образом все вышеизложенное может помочь изгнать британцев из Египта.
насмешливо, как только посмел. - Ныне это солнце затмила... ну и так далее.
Позволю себе заметить, что "ныне", как вы изволите выражаться, у нас
разбаливается голова и двоится в глазах - не говоря уже о потере пяти фунтов
веса, - если мы пытаемся напустить чары на свору уличных собак и прогнать их
с дороги. Но при всем при этом собаки попросту дохнут на месте. А отнюдь не
убегают. Куда как проще кричать и размахивать палкой. Я полагаю, вы не
забыли своих страданий после того, как поиграли три года назад с погодой у
мыса Абукир<1 августа 1798 года адмирал Нельсон уничтожил французский флот у
мыса Абукир, в Абукирской бухте на средиземноморском побережье Египта. В
1799 году у мыса Абукир французы разбили турецкую армию. В 1801 году мыс был
занят англичанами, вскоре полностью вытеснившими французов из Египта.>. Ваши
глаза слезились и болели, а ваши ноги...
полуприкрытых век на Романелли. Тот привычно затрепетал под ненавидящим
взором. - Если это случится... Заклинание должен произнести не я, а один из
вас. Место следует выбрать вблизи сердца Британской Империи, то есть в
окрестностях Лондона. Мое состояние не позволяет мне путешествовать. Но я
защищу вас самыми сильными заклинаниями из тех, что остались, и обеспечу вас
охраняющими амулетами. Работа сопряжена с определенным риском - она может
изменить самого мага. Сейчас каждый из вас вытянет по соломинке из циновки
на том столе, и тот, кому достанется короткая, и совершит эту работу.
циновки, потом - друг на друга.
врата которого не открывались вот уже восемнадцать веков. Их и нельзя было
открыть - их удерживала некая сила. Я сам не понимаю, каким образом, но
уверен, что это связано с христианством. Анубис - бог того мира, бог врат -
уже не имеет воплощения, чтобы явиться здесь. - Ложе Мастера покачнулось, и
он на мгновение прикрыл глаза от боли. - Это заклинание, - с трудом
проговорил он наконец, - из Книги Тота. Призыв к Анубису вступить в
обладание чародеем. Оно позволит богу обрести тело - ваше тело. И еще, когда
вы произнесете это заклинание, вы одновременно будете писать другое,
составленное мною. Чтобы открыть новые врата между двумя мирами. Врата,
которые разрушат не только стену смерти, но и стену времени. Если заклинание
сработает, они откроются из подземного мира сорок три века назад, когда боги
- и я - стояли у истоков мира.
Мастера сдвинулось еще на пару дюймов. Наконец Фике заговорил:
голос, - боги Египта ворвутся в современную Англию. Живой Озирис и Ра
утреннего неба, Гор и Хонсу обратят в прах христианские храмы и изменят
своей божественной силой ход событий. И чудовища Сет и Себек пожрут всех,
кто посмеет противиться! Египет возродится к высшей власти, и мир вновь
станет чистым и юным.
Романелли.
возможно? В конце концов, мир уже был однажды юным. Старик не сможет вновь
стать жизнерадостным юношей. Никогда. И вино никогда не станет виноградным
соком. - Мастер начал проявлять признаки недовольства. - Может, нам лучше
попробовать приспособиться к новым богам? Или нам вообще не позволено об
этом заговаривать? Может, мы цепляемся за тонущий корабль?
смог произнести ничего вразумительного, но лишь издавал нечленораздельные
звуки. Поэтому восковой ушабти задергался и задвигал челюстями.
окреститься желаете? А вы знаете, что с вами сделает христианское крещение?
Оно уничтожит вас. Вы просто перестанете существовать. Идиоты! Вы тут же
погибнете, как мотылек в пламени свечи. - От неистовых воплей Мастера губы
ушабти треснули. - Тонущий корабль? Вы, вши смердящие! А что, если он должен
утонуть... Сейчас идет ко дну.... Уже утонул! Да я лучше буду кормчим
затонувшего корабля, чем... в загоне для скота на новом корабле! Неужели я
должен... к... к... к-ха... - Губы восковой фигуры раскололись. Несколько
мгновений Мастер и ушабти невнятно бормотали хором. Наконец Мастеру удалось
взять себя в руки, и статуя замолчала. - Мне освободить тебя, Аменофис? -
спросил Мастер.
старого слугу Мастера, внезапно освобожденного от магических уз. Этот
человек на глазах поблек, усох, умер, развалился на части и, наконец,
обратился во прах. Но куда хуже, чем картина смерти и распада, было
воспоминание о том, что человек этот все время находился в сознании, и его
мучения были ужаснее, чем смерть в пламени.
искалеченной рукой в направлении стола. - Выбирай соломинку.
вас". Фике покорно подошел к циновке и вытянул соломинку. Разумеется,
короткую.
***
иероглифы - его подлинное имя. И здесь-то они испытали сильнейшее
потрясение. Фике и Романелли уже видели однажды, много веков назад, камень с
именем Мастера. Два иероглифа - огонь на блюде и сова в круге, перечеркнутые
крест-накрест, - Тохача-эм-Анкх, что означало "власть над жизнью". Но сейчас
на древнем камне были высечены другие письмена. Три иероглифа в форме
зонтика, маленькая птичка, сова, нога, опять птица и над строкой - рыба.
"Кхаибиту-эм-Бету-Таф", - прочитали они и мысленно произнесли: "Тени
мерзости".
леденящий холод. Он захотел произнести это вслух, но, вспомнив того, кто на
его глазах обратился во прах, усилием воли заставил себя сомкнуть уста и не
назвал тайного имени. "Кхаибиту-эм-Бету-Таф", - покорно повторил он.
в Турцию - ему требовалось время, чтобы сделать копию Романелли или, как они
предпочитали говорить, "реплику". Мастер создал из магической субстанции
двойника и вдохнул в него жизнь. Оживший дубликат, "ка", был отправлен
вместе с Фйке в Англию, чтобы ассистировать в таинстве призывания Анубиса.
Но только трое знали, что его основная задача состоит совсем в другом. На
него возлагалась обязанность проследить за неукоснительным выполнением всех
инструкций Мастера. В противном случае он должен был принять соответствующие
меры. С этого часа двойник должен жить с цыганами Фике, ожидая прибытия
Книги и фиала с кровью Мастера. Фике назвал "ка" доктором Ромени. Ромени -
слово, которое используют цыгане, когда говорят о своем языке, обрядах и
обычаях.
***
скрежет металла о стекло - невероятно, чтобы такое могло исходить из горла
живого существа. Вой нарастал, заполняя собой все. Воздух вибрировал, как
натянутая струна. В следующее мгновение Ромени с изумлением обнаружил, что
вода в реке неподвижна, как стекло. Все застыло. Невыносимый звенящий звук
достиг верхней точки и тоже застыл, наполняя собой окрестности. Наконец -
словно что-то разбилось - Ромени явственно ощутил, как лопнула окружавшая
его тонкая оболочка. Страшный вой оборвался. Отдельные звуки, подобно
осколкам стеклянного шара, падали в пустоту, отдаваясь в ушах безумными,
безнадежными стонами. Ромени почувствовал, что воздух разжимается, как
пружина. И в этот момент шатер загорелся ярким желтым пламеНем. Ромени
опрометью бросился вниз по берегу - бежать было легко, все вокруг заливало
ослепительное сияние. Он подбежал к шатру. Обжигая пальцы, Ромени откинул
полог и прыгнул внутрь. Дым разъедал глаза. Стоны и жалобные всхлипывания...
Какая-то груда старого тряпья в углу... и тут Ромени понял, что это Фике.
Или то, что от него осталось.
укрывая от огня, и, спотыкаясь, стал пробираться к выходу. Удалившись на
безопасное расстояние, он услышал позади тявканье и подвывание. Ромени
обернулся.
запрокинул голову и завыл на луну, как шакал.
прицелился... Раздался выстрел. Фике подскочил, тяжело осел на землю и стал
быстро улепетывать на четвереньках. Он удалялся в темноту, опираясь на руки
и колени - на двух ногах... на всех четырех ногах...
выстрелил опять. Но бегущее вприпрыжку "воплощение" Анубиса, - или того, что
от него осталось, - отнюдь не собиралось падать замертво. Оно стремительно
удирало и вскоре скрылось из виду.
Аменофис. Только умрешь не здесь.