убрали и начисто вымыли. И опять пошла своим чередом жизнь мореходов.
видели то на мачтах, то на носу лодьи, то он лазил в трюм, осматривая
каждую бочку. Мальчик успел разговориться и с рулевым, упросив доверить
ему на минуту массивный румпель.
тихонько напевал про себя.
Вот совсем близко от борта, сразу в нескольких местах, в воде появились
чьи-то уродливые, горбатые тела. Странных изжелта-белых существ с каждой
минутой становилось все больше.
всякой плавает!"
посмотрел на море.
своим воду сушат.
ныряя, то неуклюже всплывая на поверхность подышать воздухом, они
выплескивали небольшие фонтанчики из маленького отверстия на шее.
Некоторые держали во рту только что пойманную, еще трепетавшую рыбешку.
небольших яркосиних зверьков. Это были детеныши-сосунки длиною около
пяти футов. В стаде Ваня заметил и серых, голубых белушат.
делается, - пояснял Ване Федор. - А родятся синие, ровно крашеные,
сосунки-то.
горланя, они сотнями закружились над морем.
морские разбойники!
спускаться к воде, зорко следя за белухой. Мгновение - и чайка, тяжело
махая крыльями, летела с рыбой в клюве, отнятой у нерасторопного зверя.
смеялись каждому ловкому маневру птиц. Кто-то заметил:
шкура... Вот и считай, сколько барыша хороший промысел принесет.
восьми аршин длиной будет, да и более того нередко.
- вступил в разговор Клим Зорькин.- Сетями наши поморяне зверя добывали.
только чайки, кружившиеся в небе, указывали его путь.
Студеного моря бесконечную нить, тянувшуюся далеко-далеко, куда только
хватал глаз.
Бесчисленные искорки, вспыхивавшие на морской глади, слепили глаза. А
вдали, у самого горизонта, кудрявились белоснежные облачка.
уходить жаль, - говорил Степан, сменяясь с вахты.
легких облачков, и вдруг широкая искристая дорога легла через весь
океан.
птица, неслась по сверкающему пути навстречу огненному светилу.
море.
начались песни и разговоры. Говорили о промысле, о погоде, о невестах,
оставленных на родине, о детях, женах и о многом другом, что помнится
мореходам в долгие дни плавания.
парусами шел курсом на Грумант. Погода стояла хорошая, ясная, дул
обедник - попутный ветер с юго-востока.
враждующих между собой, лодья направила свой бег к северо-западу.
утесов и отвесных, выступавших из воды крутобедрых скал. Местами скалы
были покрыты серым лишайником и мхом. И только изредка по берегу
попадались уродливые низкорослые березы с маленькими, словно
нераспустившиеся почки, листьями, зеленые пятна трав.
русскими в незапамятные времена. Глазам мореходов то и дело открывались
плотно уставленные поморскими судами заливы и бухточки, в глубине
которых виднелись древние церквушки, окруженные кучками изб. Множество
высоких деревянных крестов и пирамид из дикого камня указывали судам
вход в становища - поморские порты.
длины - двадцать пять футов. Оно могло принять в трюм около двенадцати
тысяч пудов груза.
есть ребром доска к доске, хорошо проконопачено мхом и осмолено. Сверху
судно было покрыто палубным настилом и тоже проконопачено. Корпус
окрашен в коричневый цвет.
поварня, где жили промышленники, с кирпичной печью для готовки пищи.
Рядом был трюм с двумя своими люками - большим и кормовым. На самой
корме в небольшой каюте помещался кормщик. Кормовая каюта освещалась
тремя окнами: двумя на срезе
стлань. Глубина трюма "Ростислава" равнялась одиннадцати футам. Судно с
полным грузом погружалось в воду на девять футов.
грот и бизань'- были сделаны каждая из одного целого дерева и имели по
одному парусу. На фок и грот-мачтах стояли прямые паруса, а на бизани -
между гиком и гафелем2 - обыкновенный парус. К прямым парусам при слабых
ветрах дополнительно крепились специальные полотнища - прищепы.
бушприту3 или на наветренный конец блинда-рея4 и служил лодье кливером5,
риф-сезней6 на поморских судах не было - их заменяли прищепы. Спускались
паруса прямо на палубу и подымались с палубы, что очень упрощало работу
в условиях сурового климата Ледовитого океана.
типа, "Ростислав" плохо управлялся при встречных ветрах, что затрудняло
лавировку. В то же время, благодаря особенностям корпуса, судну меньше
грозила опасность быть раздавленным льдами. Это было особенно важно при
плаваниях на севере.
свитыми из смоленой пеньки, длиной по восемьдесят саженей. Для подъема
якорей на носу судна был устроен ворот. На палубе размещались три
карбаса и одна лодка - осиновка, необходимые на моржовом промысле.
Мезень... Мореходы, сбившись на носу лодьи, смотрели на каменистые
берега и угрюмые скалы Мурмана. Сердца их тревожно сжимались. Путь на
Грумант далек и опасен;
старый Клим, - по расщелинам птенцов высиживают... Пришлось мне
Мурман-то поглядеть, хлебнул горюшка вдосталь, - продолжал он, помолчав,
- Да и везде нашему брату не сладко. Жизнь вот прошла, а кроме мозолей,