достоин им обладать...
Ну что, Солнечный Пламень? - мысленно обратился к мечу венн. - Не надумал еще оставить меня?..
Имя меча пришло совсем недавно, когда они жили в Беловодье и уже собирались сюда. Волкодав его не придумывал. Просто открыл однажды утром глаза, и первым, что явилось на ум, были именно эти слова. Никаких сновидений венн припомнить не смог и про себя решил, что меч сам шепнул ему свое назвище. Значит, полностью уверился в нем и надумал быть с ним еще долго. Обидно было бы после этого его оскорбить в самом начале дальнего странствия. Да. Случись заново прожить нынешний день, Волкодав не изменил бы ни одного своего поступка. Ни одного...
Он спрятал Солнечный Пламень в ножны, висевшие за правым плечом, и двинулся в сторону скал, покидая поляну. В живых оставалось еще двое наемников.



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.