полуденной стороне, пришли на Вину серебряные булгары, торговцы медом,
воском, выделанной юфтью, грубыми циновками, железными ножами, наконечниками
стрел и копий. Они привезли для обмена на меха медные браслеты, серебряные
серьги, от которых глаза женщин племени биармов загорались, и они,
подталкивая мужей в бока, просили на торге: "Купи серьги! Купи браслет!
Крепче буду любить!"
Жители лесов несли меха куниц, соболей, белки, горностая. Иногда и заячий
мех сходил за шкурку белого песца. В обмен получали изделия из железа,
серебра и золота, арабские монеты с диковинными изображениями неведомых
властелинов.
Вейкко, ловкий и хитрый охотник, тайком одарил ее самым дорогим мехом -
черными соболями, обманом увел в лес и спрятал в охотничьей землянке.
Чужеземцы долго искали девушку, но не нашли. Они думали, что девушка утонула
в реке или заблудилась в лесах. Когда гости ушли в глубокой печали, Вейкко
привел девушку в хижину отца и женился на ней. У них родилась дочь, которой
дали имя Лунд Ясноглазая. Зимой мать Лунд заболела и больше не встала.
Вейкко принес в дар Иомале горсть серебра, чтобы задобрить Богиню Вод, и
стал растить дочь. Лунд забыла родные слова и заговорила на языке лесных
людей.
плеснулась вода. Лунд испуганно вскрикнула и хотела бежать. Увидев Рейе,
приложила руку к бьющемуся сердцу и подняла густую бровь.
бадейку за ушко.
трели. Травы нашептывали лесные сказки. Солнце обласкивало теплом непокрытые
головы. Из-за деревьев подсматривали белки, и дятел стучал по сосновой коре.
Сердца юноши и девушки бились в лад веселому стуку дятла.
приземистых бревенчатых хижин. Кое-где среди крыш торчали островерхие шатры,
обтянутые берестой или звериными шкурами.
не видно. Чтобы выйти к реке, приходилось продираться сквозь ельник. Берег
казался пустынным, хотя рядом жили люди.
сваи причала. Спрятанные в зарослях ивняка, стояли кожаные лодки с каркасом
из ивовых прутьев.
рассердится и станет требовать с отца долг: сто куниц. Все равно я не пойду
за Рутана замуж. Скряга, жирный, некрасивый. Весь обрюзг, глаза как щелки.
Позовем на пир всех, кто нам люб. А до этого я должен добыть и продать
побольше мехов, чтобы у нас были деньги.
ходит раскорякой, и сопит, как лось хромой!
нахмурившись. - Кто узнает, чья стрела будет торчать у него из-под лопатки?
пойду к Богине Вод и положу ей в чашу серебряную монету. Иомала мне поможет.
Она справедлива и мудра. Нам пора расстаться!..
улицу крошечным оконцем, затянутым рыбьим пузырем. Сразу за хижиной вставала
стена леса. Внутри хижины вдоль стен - широкие скамьи из сосновых плах. На
деревянных гвоздях - связки сетей. Полка с посудой, выдолбленной из дерева.
Доспехи отца Лунд из китового уса, новгородской поковки железный топор на
длинной рукояти, колчан с луком и стрелами.
различал писк комара. Рука верная - осенью острогой пронзал дремлющую щуку.
"Быть тебе, Вейкко, главным хранителем Иомалы!" - сказали старшины на
совете. Старый биарм послушно склонил голову. Ему дали в помощь шесть
сторожей.
прикрытой двери.
зимой, на голове твоей прибавилось седин, а ты все не отдаешь мне куниц!
Стар ты стал. Охотиться не под силу. Я бы мог вместо шкурок взять у тебя
деньги, но в сундуках твоих поселился ветер...
Что значит в твоих чуланах сотня куниц? Все равно, что один муравей в
муравейнике! Погоди до зимы.
красавица дочь рождена для того, чтобы меха серебристых лисиц струились меж
ее тонких пальцев. Мои ожерелья придутся ей впору. Мое золото сделает ее
богатой! Разве я не могу сделать Лунд счастливой! Отвечай, бедный старик!
неба солнце, чтобы жизнь моя пала во мрак! Но силой не взять любовь!
готова была ворваться в дом и вцепиться в бороду ненавистному скряге Рутану.
А тот кричал, брызжа слюной и потрясая взъерошенными нечесаными волосами:
бежишь, как глупый олень от пастуха! Ты держишь лебедицу в клетке, а она
может летать под облаками! Я подарю ей небо, солнце, ветры, луну! Я сделаю
ее богатой и счастливой! Хочешь, я дам тебе выкуп? Хочешь, я возьму и тебя в
свой дом и буду кормить до смерти?
душа и тело принадлежат великой Иомале. Я не могу больше говорить с тобой,
жадный, злой дух!
хотел его ударить. Но в дом вбежала Лунд и, раскрыв дверь, показала на нее
Рутану:
двери и, видя, как в руке Лунд блеснуло лезвие ножа, ехидно улыбнулся:
Уж не ходишь ли сама на охоту? И за кем это ты охотишься?
бороде.
бранясь и оглядываясь: ему все казалось, что Лунд бежит за ним с ножом.
- Чтоб он издох, как рыба на сухом берегу! В это время явился посланец старейшины Халь-мара:
сердце Лунд пойманной птицей билась тревога: "Зачем отец понадобился
старейшине? Уж не беда ли какая-нибудь приключилась?"
назойливого купца. Думала и не могла ничего придумать.
широт как опасный поворотный пункт. Каждое судно хотело поскорее миновать
его, но не всегда это удавалось. Отвратительным местом назвал Нордкап
итальянец Петро Квирини. Викинг Отар ждал здесь попутного ветра несколько
дней. Уже позднее англичанин адмирал Виллоуби, огибая Нордкап, растерял свои
корабли в тумане. Судно адмирала восемь дней мотали по океану шквалы и бури,
и только чудом удалось англичанину достигнуть Колгуева.
едва обогнули его, паруса беспомощно обвисли - не стало попутного ветра.
парусами, как это делали мореплаватели поздних времен: оснастка на драккарах
была прямая.
скалистого берега. Над утесами роились морские птицы. Белыми молниями
сновали над водой чайки, высматривая добычу. Скалы бросали на бухту мрачную
тень.
туманов, непредвиденных бурь и затеряться в открытом океане.
особенностях капризной погоды и коварных морских течениях. Они шли тропой,
проложенной их предками.
ожидании благоприятного ветра. Привыкшие к нелегкому морскому труду, они
коротали время за пустячными занятиями и развлечениями: играли в ножи, в
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Майер Стефани
Емилина Ника