освоения новых земель на Севере. (Так же, как не нашли в себе сил для защиты
града Ростова от нахождения Батыева.) Дети Константина поделили отцову
отчину на три части. Васильку достался Ростов с Белоозером, Всеволоду -
Ярославль, младшему, Владимиру, - Углич. Углич позднее, за бездетностью
своего князя, воротился в волость Ростовскую. Иная судьба постигла
Ярославль. Тут тоже, на детях Всеволода, прекратилось мужское потомство, и
Ярославский удел должен был воротиться Ростову. Оставалась там властная
вдова Всеволода, Марина, дочь Олега Святославича Курского, княгиня древних
кровей, гордая родословием и прежнею славой, с трехлетнею внучкой на руках,
Марией, Машей. И Машину ли судьбу, судьбу ли земли решая, - а паче всего
вопреки ближайшей ростовской родне, отыскала Марина Ольговна стороннего
жениха для подросшей Маши, смоленского князька, Федора Ростиславича
Чермного, молодого красавца и честолюбца, отодвинутого братьями на маленький
Можайский удел. Ему и досталась девочка-жена с городом Ярославлем в придачу.
уже!) пыталась отделаться она от смоленского зятя, затворив перед ним ворота
Ярославля и объявив князем сына Маши и Федора, отрока Михаила... Тщетно! За
плечами Федора Чермного уже стояла неодолимая помочь Орды. Прожив несколько
лет в Сарае, он успел очаровать дочь самого хана ордынского, Менгу-Тимура, и
женился на ней, как осторожно сообщает предание: "после смерти первой жены"
- Маши. Кончилось тем, чем и должно было окончиться. Федор, как кукушонок в
чужом гнезде, уморив сына-соперника и приведя татарскую жену, начал свой,
новый род ярославских князей, навек оторвав богатый Ярославль от обширного
Ростовского княжения...
Михайловна, дочь замученного черниговского князя. Изящная, подсушенная
временем, "вожеватая", с древнею родословной, еще более породистая, чем
Марина Ольговна, гордая мученическим ореолом отца (а был Михаил при жизни и
лих, и нравен, и тяжек зело!). Все силы потратила она, чтобы поддерживать
внешнее благолепие и блеск ростовского княжеского дома.
испуганный убийством деда в Орде, на то только и годился, чтобы радушно и
хлебосольно принимать знатных гостей. Второй сын, Глеб, был посажен на
Белоозере. Оба умерли, не свершив ничего значительного и оставив
внуков-двоюродников:
и ждал своего часа. Порода сказалась и тут, в безумной и хрупкой гордости, в
презрении к горожанам, к "черной кости", в бессилии, прикрываемом
высокомерием, в трусости, когда доходило до настоящего дела...
1279 году поотнимал у Михаила Глебовича села "со грехом и неправдой
великою", а в 1281 году пришел черед и Константину бежать и жаловаться на
старшего брата великому князю Дмитрию. Разномыслие, как видно, разъедало и
боярство ростовское. Некому было прекратить свары своих князей, некому
властно призвать к единому, "соборному" делу...
***
воротился в Ростовскую волость. И что же? Дмитрий Борисович тотчас затеял
дележ волости по жребию (!) с родным братом Константином, и - по жребию
потерял Ростов, а потом долго и трудно возвращал его себе. Словно бы сам
хлопотал о скорейшем умалении древнего ростовского дома!
между двумя сыновьями Александра Невского, тягавшимися о великом столе,
прошла-прокатила впустую вся его жизнь. Старший внук Василька, он умер в
1294 году, не оставя даже и сына.
старшего брата. Сев за стол, он тотчас рассорился с владыкой и тоже
продолжал метаться, заигрывать с Ордой, Москвою и Тверью, постоянно попадая
впросак. Он умер в 1307 году, оставив сына Василия, а Василий Константинович
скончался в 1316-м, в свою очередь оставя двух сыновей, Федора и
Константина, вскоре поделивших даже и город Ростов на две части... Так шло
умаление Ростовской земли.
отрава, что-то, помешавшее им жить и держаться друг за друга.
не делили, наоборот, деятельно приращивали совокупные земли Москвы.
вместо того, чтобы, "со грехом и неправдою", отнимать села у брата, занялся
освоением северных палестин (куда шли и шли насельники из Ростовской
волости!), подчинил себе ту же Вологодчину, ту же Вагу с Кокшеньгой,
опередив и потеснив новогородцев (а люди шли именно туда, и даже появлялись
там, на Ваге и на Кокшеньге, "ростовские" волости!), неизвестно еще, куда и
как поворотило бы судьбу Ростовской земли!
предприимчивости. Со ссор между своими. С распада, ослабления кровных
связей, когда в единой доселе семье начинаются свары, дележ накопленного
предками вместо новых приращений, взаимное нелюбие вместо взаимопомощи...
земель облепляют позабывшего о подданных своих князя, уже братья вручают
родовое добро черт знает кому, лишь бы не досталось своим.
пасет языки и народы. Единство древних монгол позволило им с ничтожными
силами покорить едва не весь мир. И не потому была спасена Европа, что ее
закрыла собой "издыхающая Россия", или горы Карпатские, или мужество горцев,
а потому, что двоюродные братья Батыя насмерть рассорились с ним и увели
свои тумены назад, в монгольскую степь. И не варвары с громом опрокинули
Римскую империю, а сами последние римляне в дикой междоусобной борьбе
вырезали друг друга. Подобно тому и Византия погибла в спорах и раздорах
своих басилевсов, не оставивших сил для обороны от внешнего врага.
дружно, помочью, строят дом своему родичу, пашут поле или секут лес, и как,
в иную пору, озлобленные родичи делят половины и четверти того дома, судятся
за колодец и три яблони в саду, растрачивая при этом талант и силы, коих
хватило бы с избытком на возведение заново не одной, а трех подобных же
усадеб!
народ найдет силы выстоять и устоять. Не в таком ли числе: "един с тысячью и
два с тьмою", схватывались древние хунны с Китаем, и - побеждали!
на помочь своему кровнику? Продолжают ли потомки дело отцов?
малого, с развала семьи, распадается и племя, породившее эту семью и людей
этих...
Глава 3
ростовскую княжескую династию он рушился вместе с нею? Что, упрямо спасая
Константина Борисовича, не считал имения своего, что, приняв буквально на
руки Василия Константиновича, он видел от того один лишь раззор и
неблагодарность. Не слушая своего боярина, Василий Константинович
переметнулся было от Михайлы Тверского к Юрию Московскому, и приведенные
Юрием послы ордынские, Казанчий с Сабанчием, жестоко пограбили Ростов, а с
Ростовом заодно и загородное имение Кирилла.
болезни, запутав донельзя свои и Кирилловы дела, и тут на ростовский стол
сел углицкий двоюродник, Юрий Александрович, пятнадцатилетний мальчик, и
именно при нем в 1318 году явился "посол лют именем Кочка", ограбил Ростов,
разорил и ободрал Успенскую церковь, пожег монастыри и окрестные села,
спалив дотла усадьбу Кирилла, из которой татары подчистую вывезли все добро
и скот, оставив одно погорелое место.
века, ибо о богатстве судим по условиям дня нынешнего, когда деньги приходят
в виде зарплаты или лежат на книжке, то есть поддержаны и обеспечены
могущественным аппаратом государства, устроением, начала и концы коего
неизвестны для нас, так, будто уже оно и само по себе существует. В лучшем
случае мы представляем богатство по условиям дворянской жизни XIX столетия,
той, с картами, псовою охотой и проматыванием имений... И великая истина,
что богатство создается трудом и что чем больше человек работает, тем он
богаче, и наоборот, чем он больше имеет богатства, добра, "собины", тем
больше обязан работать, чтобы его сохранить, - великая эта истина, верная, в
глубинной сути своей, несмотря на все иллюзорные ее искажения, для всех
времен и народов, почти недоступна уже нашему сознанию. К слову сказать,
получив от Екатерины указ "о вольности дворянства", то есть о праве жить, не
служа в армии, а значит, не работая, дворяне наши, несмотря на отчаянные
усилия лучших своих представителей, за полвека прожили, промотали и утеряли
все нажитое их предками за шесть предшествующих столетий, и реформа 1861
года, по сути, покончила с дворянством, разрушив саму систему поместий,
"земель со крестьяны"... Ну, а как купеческие сынки умели за считанные годы
спускать миллионные отцовские состояния, мы знаем из литературы того же ХIХ
века достаточно хорошо.
государственной системы еще вообще не существовало, в те века отнюдь не
просто было быть богатым и удерживать, и передавать детям богатства свои.
***
Буджолд Лоис
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Березин Федор