доходило до нескольких сот. Красноватые быки с мощными, как у львов,
боками, широкими черепами медленным шагом расхаживали между коровами и
телятами. Все это стадо представляло прекрасную картину спокойной мирной
жизни и в то же время могучей силы общественности.
битвы. Благодаря смышлености диких животных, качеству, которое вследствие
долгого рабства утратилось у их азиатских собратьев, они оказывались
способными к правильной обороне и даже к самостоятельным нападениям.
Строение местности и расположение животных представляли возможность
действовать двояким образом: или, скрываясь за цепью поперечных холмов,
напасть на стадо разом справа и слева, или же обойти стадо и напасть всем
вместе из-за рощи диких смоковниц. Большинство охотников через несколько
минут высказалось за первый план: второй, хотя и обещал в случае удачи
больше добычи, казался менее надежным, так как случайность могла спугнуть
животных прежде, чем охотники успеют добраться до своей засады.
жезлом в руке - знаком его сана; во главе другого стал старик гигантского
роста.
пользованием неровностями почвы.
расстояние полета стрелы, как вдруг бык-вожак стал обнаруживать признаки
тревоги. Подняв рыжую с белыми пятнами голову, он внимательно
присматривался и прислушивался. Затем загремел его голос, красивый и
величественный, как голос льва. Рассыпавшиеся травоядные встрепенулись и
собрались в кучу. Сомнение продолжалось недолго; у всех дрожь пробежала по
спине: был замечен враг, беспощадный двуногий враг, хорошо известный
животным. Был подан сигнал, и громадное стадо разом сорвалось с места и
бросилось бежать, потрясая топотом всю долину.
скрывавшую их до тех пор. Более проворные показались на вершине; животные,
даже отставшие от бегущего стада, находились на расстоянии, в десять раз
превышающем полет стрелы. Животные неслись быстро, и охотники ясно видели,
что охота не удалась. Но наиболее пылкие из них, настоящие варвары
победоносной расы, не слушая вождей, без всякого расчета, только
соперничая друг с другом, пустились в погоню за быками. Трое из них в
несколько минут приблизились к стаду на расстояние полета стрелы. Стрелы
засвистели - один из быков зашатался, другой громко заревел. Тогда
прогремел клич:
два быка как бы решили пожертвовать собой: они остановились, давая стаду
уйти. С минуту благородные защитники рыли копытами землю, устремив в
пространство большие мутные глаза, и наконец кинулись на врагов.
животные были как будто нечувствительны к ним и, чем более приближались к
охотникам, тем более свирепели. Уверенные в успехе и не торопясь
наступать, охотники рассыпались в разные стороны; но двое юношей
переглянулись и стали прямо перед быками, один с копьем, другой с палицей
в руке.
остановились, образовав полукруг.
налетел на самого рослого из молодых охотников. Тот ловким поворотом
уклонился в сторону и вонзил копье в бок животного. Бык, обливаясь кровью,
зашатался, но тотчас же бросился опять, не так стремительно, но более
озлобленно. Оружие охотника во второй раз проникло в его внутренности, еще
глубже, еще беспощаднее. Животное зашаталось и упало на колени, как будто
готовясь принять смертельный удар. Но в ту минуту, когда опять поднялось
копье, бык вскочил на ноги и левым рогом поднял охотника. Однако охотник
попал не на острие рога, а на выпуклую сторону его, ему удалось вовремя
высвободиться, и третий, решительный удар, направленный в сердце, доставил
ему полную победу.
на охотника, вооруженного палицей. Лицом к лицу человек отважно нанес удар
и полагал, что раздробил череп животного. Но удар соскользнул, отклоненный
поворотом рогатой головы, и сила его уменьшилась наполовину. Бык, как
молния, набросился на охотника и протащил его с десяток локтей. Он топтал
его копытами, рвал рогами, нанося в грудь смертельные раны. Охотники
встрепенулись; взвилось несколько стрел, пущенных опытными руками; кучка
отважных бросилась выручать товарища. Разъяренное животное храбро
двинулось на врагов. Стрелы дождем сыпались на него, одна за другой
вонзаясь в его красивое тело; но это не уменьшало его стремительности.
Встретив на дороге старика, не успевшего увернуться, бык опрокинул его.
Низко опустив голову, он собирался уже поднять его на рога, но удар
дротика в плечо заставил быка отскочить; между тем за стариком виднелся
Теран.
скользнула по лопатке животного, и в тот же миг он очутился на земле;
острые рога уже наклонились над ним, все считали его погибшим, но в эту
минуту подоспел Вамирэх, быстрый и ловкий, с высоко поднятой палицей. Он
подхватил Терана и отбросил его в сторону.
шагах от быка, проговорил:
поколение, ты должен еще долго пастись на чудной этой равнине.
душе Вамирэха шевелилось сострадание к величавому животному, обреченному
стать жертвой человека. Обессиленное потерей крови, животное все еще
готовилось к битве и, низко опустив рога, выжидало нападения.
что равнина лишится храбреца, который мог бы защищать свой род от льва и
леопарда...
охотника. Вдруг голова его дрогнула, и слабое хрипение вырвалось из груди;
он вытянулся и, закрыв отяжелевшие веки, испустил последнее дыхание.
быков, лежавших мертвыми на равнине, стоили жизни Вангабу, сыну Джеба.
Воины пзаннов еще раз познали силу и храбрость быков, но чувства,
волновавшие их, были похожи больше на печаль, чем на злобу. Они
сочувствовали последним словам Вамирэха, они знали, что травоядные
необходимы для существования людей. Поэтому еще за тысячу лет до
приручения животных люди старались умеренно пользоваться чужой жизнью и
щадить все живые существа, за исключением хищников и паразитов; они всегда
с любовью относились к могучим самцам, желая, чтобы стада оленей, быков и
табуны лошадей увеличивались и давали отпор крупным хищникам.
пещеры выступили старцы и за ними все члены племени в глубоком унынии. Два
молодых воина несли останки Вангаба; красноватый свет падал на бледное
лицо, на истерзанную грудь, словно прощальный привет дневного светила
молодому существу, погибшему столь безвременно. Шествие медленно двигалось
по луговине, и только глухие рыдания жены и матери умершего нарушали
безмолвие этой сцены.
поднялись на холм. Тогда к телу Вангаба приблизился старец, и все ждали
его слова, потому что он пользовался славой человека, умеющего говорить
народу. Некоторое время он оставался неподвижным, затем заговорил:
охотник и искусен в работе... тур, леопард, гиена знали его силу... из
останков убитых животных он умел приготовлять себе одежду и оружие... он
делал орудия из благодетельного камня... Люди... Вангаб, сын Джеба,
покинул жизнь... он больше не будет охотиться, он не будет снимать шкуру с
животных, он не будет приготовлять орудия из камня... Он был нам верным
товарищем... поэтому мы жалеем о Вангабе, сыне Джеба...
погребальному дереву, на которое в эту минуту влезал один из самых ловких
охотников. Он скользил с ветви на ветвь, среди скелетов предков.
ремня, к другому концу которого было привязано тело Вангаба, и останки его
медленно поднялись среди листвы. С теплого небосклона, с высокого неба
веяло такой мягкой негой, таким чудным дыханием жизни, такой величавой
тишиной, что товарищи Вангаба, его мать и вдова невольно забывали горечь и
ужас смерти. Труп наконец прикрепили к ветке, и он слегка покачивался
теперь среди скелетов. Умиравший день играл слабыми переливами на отмелях
реки, на вершинах гор, озаряя их волшебным, дробившимся светом. Скоро под
погребальным деревом не осталось никого, кроме горсти родственников и