мимо, цветущие долины, глубокие
заслоняемые тут и там крутыми
открывающими все новые и новые красоты.
воды. По невнятным отзывам люди часто представляют себе их в виде едва
выступающих над водой ярко-зеленых покатых холмов, осененных прелестными
рощицами и орошенных сонно журчащими ручейками. Действительность же совсем
не такова: высокий прибой ударяет в крутые каменистые берега, кое-где они
отступают, образуя глубокие бухты с непроходимыми лесами по низменным
берегам, а между ними стенами высятся отроги гор, одетые жесткой травой и
спускающиеся к воде откуда-то из гористой сердцевины острова.
мыс и выплыли на внутренний рейд Нукухивы. Никаким описанием нельзя передать
красоты открывшегося нам зрелища. Но для меня она, увы, пропала, я видел
только шесть трехцветных французских флагов, повисших на кормах шести
кораблей, чьи корпуса своим черным цветом и раздутыми боками выдавали их
воинственное предназначение. Вот они, все
серебристой глади вод, а зеленые горы с берегов глядят на них так
миролюбиво, словно упрекая за эту воинственность. На мой взгляд, ничто не
могло бы так нарушить гармонию, как присутствие здесь этих судов. Но вскоре
мы узнали, каким образом они тут оказались. Незадолго перед тем сюда явился
доблестный контр-адмирал дю Пти-Туар со всей эскадрой и именем непобедимой
французской нации вступил во владение всей группой Маркизских островов.
настоящего тихоокеанского бродяги. Лишь только мы вошли в залив, он подплыл
к нам на вельботе и поднялся на палубу с помощью некоторых сочувствующих из
числа команды - ибо находился в той степени опьянения, когда человек
делается крайне любезным и совершенно беспомощным. Будучи явно не в
состоянии прямо стоять на ногах или же переправить свою персону от одного
борта к другому, он тем не менее великодушно предложил капитану свои услуги
в качестве лоцмана, дабы провести нашу шхуну к месту удобной и надежной
якорной стоянки. Капитан усомнился в его способности послужить нам лоцманом
и отказался признать его в этом звании. Но наш уважаемый гость не собирался
отступаться от своего намерения. Упорно карабкаясь, падая и карабкаясь
снова, он взобрался в висевшую на шканцах шлюпку, встал в ней во весь рост,
держась за ванты, и голосом на редкость оглушительным принялся выкрикивать
команды, сопровождая их к тому же весьма своеобразной жестикуляцией.
Разумеется, никто его не слушал, но утихомирить его не представлялось
возможности, и мы плыли мимо кораблей французской эскадры, имея на борту
этого клоуна, выделывавшего свои штуки на глазах у их офицеров.
английского флота, но, опозорив флаг своей страны каким-то преступлением в
одном из больших европейских портов, бежал и много лет провел, скитаясь по
островам Тихого океана, пока новые французские власти в Нукухиве, где он
случайно находился, когда они прибрали остров к рукам, не назначили его
портовым лоцманом.
устремлялись нам наперерез многочисленные туземные челноки, так что скоро
нас окружала уже целая флотилия этих суденышек, и их смуглые гребцы теснили
и отпихивали один другого, пытаясь вскарабкаться к нам на борт. Иногда при
этом две такие легкие ладейки сцеплялись под водой своими выносными
балансирами и грозили перевернуться, и тогда поднимался такой ералаш, какой
не поддается описанию. Клянусь, что столь диких воплей и столь яростных
телодвижений я не видел и не слышал никогда в жизни. Можно было подумать,
что островитяне вот-вот вцепятся друг другу в глотки, между тем как они
всего только дружелюбно обсуждали, как бы расцепить лодки.
образуя на воде почему-то правильные кольца. По какой-то необъяснимой
причине все эти орехи неуклонно приближались к нашему кораблю. Я перегнулся
через борт, любопытствуя разгадать тайну их продвижения, и одна такая
кольцеобразная связка, далеко опередившая остальные, привлекла мое внимание.
В ее центре я заметил нечто показавшееся мне тоже кокосом, но если так, то
кокосом в высшей степени странным. Он как-то по-особенному кружился и плясал
среди остальных, и, когда они подплыли поближе, оказалось,
замечательно походит на
обнаружились два глаза, и я понял, что то, что я принимал за орех, в
действительности и есть просто-напросто голова островитянина, который избрал
этот своеобразный способ доставки товара к месту продажи. Все орехи были
связаны между собой узкими полосами шелухи, в которую одета их скорлупа. И
владелец всей связки, просунув голову в середину, продвигал свое кокосовое
ожерелье вперед, работая под водой только ногами.
было видно ни единой женщины. Я тогда еще не знал, что по обычаю табу
женщинам острова строжайше запрещено плавать в лодках; даже войти в челн,
вытащенный на берег, для женщины означает смерть; соответственно, если
дама-маркизанка путешествует по воде, средством передвижения ей служат
исключительно ее собственные руки и ноги.
оконечности залива, когда туземцы, из которых многие сумели к этому времени
вскарабкаться к нам на палубу, хотя и рисковали затопить свои челноки,
обратили наше внимание на то, что вода впереди корабля непонятным образом
бурлит и плещется. Сначала я подумал было, что это стайка рыб резвится на
поверхности. Но наши дикие друзья заверили нас, что кипение воды вызвано
стайкой вайхини (молодых девушек), которые выплыли нам навстречу, дабы нас
приветствовать. Когда они подплыли ближе и я уже различал в волнах их
колышущиеся формы и высунутые из воды правые руки, в которых они держали
свои пояса из тапы, и длинные черные пряди волос, тянущиеся за ними в струях
вод, я готов был вообразить, что это плывут волшебные морские девы-сирены;
да они и вели себя как настоящие сирены.
курсом, мы очутились в самой гуще стайки этих наяд, и в тот же миг они
облепили судно со всех сторон: одни, карабкаясь по вант-путенсам, вылезали
на руслени; другие, не боясь погибнуть под килем нашего корабля, умудрялись
уцепиться за ватер-штаги и, подтягивая гибкие тела, повисали, раскачиваясь в
снастях над водой. Вода стекала по угольно-черным волосам, служившим
единственным прикрытием их нагих сверкающих тел. А они, держась за снасти,
со всей своей дикарской жизнерадостностью о чем-то громко переговаривались и
заливисто, весело хохотали. При этом они не теряли времени даром, помогая
друг другу совершать незамысловатый туалет: скручивали как можно туже и
выжимали одна другой мокрые роскошные локоны, вытирались и, передавая из рук
в руки круглую раковину с пахучими притираниями, умащивали свою смуглую
кожу. В довершение всего они два-три раза свободно обматывали бедра куском
белой тапы и в этом скромном наряде, отбросив всякую нерешительность, со
всех сторон легко соскакивали на палубу. Скоро они уже резвились по всему
кораблю. Одни толпились на баке, другие взбегали по бушприту, кто-то оседлал
поручни юта, а некоторые растянулись во весь рост на днищах перевернутых
шлюпок. Вот так зрелище для нас, холостяков матросов! Как не поддаться столь
сильному искушению? Да и кому придет в голову вышвырнуть за борт этих
бесхитростных детей природы, проплывших несколько миль для того, чтобы
оказать нам гостеприимство?
светло-коричневый оттенок кожи, нежные черты и невыразимая грация движений,
плавные линии их тел и полная свобода, непринужденность во всем казались
столь же странными, сколь и прекрасными.
судно не попадало в руки такого бойкого, такого неотразимого захватчика! Ну,
а раз корабль наш был захвачен, нам ничего иного не оставалось, как признать
себя пленниками. И все время, пока "Долли" стояла в заливе, она сама и вся
ее команда находилась во власти сирен.
цветными фонариками, и наши нимфы, в уборах из цветов и в одеяниях из тапы
всех оттенков, задали нам бал по первому разряду. Эти юные дамы оказались
страстными охотницами до танцев, и я не знаю никого, кто бы мог сравниться с
ними дикой грацией и одушевлением. Танцы девушек-маркизанок разнообразны и
необыкновенно красивы, но в них столько безудержного сладострастия, что я не
рискну их описывать.
греховными страстями матросов и необузданным их удовлетворением. Грубейший
разврат и беспробудное пьянство продолжались все время, пока "Долли" стояла
в Нукухиве, с редкими и плачевно краткими перерывами. Бедные дикари,
подвергаемые воздействию
немудрящие, они легко поддаются всякому пороку, и человечеству остается лишь
оплакивать их гибель от руки беспощадных цивилизаторов-европейцев. Трижды
счастливы те, кто, населяя ныне какой-либо неведомый остров, затерянный в
океанских просторах, еще не вкусил развращающего общения с белым человеком.
- 3 -
установили на островах свое владычество. За это время они успели посетить
основные поселения на всех островах и высадить в различных пунктах побережья
около пятисот отрядов. Солдат сразу же бросили на возведение оборонительных
сооружений и на другие защитные мероприятия против предполагаемых набегов
туземцев, от которых в любой момент ожидали открытия военных действий.
Островитяне взирали на этих людей, столь рыцарственно захвативших их земли,
со смешанным чувством страха и неприязни. Их ненависть была искренней и
глубокой, но влияние ее на их поступки нейтрализовалось ужасом, который
внушали плавучие батареи, чьи дула были многозначительно наведены не на
укрепления и редуты, а на кучку бамбуковых хижин под сенью кокосовых пальм!
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Акунин Борис
Корнев Павел
Эриксон Стивен