мы можем встретить их две сотни, возьмите восьмерых.
Бернуин, посвети нам.
и, выйдя по потайной лестнице, они через минуту очутились во дворе Па-
ле-Рояля.
обогнув театр, построенный кардиналом Ришелье для первого представления
"Мирам"; теперь здесь, по воле кардинала Мазарини, предпочитавшего лите-
ратуре музыку, шли первые во Франции оперные спектакли.
толпы двигались по улицам, и, вопреки тому, что говорил д'Артаньян, люди
останавливались и смотрели на солдат дерзко и с угрозой. По всему видно
было, что у горожан обычное добродушие сменилось более воинственным
настроением. Время от времени со стороны рынка доносился гул голосов. На
улице Сен-Дени стреляли из ружей, и по временам где-то внезапно и неиз-
вестно для чего, единственно по прихоти толпы, начинали бить в колокол.
ничего не значат. Если толпа загораживала дорогу, он направлял на нее
своего коня, даже не крикнув "берегись!"; и, как бы понимая, с каким че-
ловеком она имеет дело, толпа расступалась и давала всадникам дорогу.
Кардинал завидовал этому спокойствию; и хотя оно объяснялось, по его
мнению, только привычкой к опасностям, он чувствовал к офицеру, под на-
чальством которого вдруг очутился, то невольное уважение, в котором бла-
горазумие не может отказать беспечной смелости.
вой:
лу. Пароль был: Людовик и Рокруа.
Коменж командует караулом.
всадником, положив руку на шею лошади. Это был тот, кого искал д'Ар-
таньян.
налу.
тался в стороне; по манере, с какой оба офицера, пеший и конный, сняли
свои шляпы, он видел, что они узнали кардинала.
свои шестьдесят четыре года, вы попрежнему бдительны и преданны. Что вы
говорили этому молодому человеку?
странные времена и что сегодняшний день очень напоминает дни Лиги, о ко-
торой я столько наслышался в молодости. Знаете, сегодня на улицах СенДе-
ни и Сен-Мартен речь шла не более не менее, как о баррикадах!
недостает, и немалого, - а именно герцога Гиза; да такие вещи и не пов-
торяются.
заметил Гито.
менте, что все мятежники похожи на парижских школьников, которые сидят
по канавам с пращей и швыряют камнями; чуть завидят полицейского - раз-
бегаются, но как только он пройдет, опять принимаются за прежнее. Они
подхватили это слово и стали называть себя фрондерами, как брюссельские
оборванцы зовут себя гезами. За эти два дня все стало "по-фрондерски" -
булки, шляпы, перчатки, муфты, веера; да вот послушайте сами.
высунулся мужчина и запел:
дурном настроении и искал случая в отместку за свою шишку нанести рану,
- разрешите послать пулю этому бездельнику, чтобы научить его не петь в
другой раз так фальшиво?
все дело испортите, а оно пока идет чудесно. Я знаю всех ваших францу-
зов, от первого до последнего: поют, - значит, будут платить. Во времена
Лиги, о которой вспоминал сейчас Гито, распевали только мессы, ну и было
очень плохо. Едем, Гито, едем, посмотрим, так ли хорош караул у Трехсот
Слепых, как у заставы Сержантов.
нял место во главе своего маленького отряда. Следом за ним ехали карди-
нал и Гито, а немного поодаль остальные.
- Я и забыл: платить да платить, больше ему ничего не надо.
кучки народа. В толпе только и разговору было что о новых эдиктах; жале-
ли юного короля, который, сам того не зная, разоряет народ; всю вину
сваливали на Мазарини; поговаривали о том, чтобы обратиться к герцогу
Орлеанскому и к принцу Конде; восторженно повторяли имена Бланмениля и
Бруселя.
были из железа; Мазарини и Гито тихо разговаривали; мушкетеры, наконец
узнавшие кардинала, хранили молчание.
то вызвал младшего офицера. Тот подошел с рапортом.
этом дворце что-то неладно, на мой взгляд.
построили театр Водевиль.
туда входило множество подозрительных лиц.
этих господах. Я сам в юности был поэтом и писал стихи на манер Бенсера-
да.
и храбрый Гито, - продолжал Мазарини, дружески кладя руку ему на плечо,
- и какое бы ни дали тебе приказание на этом языке, ты его исполнишь?
дет от королевы.
предан.
тем слепым повиновением, которое составляет отличительную черту солдата.
Святого Рока. Этот пост, расположенный почти у самой крепостной стены,
был самым уединенным, и прилегающая к нему часть города была мало насе-
лена.
с ним не в ладах с тех пор, как вам поручено было арестовать герцога Бо-
фора: он в обиде, что ему, капитану королевской гвардии, не доверили эту
честь.
которому было тогда четыре года, не мог ему дать такого приказания.
часовым, вызвал Вилькье.
Какого черта вы сюда явились?