замаливать. А третий строгач - с приветом, до свидания. Если, скажем, я
захочу уволиться, выпью я пол-банки и дам вот этому по морде. - Он показал
на Домарощинера. - Сразу мне снимают наградные и переводят меня на
дерьмовоз. Тогда я что? - выпиваю еще пол-банки и даю ему по морде второй
раз, понял? Тут меня снимают с дерьмовоза и отсылают на биостанцию ловить
всяких там микробов. Но я на биостанцию не еду, выпиваю еще пол-банки и
даю ему по морде в третий раз. Вот тогда уже все. Уволен за хулиганские
действия и выслан в двадцать четыре часа.
должно пройти не менее месяца, иначе все поступки будут рассматриваться
как один, и нарушителя просто поместят в карцер, не давая никакого хода
его делу внутри самого Управления. Во-вторых, после второго проступка
виновного отправляют в лес немедленно в сопровождении охранника, так что
он будет лишен возможности произвести третий проступок по своему
усмотрению. Вы его не слушайте, Перец, он в этих проблемах не разбирается.
Вы уж извините, пан Перец.
с того ни с сего бить человека по физиономии.
Можно, например и по этой... по заднице. Или просто костюм на нем порвать.
вот как сделаем. Вы завтра утром часикам к семи приходите в гараж,
садитесь там в мою машину и ждите. Я вас отвезу.
поедем.
пролил!"
понимаю я, Перец, почему это вы хотите отсюда уехать. Никто не хочет
уехать, а вы хотите.
потом почему это обязательно человек должен быть простым и ясным?
указательного пальца. - Скажешь, нет?
каждому ясной причине: у меня больна печень. Так что вы меня, Туз, не
поймаете.
горячие, понял? Я этого не выношу. Никак я привыкнуть не могу. Врюхаешься
где-нибудь, снесет с гати, и вот сижу я в кабине и вылезти не могу. Как щи
горячие. Пар идет, и пахнет щами, я даже хлебать пробовал, только
невкусно, соли там не хватает, что ли... Не-ет, лес это не для человека. И
чего они там не видели? И гонят, и гонят технику, как в прорубь, она там
тонет, а они еще выписывают, она тонет, а они еще......
жизни. И все чужое. Чем-то знакомое, кое в чем похожее, но по-настоящему
чужое. Наверное, труднее всего примириться с тем, что оно и чужое, и
знакомое одновременно. С тем, что оно - производное от нашего мира, плоть
от плоти нашей, но порвавшее с нами и не желающее нас знать. Наверное, так
мог бы думать питекантроп о нас, о своих потомках - с горечью и со
страхом...
не ваши паршивые бульдозеры и вездеходы, а кое-что настоящее, и за два
месяца превратим там все в... э-э... В бетонированную площадку, сухую и
ровную.
дать, ты родного отца в бетонную площадку превратишь. Для ясности.
дверью грянул мощный звонок, замигали огни на стенах, а над стойкой
вспыхнула крупная надпись: "ВСТАВАЙ, ВЫХОДИ!" Домарощинер торопливо
поднялся, перевел стрелку на ручных часах и, не говоря ни слова, бросился
бежать.
подложив стеганку под голову.
подлые, - пробормотал он. - Сколько раз я им говорил: поставьте диван...
волосатые, а под волосами виднелась татуировка. Там было написано: "что
нас губит" и "только вперед". Перец пошел к выходу.
обогнул курган пустых консервных банок, пролез сквозь щель в дощатом
заборе и через служебный подъезд вошел в здание Управления. В коридорах
было холодно и темно, пахло табачным перегаром, пылью, лежалыми бумагами.
Никого нигде не было, из-за обитых дермантином дверей ничего не было
слышно. По узкой лестничке без перил, придерживаясь за обшарпанную стену,
Перец поднялся на второй этаж и подошел к двери, над которой вспыхивала и
гасла надпись: "ПОМОЙ РУКИ ПЕРЕД РАБОТОЙ." На двери красовалась большая
черная буква "М". Перец толкнул дверь и испытал некоторое потрясение,
обнаружив, что попал в свой кабинет. То есть, конечно, это был не его
кабинет, это был кабинет Кима, начальника группы Научной охраны, но в этом
кабинете Перецу поставили стол, и теперь этот стол стоял сбоку от двери у
кафельной стены, и пол-стола занимал, как всегда, зачехленный "мерседес",
а у большого отмытого окна стоял стол Кима, а сам Ким уже работал: сидел,
согнувшись, и смотрел на логарифмическую линейку.
Теперь будет очень удобно. Теперь все к нам ходить будут.
горячей водой, двумя сортами мыла и специальной жиропоглощающей пастой,
тер их мочалкой и несколькими щеточками различной степени жесткости.
Затем, он включил электросушилку и некоторое время держал розовые влажные
руки в завывающем потоке теплого воздуха.
сказал Ким. - А ты где был? У Алевтины?
приветственно портфелем и скрылся за кулисой. Было слышно, как скрипнула
дверца кабинки и щелкнула задвижка. Перец снял чехол с "мерседеса",
посидел неподвижно, а потом подошел к окну и распахнул его.
можно было только с обрыва. В любом другом месте Управления его всегда
что-нибудь заслоняло. Его заслоняли кремовые здания механических
мастерских и четырехэтажный гараж для личных автомобилей сотрудников. Его
заслоняли скотные дворы подсобного хозяйства и белье, развешенное возле
прачечной, где постоянно была сломана сушильная центрифуга. Его заслонял
парк с клумбами и павильонами, с чертовым колесом и гипсовыми
купальщицами, покрытыми карандашными надписями. Его заслоняли коттеджи с
верандами, увитыми плющом, и с крестами телевизионных антенн. А отсюда, из
окна второго этажа, лес не был виден из-за высокой кирпичной ограды, пока
еще недостроенной, но уже очень высокой, которая возводилась вокруг
плоского одноэтажного здания группы Инженерного проникновения. Лес можно
было видеть только с обрыва, но и испражняться на лес можно было только с
обрыва.
слышал о лесе, не думал о нем, не боялся леса и не мечтал о лесе, даже
такой человек мог легко догадаться о существовании его уже просто потому,
что существовало Управление. Вот я очень давно думал о лесе, спорил о
лесе, видел его в моих снах, но я даже не подозревал, что он существует в
действительности. И я уверился в его существовании не тогда, когда впервые
вышел на обрыв, а когда прочел надпись на вывеске возле подъезда:
"УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ЛЕСА". Я стоял перед этой вывеской с чемоданом в
руке, пыльный и высохший после длинной дороги, читал и перечитывал ее и
чувствовал слабость в коленях, потому что знал теперь, что лес существует,
а значит все, что я думал о нем до сих пор, - игра слабого воображения,
бледная немощная ложь. Лес есть, и это огромное мрачноватое здание
занимается его судьбой...
завтра уезжаю.
на воде под луной от своей таинственной деятельности в глубинах,
осторожные непонятные аборигены, пустые деревни...
которые никогда о лесе не думали. Которым на лес всегда было наплевать. А
ты слишком близко принимаешь его к сердцу. Лес для тебя опасен, потому что
он тебя обманет.