Чтение 3–й страницы книги ~Удачи капитана Блада~

присутствие на борту Иларио де Сааведра, назначенного королем Филиппом новым
губернатором Эспаньолы.

Дон Клементе, уставившись на бледное надменное лицо человека на койке,
застыл как статуя в не проронил ни звука до тех пор, пока дон Иларио в
нескольких словах не обрисовал ему ситуацию, предъявив свой патент, текст
которого, несмотря на солидную обработку морской водой, оставался достаточно
разборчивым. Дон Иларио и три его спутника добавили, что все дополнительные
подтверждения будут даны маркизом Риконете, адмиралом военно-морского флота
его католического величества в Карибском море, чья эскадра вскоре должна
прибыть в Сан-Доминго.

В мрачном молчании дон Клементе выслушал это сообщение и внимательно
изучил предъявленные ему полномочия нового губернатора. После этого он
благоразумно постарался скрыть под маской надменного спокойствия ярость,
забушевавшую в нем при виде капитана Блада.

И все же дон Клементе явно намеревался поскорее удалиться.

-- Моя барка, дон Иларио, к услугам вашего превосходительства. Думаю,
что здесь нас ничто более не задерживает.

И он повернулся к трапу, нарочито не замечая капитана Блада и выказывая
ему тем самым свое презрение.

-- Ничто, -- сказал дон Иларио, -- кроме выражения благодарности моему
спасителю и выдачи ему соответствующего вознаграждения.

Дон Клементе даже не обернулся.

-- Естественно, -- кисло промолвил он, -- нужно обеспечить ему
свободный выход из гавани.

-- Я бы постыдился такой жалкой и скудной благодарности, -- заявил дон
Иларио, -- особенно учитывая плачевное состояние "СанФелипе". За эту
величайшую услугу, которую оказал мне капитан, безусловно, следует разрешить
ему запастись здесь дровами, водой, свежей провизией и лодками. Кроме того,
необходимо предоставить кораблю убежище в Сан-Доминго для ремонта.

-- Для ремонта мне вовсе незачем беспокоить жителей Сан-Доминго, --
вмешался капитан Блад. -- этого островка вполне достаточно. С вашего
разрешения, дон Клементе, я временно вступлю во владение им.

Дон Клементе, кипевший от злобы во время речи дона Иларио, не выдержал
и взорвался.

-- С моего разрешения? -- Его лицо пожелтело. -- Благодарение Богу и
всем святым, я избавлен от этого позора, так как губернатор теперь -- дон
Иларио.

Сааведра нахмурился.

-- Поэтому будьте любезны не забывать этого, -- сухо произнес он, -- и
несколько сбавить тон.

-- О, я покорный слуга вашего превосходительства. -- И экс-губернатор
отвесил дону Иларио иронический поклон. -- Конечно, от вас зависит решить,
сколько времени этот враг Господа Бога и Испании будет наслаждаться
гостеприимством и покровительством его католического величества.

-- Столько времени, сколько ему понадобится для ремонта.

-- Понятно. А когда ремонт будет окончен, то вы позволите ему
беспрепятственно удалиться, чтобы продолжать топить и грабить испанские
корабли?

-- Я дал капитану слово, -- холодно ответил Сааведра, -- что ему
гарантирован свободный выход и что в течение сорока восьми часов после этого
против него не будут предприняты никакие меры, в том числе и погоня.

-- Тысяча чертей! Так вы дали ему слово?..

-- И это навело меня на мысль, -- вежливо прервал его капитан Блад, --
взять такое же слово и с вас, друг мой.

Блад произнес эту фразу, движимый не страхом за себя, а беспокойством
за великодушного дона Иларио; связав старого и нового губернаторов
одинаковыми обязательствами, он лишил бы дона Клементе возможности вредить
впоследствии дону Иларио, на что тот был вполне способен.

В бешенстве дон Клементе замахал своими маленькими толстыми руками.

-- Взять с меяя такое же слово?! -- От злобы он едва не задохнулся; его
физиономия, казалось, вот-вот лопнет. -- Вы думаете, что я стану давать
слово грязному пирату? Ах, вы!..

-- Если вы предпочитаете, я могу заковать вас в кандалы, посадить за
решетку и держать вас и дона Иларио на борту, пока не отплыву из гавани.

-- Это насилие!

Капитан Блад пожал плечами.

-- Можете называть это как угодно. По-моему, это задержка заложников.

Дон Клементе свирепо уставялся на него.

-- Я протестую! Вы принуждаете меня...

-- Здесь нет никакого принуждения. Перед вами свобода выбора. Либо вы
дадите мне слово, либо я вас закую в кандалы.

Дон Иларио решил вмешаться,

-- Довольно, сеньор! Эта перебранка становится просто иевежливой. Вам
придется дать слово или отвечать за все последствия.

Таким образом, несмотря на сопротивление дона Клементе, ему
волей-неволей пришлось дать требуемое обязательство.

Дон Клементе удалился в состоянии неописуемого бешенства. Напротив, дон
Иларио, когда его койку подняли на канаты, чтобы опустить на ожидающую
барку, обменялся с капитаном Благом взаимными комплиментами и благими
пожеланиями, которые, как все хорошо понимали, ни в коей мере не помешают
дону Иларио ревностно исполнять свой долг после окончания перемирия.

Блад улыбался, глядя ва красную барку, которая, рассекая волны,
двигалась через гавань по направлению к молу. Несколько маленьких лодок
направлялись за ней; другие, нагруженные фруктами, овощами, свежим мясом и
рыбой, остались у борта "Сая-Фелипе". Их владельцы ничуть не беспокоились о
том, что товары могут быть проданы пиратам.

Волвсрстон, одноглазый гигант, бежавший с Бладом с Барбадоса и бывший
одним из его ближайших друзей, склонился над фальшбортом[1] рядом с
капитаном.

-- Надеюсь, Питер, ты не будешь чересчур полагаться на слово этого
толстомясого губернатора?

-- Нельзя быть таким подозрительным, Нед. Если человек дал слово, то
сомневаться в его честности -- оскорбительно. И все же, на всякий случай, мы
избавим дона Клементе от искушения, занявшись ремонтом здесь, на этом
островке.

II

К ремонту приступили сразу же, вкладывая в это занятие все умение и
опыт. Прежде всего корсары изготовили мостики, связывающие корабль с
островком, и выгрузили на это сооружение из кораллов и песка двадцать четыре
пушки "Сан-Фелипе", установив их так, чтобы они держали под прицелом гавань.
Сделав тент из парусины, используя в качестве материала для шестов
срубленные пальмы, пираты поставили там кузнечный горн и, вынув мачту из
степса[2], вытащили ее на берег для починки. Плотники на борту корабля
занимались другими поломками, в то время как партия флибустьеров в трех
лодках, предоставленных доном Иларио, ездили на берег за дровами и пищей.

Все эти приобретения оплачивались капитаном Бладом с присущей ему
скрупулезностью.

1 Фальшборт -- обшивка борта корабля, находящаяся выше верхней

палубы.

2 Степс -- гнездо в палубе судна, в котором устанавливается мачта.

Два дня они работали не переставая. Но на третье утро поднялась
тревога, причем пришла она не из гавани или города, а с моря.

Сошедший на островок с восходом солнца капитан Блад воочию наблюдал
приближающуюся опасность. Рядом с ним стояли Волверстон, Чеффинч, Хагторп --
джентльмен из Западной Англии, разделявший их приключения, -- и Огл,
служивший ранее канониром в королевском военно-морском флоте.

Менее чем в миле от них находилась эскадра из пяти великолепных
кораблей, украшенных флагами и вымпелами и идущих под парусами, раздуваемыми
легким утренним ветром. Внезапно с боку переднего галеона расцвело белое
облако дыма, похожее на цветную капусту, и послышался гул салюта, целью
которого было пробудить город от спячки.

-- Красивое зрелище, -- заметил Чеффинч.

-- Да, для поэта или шкипера[1] торгового судна, -- согласился Блад. --
Но сейчас я, увы, не тот и не другой. Думаю, что это эскадра адмирала
испанского военно-морского флота в Карибском море -- маркиза Риконете.

-- Который не давал слова оставить нас в покое, -- мрачно напомнил
Волверстон.

-- Надо постараться выяснить его намерения, прежде чем позволить ему
пройти через Пасть Дракона. -- Блад повернулся на каблуках и, сложив руки
рупором, отдал распоряжение двум-трем десяткам пиратов, стоявших сзади около
пушек и также наблюдавших за эскадрой.

Тотчас же корсары втащили два кормовых орудия с "Сан-Фелипе" на вершину
гряды в центре островка. Эти пушки били на расстояние полных полутора миль.
По сигналу Блада Огл послал тридцатифунтовое ядро на три четверти мили в
сторону от приближающегося переднего корабля эскадры.

Каково бы ни было удивление маркиза Риконете при этом громе среди
ясного неба, он все же предпочел выполнить приказ. Штурвальный положил руль
влево, и флагманский корабль лег в дрейф с безжизненно повисшими парусами.
Над освещенной солнцем водой послышался слабый звук трубы, и четыре других
корабля проделали тот же маневр. Затем с флагмана спустили шлюпку, которая
быстро поплыла к рифу, чтобы выяснить причину неожиданного препятствия.

Питер Блад и Чеффинч с пятью корсарами направились к берегу. Волверстон
и Хаггорп заняли позицию с другой стороны гряды, чтобы наблюдать за гаванью
и молом.

Элегантный молодой офицер сошел на берег, чтобы по распоряжению
адмирала узнать причину зловещего приветствия, которым их встретили.