черно-белым пером. Веверица-белочка взбежала по сосне, завозилась в сучьях
и сронила-бросила в человека старую шишку. Глупая синица-щебетуха слетела
на воткнутую человеком ветку, закачалась и завертела носатой головкой - не
понимает, кто это сидит под соснами...
лосихи, которая беззвучно прошла, как проплыла, краем поляны. Так и
толкнуло в сердце! Эх, будь настоящий лук! А из этого лишь напрасно
попятнаешь, на смех.
борового тетерева, который где-то сорвался с дерева. Сюда иль нет? С утра
Одинец заприметил на поляне глухариный помет.
принялась жировать. Одинец выждал пока глухарь показал хвост, и выпустил
тяжелую полуторааршинную стрелу.
Глава вторая
1
стянутых железными обручами, стояла на верху высокой башни Детинца. Двое
бирючей раз за разом взмахивали деревянными молотами на длинных рукоятках.
била слышится не только что на выходе реки Волхова из Мойска-озера
Ильменя, но и на самом озере-море.
берегам, подходили к пристаням. Между рекой и городским тыном много
мостков-причалов и пристаней на сваях. С помостов устроены съезды и дороги
к воротам, чтобы было удобно везти в Город все, что прибывает Волховом.
лес. Иноземные гости-купцы привозят многие товары и много купленных
увозят. Волхов-река - большая дорога. А Новгород - этой дороги сердце.
просушки ловецкими сетями. Земля припорошена рыбьей чешуей, как инеем, и
крепко припахивает тухлым. Ловцы бросают мелочь где придется. Над рекой
взад-вперед тянутся чайки.
Минуя низкие баньки, что стоят у реки, новгородцы через городские ворота
втягивались в улицы.
лба о притолоку. Гремели калитными кованого железа кольцами и из своих
дворов, мощенных сосновыми пластинами, плахами и тесаными бревнами,
выбирались на общие улицы. На улицах чисто и твердо - улицы, как и дворы,
мощены деревянными кладями. По ним всегда удобно и ходить и ездить.
голосу понимали: зовут народ для свершения судного веча - одрины.
собираются по своему ряду и стоят не зряшной толпой, а по улицам. Между
собой улиц нельзя путать, а самим улицам следует расставляться по
городским концам. Каждой улице стоять за своим уличанским старшиной под
общим старшиной каждого городского конца.
достатку и по работе. На вече же у всех хозяев равное место. Так навечно
положено по коренной Правде-закону, на том стоит Город, как на скале. У
кого есть свой двор - дом в Городе или в пригородах или своя обжа - изба в
Новгородских землях кто принял Новгородскую Правду, тот и свой.
всей своей силой и достоянием и за него все так же стоят. Нет и не будет
различия между людьми, будь они рода славяно-русского, кривичи, дреговичи,
радимичи, или меряне, или чудины, или весяне, или печерины, югрины и
другие.
Нет голоса тому, кто нарушил Правду, и купленным рабам, которых
нурманнские гости-купцы привозят на торг. А вольные люди все равны.
своего двора. С ним приказчики и наемные работники - захребетники и
подсуседники. Боярин был одет в дорогой, привезенный от Греков кафтан. По
красному сукну золотыми нитями расшиты невиданные птицы и цветы, а на
спине олень с одним рогом витым как береста. На голове боярина высокая
шапка из красного же сукна с тульей из лучшего черного соболя. В руке он
держал резной полированный дубец - палку. Был обут в сапоги из зеленого
сафьяна
подстриженные, а щеки бритые. Его догнал железокузнец Изяслав, староста
Щитной улицы Славенского конца.
кожаном кафтане, без шапки Длинные, по плечи, волосы, чтобы не мешали в
работе, стянуты узким ремешком-кольцом. Изяслав, как видно, оторвался
прямо от работы. Время теплое, а на кузнеце надеты валяные из овечьей
шерсти сапоги чтобы не попалить ноги при огненной работе.
его двор. Пятеро сыновей, трое младших Изяславовых братьев, племянников
больше десятка, ученики, подмастерья, работники. Народ почти все крупный и
дюжий если не ростом, то плечами и грудью. С мужчинами шли и женщины.
Средь них младшая Изяславовна - дочь кузнеца Заренка. Обликом она в отца:
черные косы, огневые глаза. Нынче девушка провожает свою пятнадцатую
осень, а минет зима, и Заренка будет встречать шестнадцатую весну.
2
Детинцевский тын высился аршин в двенадцать - в четыре человеческих роста.
Снаружи был ров с переброшенными через него мостиками к воротам.
зарывались в землю почти на треть всей своей длины. Бревна так плотно
пригонялись, что между ними не было прозора. А был бы прозор - все равно
ничего не увидишь. За первым рядом, отступя шага на два, забивался второй,
за ним - третий и четвертый. Междурядья были доверху заполнены землей.
Поверху легла широкая сторожевая дорога, прикрытая зубцами и щитами, чтобы
снизу было нельзя сбить ротников ни стрелой, ни камнем. Такой тын трудно
сломать, а зажечь почти невозможно, разве только греческим огнем.
улицы. Города, который опоясан таким же тыном, и вся округа видна -
дальний ход Волхова на север к Нево-озеру, на полудень - Ильмень-озеро, а
на восход солнца, за Волховом, - новые концы, которые свободно
расползлись, без тына, не как старые.
Новгород Хольмгардом, что значит Высокий, попросту сказать - неприступный
город.
торговище. Здесь все новгородцы встречаются друг с другом и с иноземными
купцами для купли, продажи, обмена. В торговище улицы вливаются, как
весной ручьи талых вод в Ильмень. Оно мощено, как улицы, деревянными
кладями. В любое время года не только что проедешь, - пройдешь, ног не
запачкая.
гости и жили, там и хранили свои купленные товары. Большая часть иноземных
дворов выходила на торговище. Строены они сходно. За забором из
заостренных лесин в одно или в два бревна поставлены теплые избы для жилья
и клети для склада товаров, все под тесовыми или щепяными крышами. Таковы
дворы Греческий, Готьский, Свейский, Варяжский, Нурманнский, Болгарский и
другие.
Вблизи же - не то. Тесно во дворах становится от богатства, а рядом места
нет, чтобы расшириться. В два и в три яруса ставят и дома и клети, живут в
верхних ярусах - нижние для товаров назначены.
Зажимает городской тын, а людство все множится и множится. Многие
городские хозяева ставят дома в два яруса, хоть оно и непривычно. От
тесноты новые концы перебросились через Волхов, а на этом берегу остались
старые - Славенский с Плотническим.
расставились по торговищу за своими уличанскими старшинами. Кончанские
старшины вышли на середину. Из них старший Славенского конца старшина
Ставр-боярин.
сильно жалуются нурманнские гости, а в чем, то скажут сами. Нурманны
готовы. Они отвалили ворота своего двора и полились на торговище.
зеленого сукна с горностаевыми оторочками. Иные в железных шлемах. Видно,
что плащи оттопыриваются мечами. Нурманнские мечи не слишком длинные, но
толстые и крепкие. Таким мечом умелая рука может и кольчугу пробить.
Нурманны любят ходить с оружием. Но ныне не в бой они шли, щитов и копий
не взяли.
ворот за ними двое рабов вытащили длинные носилки под холстиной. Поднесли
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Марко Джон
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Мороз Александра