Одна была большая, снежно-белая, ее вывез с острова Шпицбергена капитан
китобойного судна, а позднее она сопровождала геологическую экспедицию в
Бесплодную Землю. Это был пес очень ласковый, но коварный, он способен
был ластиться и в то же время готовить другому какую-нибудь пакость: так
он при первой же общей кормежке стянул у Бэка часть его порции. Бэк ки-
нулся на него, чтобы наказать за это, но Франсуа опередил его: бич
свистнул в воздухе и обрушился на вора. Бэку оставалось только подобрать
свою кость.
уважением к метису.
зато и не делал попыток воровать еду у новичков. Он был сурового, угрю-
мого нрава и ясно дал понять Кэрли, что желает только одного: чтобы его
не задевали, а кто его заденет, тому плохо придется. Этот пес - его зва-
ли Дэйв - только ел и спал, а когда не спал, то все позевывал, и ничто
решительно его не интересовало. Даже когда "Нарвал" проходил залив коро-
левы Шарлотты и качался, вставал на дыбы, метался, как бешеный, а Бэк и
Кэрли чуть с ума не сошли от страха, Дэйв только с недовольным видом
поднимал иногда голову и, едва удостоив их равнодушным взглядом, зевал,
потом снова засыпал.
как пульс, работой винта. Один день был похож на другой, но Бэк замечал,
что становится все холоднее. Наконец однажды утром стук винта затих, и
на "Нарвале" поднялась суета. Бэк, как и другие собаки, почуял царившее
вокруг волнение и понял, что предстоит какая-то перемена. Франсуа взял
их всех на сворку и вывел на палубу. Ступив на ее холодную поверхность,
Бэк почувствовал, что его лапы погрузились в какую-то кашу, очень похо-
жую на белую грязь. Он зафыркал и отскочил назад. Такая же белая каша
падала сверху. Бэк отряхнулся, но она все сыпалась и сыпалась на него.
Он с любопытством понюхал ее, потом лизнул языком. Она обжигала, как
огонь, и сразу таяла на языке. Это поразило Бэка, он лизнул опять - с
тем же результатом. Вокруг загоготали, и ему почему-то стало стыдно, хо-
тя он не понимал, над чем эти люди смеются. Так Бэк впервые увидел снег.
беспрестанно чтонибудь поражало и пугало: Его внезапно из центра цивили-
зации перебросили в какой-то первобытный мир. Окончилось блаженное и ле-
нивое существование под солнцем юга, когда он только слонялся без дела и
скучал. Здесь не было ни отдыха, ни покоя, и ни на миг Бэк не чувствовал
себя в безопасности. Здесь все было в движении и действии, царила вечная
сумятица, и каждую минуту грозило увечье или смерть. В этом новом мире
следовало постоянно быть начеку, потому что и собаки и люди совсем не
были похожи на городских собак и людей. Все они были дикари и не знали
других законов, кроме закона дубины и клыка.
как здешние: это были настоящие волки, и первый же опыт послужил Бэку
незабываемым уроком. Правда, в первой драке он не участвовал, иначе он
не вышел бы из нее живым и не пришлось бы ему воспользоваться этим уро-
ком. Жертвой пал не он, а Кэрли.
Кэрли добродушно, как всегда, стала заигрывать с рослым и сильным псом,
который был величиной с крупного волка, но все же вдвое меньше Кэрли. И
вдруг, без всякого предупреждения, - быстрый, как молния, скачок, щел-
канье зубов, похожее на лязг железа, столь же быстрый обратный прыжок -
и морда у Кэрли оказалась разодранной от глаз до пасти.
Но этим дело не кончилось. Тотчас примчались тридцать, а то и сорок лаек
и окружили дерущихся безмолвным и настороженным кольцом. Бэк сперва не
понял, чего они с таким безмолвным напряжением ждут, почему так жадно
облизываются. Кэрли бросилась на своего противника, а тот снова укусил
ее и отскочил. Второй ее наскок он встретил грудью и гак ловко отразил
его, что Кэрли не устояла на ногах. Только того и ждали наблюдавшие за
дракой собаки. Подняться Кэрли уже не удалось: с визгом и рычанием они
сгрудились вокруг нее, и, скуля в предсмертной муке, Кэрли исчезла под
кучей мохнатых тел.
растерялся. Он видел, как шпицбергенский пес высунул красный язык, - это
он так смеялся. Видел, как Франсуа, размахивая топором, бросился в самую
гущу свалки. Трое мужчин, схватив дубины, быстро помогли ему разогнать
собак. Через две минуты после того, как Кэрли упала, последний из напа-
давших был отогнан прочь. Но Кэрли лежала на залитом кровью, истоптанном
снегу мертвая, разорванная чуть не в клочья. А темнокожий метис стоял
над ней и отчаянно ругался.
сне. Так вот какова жизнь! В ней нет места честности и справедливости.
Кто свалился, тому конец. Значит, надо держаться крепко! Шпиц снова вы-
сунул язык и засмеялся, и с этой минуты Бэк, возненавидел его жестокой,
смертельной ненавистью.
новое потрясение: Франсуа надел на него ременную упряжь, похожую на ту,
которую в его родном поместье конюхи надевали на лошадей. И как там ра-
ботали запряженные лошади, так ему пришлось работать здесь. Он повез
Франсуа на нартах в окаймлявший долину лес за дровами. То, что его зас-
тавляли ходить в упряжке, больно ранило его самолюбие, но у нею хватило
ума не бунтовать. Он переломил себя и постарался работать хорошо, хотя
все это было для него ново и странно.
вался этого при помощи своего бича. Кроме того, при всяком промахе Бэка
Дэйв, опытный коренник, хватал его зубами за ляжки. Вожаком в их упряжке
был Шпиц, такой же опытный ездовой пес, как Дэйв, и если ему не удава-
лось цапнуть Бэка, когда тот сбивался с ноги, он сердито и укоризненно
рычал на него или ловко направлял его куда следовало, налегая на пост-
ромки всей тяжестью своего тела. Бэку ученье давалось легко, и под сов-
местным руководством своих двух товарищей и Франсуа он делал порази-
тельные успехи. Раньше чем они вернулись в лагерь, он уже знал, что крик
"хо!" означает "остановись", а по команде "марш" следует бежать вперед;
что на поворотах надо умерять бег, а когда нарты с грузом летят под гору
- держаться подальше от коренника.
дев Перро. - Этот Бэк здорово работает! Я его очень скоро вышколю.
привел еще двух собак, Билли и Джо. Эти чистокровные лайки были от одной
матери, но отличались друг от друга, как день от ночи. Единственным не-
достатком Билли было разве его чрезмерное добродушие, а Джо, напротив,
был угрюм, замкнут и раздражителен. Он постоянно ворчал и злобно смотрел
на всех.
кого внимания, а Шпиц немедленно атаковал одного, потом другого. Билли
сначала примирительно завилял хвостом. Увидев, однако, что миролюбие тут
не поможет, он хотел бежать, да не успел. Острые зубы Шпица впились ему
в бок и он взвыл, но и тут не воинственно, а жалобно и умоляюще. Зато
Джо, с какой бы стороны Шпиц ни пытался на него напасть, всякий раз по-
ворачивался к нему, весь ощетинившись и заложив назад уши. Он грозно ры-
чал и с невероятной быстротой щелкал зубами, а глаза у него сверкали,
как у дьявола; это было воплощение враждебности и вместе с тем ужаса.
Вид его был до того страшен, что Шпицу пришлось отказаться от намерения
проучить его. Чтобы скрыть свое поражение, он опять накинулся на безот-
ветного, все еще жалобно скулившего Билли и загнал его на самый конец
лагеря.
лайку с длинным и гибким телом. Морда у нее была вся в боевых шрамах и
рубцах, и уцелел только один глаз. Но этот единственный глаз сверкал
дерзким, вызывающим мужеством, которое внушало всем невольное уважение.
Кличка пса была Соллекс, то есть Сердитый. Он, как и Дэйв, ничего от
других не требовал, ничего не ждал и никому спуску не давал. И когда он
неторопливо и важно подошел к остальным, даже Шпиц не посмел его зади-
рать. У Соллекса была одна слабость, и Бэк, на свою беду, первый открыл
ее: кривой пес не любил, чтобы к нему подходили со стороны слепого гла-
за. Именно такую неприятность причинил ему ничего не подозревавший Бэк и
догадался о своей неучтивости только тогда, когда Соллекс, круто обер-
нувшись, кинулся на него и прогрыз ему плечо на три дюйма, до самой кос-
ти. После этого Бэк никогда больше не подходил к Соллексу с запретной
стороны, и Соллекс его никогда больше не трогал. Новый знакомец, как и
Дэйв, видимо, желал только одного: чтобы его не беспокоили. Впрочем, Бэк
скоро убедился, что и тот и другой одержимы еще иным, более высоким
стремлением.
в которой горела свеча, так заманчиво светилась среди снежной равнины.
Казалось вполне естественным, что его место там. Но когда он вошел, Пер-
ро и Франсуа встретили его ругательствами и швыряли в него всякой ут-
варью до тех пор, пока он не очнулся от растерянности и позорно бежал из
палатки на мороз. Дул резкий ветер и больно сек тело, особенно безжа-
лостно впиваясь в раненое плечо. Бэк лег на снег и пытался уснуть, но
скоро мороз поднял его на ноги. В безутешном отчаянии бродил он между
палатками, ища себе местечка потеплее и не находя его. То здесь, то там
свирепые псы набрасывались на него, но он, ощетинившись, грозно рычал на
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий