Ледяные створки дверей озарились радужными световыми переливами и
разошлись в стороны. Снаружи было черно: под открытым черным небом царила
тишина; внизу, в огромном ледяном каньоне, сиял редкими огнями Ирис, и
казалось, что звезды - лишь отражение этих огней. Местами посверкивала
ажурная медная сеть, перекрывающая каньон.
Аттвуд. - А что по ту сторону каньона?..
скучен. Окраина, словом. Я знаю еще одно слово, трущобы, но в данном
случае оно не очень соответствует.
Вдруг небо озарилось фиолетовым сполохом.
Льдине! Это работает лучевая станция, плавит лед. А переделана она, точно,
из батареи бортовых бластеров. У нас, как вы понимаете, лед - единственный
материал, из которого можно что-то сделать...
ослепительный луч света метнулся вдоль аллеи ледяных фигур. Их было не
менее полусотни.
рассмотрите подробнее. Когда вам скажут "лед", вы представите себе его
непременно зеркально-гладким, хотя он бывает, знаете ли, и шершавым, и
припорошенным, и битым, и любым другим. Не бывает только горячего льда.
аллеи. Аллея впечатляла.
слова.
знакомой дорогой, он не упускал случая поклевать носом минуту-другую,
просыпаясь, однако, от малейшего толчка буера, от любого звука. Ничего
особенною - в амбразуре крыла все так же блестит Ледяная Звезда, а локатор
пищал оттого, что засек на горизонте огромный парус пассажирского
экспресс-буера. Его синий топовый маяк заметно смещался влево: стало быть,
экспресс идет в Столицу. Следом за синим огнем в амбразуре сместилась и
Ледяная Звезда: Оскар шевельнул пальцами в "кастете" управления - шкоты
передали легкое движение руки на рулевое лезвие, чуть шевельнулось крыло
паруса, и буер вернулся на верный курс.
непригодная даже на чучело певчая сова, падальщица.
бы все песни были таковыми, люди бы давно перевешались...
силы полчаса ходу. Оскар снова шевельнул "кастетом"... Когда буер
окончательно остановился, сдвинул "фонарь" кабины, уперся руками в борта и
одним прыжком выскочил из кабины на лед. С первого взгляда все было в
порядке полном, но перед прыжком через Старую стоило осмотреть буер
детально, ослабить крепления ледяного балласта и обязательно проверить
стопор рулевого лезвия. Находились ухари, которым было наплевать на этакие
мелочи: лихие парни рано или поздно валились на дно Старой Трещины. Там
они все и остались... Оскар вынул из носового гнезда прожектор, подключил
к своему энергобрикету и пошел вокруг буера, но прежде выволок с пустого
заднего сиденья длинный меч без ножен и прицепил его на пояс, просунув в
специальную проволочную петлю.
мешал, но уж больно сподручно было им отбиваться от хищных пингвинов,
особенно когда эти твари сбивались в стаи: тем паче что игломет не всегда
брал толстые шкуры матерых зверюг.
хоть что-нибудь непременно задребезжало на быстром ходу. Оскару досталось
немного работы: ослабить рычажные фиксаторы, чтобы ледяной балласт
сбрасывался мгновенно, и еще раз, для очистки совести, обойти вокруг
машины с инспекторской проверкой. Напоследок он достал из-под левого
налокотника узкую красную ленточку и пустил ее по ветру, стиснув кончик
двумя пальцами. Ленточка вытянулась, словно линейка, Оскар пристально
взглянул на Ледяную Звезду; снова - на ленточку, разжал пальцы, и ее
мгновенно унесло с глаз долой. Как всегда Оскар подумал, что Богу такое
ничтожное приношение безразлично, но - обычай следовало соблюдать даже
наедине с собой, да и ветер стоило лишний раз проверить перед прыжком.
Если разведка была удачной, это еще не означает, что и дальше, до самого
возвращения, все покатится словно по колее.
"кастет", где-то поблизости заорали сразу две певчие совы.
разворачивать парус таким образом, чтобы Ледяная Звезда пришлась
точнехонько на центр амбразуры. - И какого черта здесь насобиралось
столько этой клятой нечисти...
стеклянно-гладкому полю. Минут через двадцать, когда справа мелькнула
первая вешка, Оскар заметил, что чей-то буер проходил здесь совсем
недавно: царапины на льду еще не успели затянуться. Но размышлять об этом
времени не оставалось, зеленые вешки проносились одна за одной по обе
стороны. Промахнув красные вешки, Оскар сбросил "кастет" с правой руки, а
левой дернул на себя до упора рычаг с оранжевой рубчатой головкой, и парус
раскололся вдоль, распался на два длинных крыла. Рычаг назад, от себя - и
на самом краю Старой Трещины тяжело грохнул балласт, чтобы лететь дальше,
вниз, своим путем - на дно глубочайшей расселины, а полегчавший буер уже
парит над нею, и Оскар с неодолимой дрожью считает мгновения полета... Во
время прыжка он уже ничего не может ни сделать, ни поправить. И только
судорожно переводит дух, когда лезвия ударились об лед на другом краю
Трещины, но тут же буер сотряс еще один удар, левое крыло со скрежетом
отлетело к чертям совиным, и искалеченная машина закружилась в каком-то
бешеном вальсе, лишь по великой удаче не рухнув в расщелину, а Оскара
ка-а-ак вышвырнуло из-за расколовшейся кабины, но тоже, к счастью, в
сторону от края...
прежде чем шваркнуло об лед с неимоверной силой.
акцент; мало что понимая из-за звона в голове, Оскар с огромным трудом
поднялся на ноги, постоял, шатаясь, попытался покачать головой, но что-то
мешало...
что так и сдохну, не дождусь, покамест ты очухаешься...
крови лежал Сова Тепанов и корчил зверские рожи. Рядышком с ним, тоже
покрытая кровью, валялась кривая сабля.
выбрал для харакири. Особенно - местечко...
...а я сейчас окочурюсь...
вытащу.
посоветовал Тепанов.
раненым. - Что у тебя?
меня успели выдрать фунтов десять мяса... Ну, троих гадов я положил, вон
там валяются...
кучи. Оскар плюнул в их сторону: так велел обычай, да и веление души
требовало; достал из аптечки на поясе вечный шприц, поискал на Тепанове
живое место и сквозь костюм воткнул иглу в тело; затем достал пакет с
"липучками" и принялся сверху вниз бинтовать...
таких случаях для обезболивания и отключения, оказалось маловато, чтобы
сразу нокаутировать его организм.
об мою балластину ты расшибся... Я когда с тварями возился, рычаг задел,
ну, она и поползла... А облегченный буер потом сдуло прямиком в Трещину.
Подфартило, короче, дальше некуда...
коснулся поясной сумки, - мое завещание, отдашь дочери...
а то еще зарубишь своим ятаганом, как пингвина.