Чтение 3–й страницы книги ~Мастер и Маргарита~

невозможно. Словно великан острым ножом прорезал в поверхности
скалы, как в пироге, математически правильный квадрат, но
вырезанного куска не вынул.

- Ничего себе!

- Шутька уверяет, что внутри кто-то есть.

- Трещиной это быть не может, Джуди. Смотри, она ровно идет
вверх, потом горизонтально, потом вниз. И видишь, этот разрез в
середине? Это наверняка что-то вроде дверей.

- Но для чего?

- Это людских рук дело. У природы таких прямых линий не
получилось бы.

Зачарованный сделанным открытием, он провел пальцем вдоль
трещины. Джуди, соображавшую вдвое быстрее, чем Никки,
понемногу охватывал страх.

- Пойдем, папе расскажем.

- Нет, погоди минутку. Я хочу посмотреть. Слушай, если бы
они открывались наружу, на выступе были бы канавки, чтобы им
легче распахиваться. Они должны открываться внутрь. Подожди, я
попробую нажать.

Джуди стояла, боязливо прижав к груди извивавшуюся всем
телом дворняжку; ей все это очень не нравилось.

- Давай сначала за папой сходим.

Но Никки старательно толкал утес.

- Должно быть, заперты.

- Может, они все же естественные, - с надеждой сказала
Джуди, - результат землетрясения или еще чего? Ну, там,
вулкана.

- Дурында.

- Но Никки...

В этот миг одна из дверей сама собой растворилась, величаво
и плавно, словно дверца тяжелого сейфа.

Две желтых руки с длинными, как у китайского мандарина,
ногтями высунулись из темного каменного нутра, - и ласково
столкнули детей с обрыва.

Глава вторая. Внутри

После того, как Герцог и мистер Пьерпойнт обыскали весь
остров, ползая по скалам и криком призывая детей, они вернулись
за помощью на яхту. Яхта раз за разом оплывала вокруг острова,
нацелив бинокли на каменные отвесы и море под ними. На остров
высадили поисковую партию, чтобы еще раз обшарить каждый его
вершок. Но глаза взрослых, даже усиленные биноклями, оказались
не так остры, как глаза детей, да и человеческому чутью было до
Шутькиного далеко. Никто не заметил трещин в скале. В конце
концов поисковая партия возвратилась с обнаруженной в воде
красной соломенной шляпой Джуди.

Пожалуй, лучше не вдаваться в подробности сцены
разыгравшейся на борту, - с Герцогиней, прямой и застывшей, как
статуя (только пальцы ее двигались сами собой, раздирая
платок), и с несчастным Герцогом, съежившимся в каюте, глядя в
пол и обхватив руками седую голову. Мистер Пьерпойнт,
приходившийся Герцогине братом, чувствовал себя не лучше
прочих.

Он говорил:

- Фанни, это несчастный случай. Тебе не в чем себя винить.

В течение двух дней яхта обыскивала море, а затем уплыла.
Больше им ничего не осталось.

Когда Джуди слетела с выступа, по-прежнему прижимая к груди
Шутьку, обе они завизжали, причем в точности на одной ноте.

Никки же крикнул:

- Берегись!

Вот это было странно. Потому что обращался он к себе самому.

Он увидел, как обрыв проносится мимо него, словно дорога,
уходящая под мчащий автомобиль, или, - если вернуться опять к
пианоле, - словно прокручиваемая вспять музыка ее барабанов
после нажатия кнопки обратной перемотки. Еще он увидел, - ибо
смотрел он во все стороны сразу, - как близится зеленое,
искрящееся море с мелкой рябью на волнах покрупнее, и овальными
пятнами солнца прямо под ним, как оно поднимается, встречая
его, разрастаясь, увеличиваясь, распахиваясь и норовя
поглотить. И наконец, услышав сокрушительный свист и получив
хлесткий удар по переносице и глазам, он стал уходить
вниз-вниз-вниз в синевато-зеленую, соленую, давящую, удушающую,
оглушающую воду. Он повис в ней, извиваясь, словно собака,
сдерживая дыхание, не понимая в полуобмороке, где теперь верх,
где низ. Он был слишком занят, чтобы успеть подумать о смерти.
В глубоком безмолвии он догадался, в какой стороне верх, и
рванулся туда, отчаянно колотя руками, пыхтя без дыхания,
силясь пробиться, выжить.

Легкие его разрывались. Свет понемногу краснел. Еще
чуть-чуть и ему осталось бы только вдохнуть полной грудью
соленую воду.

И тут, хватая ртом воздух, все еще молотя руками, встряхивая
головой, будто мокрая выдра, он выскочил под солнечный свет.
Лицо горело, как после грубого шлепка, а кожа под мышками и на
груди, там где ее не покрывала планка пляжных брюк, стала
багровой и зудела. Он почти ничего не видел.

В следующий миг рядом с ним вылетела из воды Джуди.

Еще через миг появилась Шутька.

Джуди с сердитым видом выпустила изо рта фонтанчик морской
воды и машинально подняла руку, чтобы пригладить мокрые волосы.
Шутька, которая с ее маленькой, мокрой, обтянутой шкурой
мордочкой выглядела до странности похожей на утонувшую крысу,
решила, что самое безопасное и сухое место - это макушка Джуди.
Она уперлась передними лапками в голову девочки, полезла
наверх, и обеих с плеском накрыло волной, вблизи от
спасительного берега.

Когда они снова вынырнули, переплетясь, Джуди была вне себя.

- Как ты могла!

Кто-то же должен быть во всем виноват, вот Джуди и свалила
всю вину на Шутьку. Она неловко шлепнула собачонку и снова ушла
под воду.

На поверхности они появились уже в лучшем расположении духа.
Беспорядочно колотившая лапами, охваченная ужасом Шутька
тронула сердце Джуди. На этот раз она сняла испуганные лапки со
своих плеч, одной рукой придерживая собачье тельце и стараясь
больше под воду не уходить. Шутька с одичалым выражением на
мокрой мордочке, озиралась налево, направо, снова налево, ей
казалось, что наступил один из вечеров ненавистного ей купания,
да еще и купания какогото сумасшедшего.

Никки как раз собирался спросить: "Кто это сделал?", - когда
начались новые события.

В море за их спинами послышались какие-то шлепки, по всей
видимости не связанные с тремя или четырьмя громкими хлопками,
донесшимися сверху. На противоположной стороне обрыва этого
шума никто услышать не мог.

Никки, сощурив заплывшие глаза, глянул вверх, - там, в
пятидесяти футах над его головой, виднелась распахнутая
каменная дверь. В проеме двери стоял Китаец, - самый настоящий
Китаец в шафранном халате с голубыми драконами, - стоял и
преспокойно стрелял в них из автоматического пистолета.

Стрелял прямо в них!

Никки разгневался. Сначала тебя спихивают с обрыва, а потом
в тебя же еще и стреляют! Это же опасно. Самое занятное, что он
не испугался. Он думал: "Безобразие какое! Разве можно так со
мной поступать!"

И тут, пока изукрашенный драконами человек еще палил, Шутька
скулила, а Джуди пыталась понять, что там шлепает за спиной, в
отвесной стене - прямо перед ними, на уровне воды -
растворилась вторая дверь, на сей раз маленькая, больше похожая
на окно, и в ней возник гигантский, угольно-черный негр.

Джуди, смотревшая в противоположную сторону, бесстрастно
сообщила:

- Никки, по-моему в нас чем-то кидаются.

Негр нырнул, - великолепным, профессиональным нырком, такую
же кривую описывает вылетающий из воды лосось. В два гребка он
очутился за спиною у Джуди и схватил ее за волосы. Джуди
открыла рот, - Шутька тоже, - и сразу же обе, с так и открытыми
ртами, ушли под воду в третий раз. Уходя, они успели еще
вытаращить глаза.

Негру хватило двух гребков больше, чтобы, таща на буксире
добычу, вернуться к проему в стене, а там несколько пар
участливых рук втащили мокрые тела за порог. Арап развернулся в
воде и едва не столкнулся с Никки, который, загребая
по-собачьи, поспешал за ним. За время меньшее, чем уйдет на
рассказ об этом, мальчика также подняли внутрь, арап, рассыпая
брызги, последовал за ним, и тяжелая дверь скользнула за их
спинами на свое место.