переливающийся всеми цветами радуги. Руфуса нередко разыгрывали, он был
объектом постоянных шуток и острот своих коллег, но на все это неизменно
отвечал добродушной улыбкой. Сегодня, однако, вид у него был
озабоченный.
патологоанатомического отделения. Они поступают с большим опозданием.
Слишком большим.
окончательные ответы.
После замораживания срез ткани направляли в лабораторию, где проводилось
кропотливое исследование и давалось окончательное заключение. Изменение
предварительных заключений не считалось чем-то из ряда вон выходящим. В
таких случаях больного возвращали в операционную и подвергали
необходимой операции. Вот почему второе, окончательное заключение
непременно должно было поступать своевременно.
отделение перегружено работой, и я не хочу ни в чем обвинить Джо
Пирсона. Но это становится системой. Вот конкретный случай. На прошлой
неделе я оперировал больную Мэйсон. Я удалил опухоль и получил
заключение Джо Пирсона, что она доброкачественная. А позднее Пирсон
классифицировал опухоль как злокачественную. Понадобилось целых восемь
дней, чтобы дать заключение, а к тому времени больная выписалась из
больницы.
мог возразить Руфусу.
теперь этой женщине, что мы ошиблись в диагнозе и ей снова предстоит
операция.
работать в этой больнице, ему самому пришлось пережить такое, и он
надеялся, что это никогда не повторится.
данном случае имеет дело с Руфусом: с другим хирургом это было бы не так
легко.
единичный.
что ты мне об этом рассказал. Меры будут приняты. Я тебе обещаю.
Томаселли.
кабинета, у стола, заваленного чертежами и планами.
Уверен, ты смог бы построить себе отличную квартирку на крыше восточного
крыла больницы.
архитектурный план новой больницы Трех Графств с новыми пристройками,
проектирование которых вот-вот будет закончено.
Берлингтоне - был председателем попечительского совета больницы.
долларов примерно в январе. Это значит, что в марте мы можем начать
строительство.
решится уже в декабре. О'Доннел подивился такому оптимизму.
тебе это. Вчера он еще раз встретился с мэром города. Они уверены, что
смогут осенью завершить кампанию по сбору средств.
своих сомнений.
встретиться с губернатором штата. Мы, очевидно, все-таки получим
дополнительные ассигнования.
давнишней мечты, которая зародилась три с половиной года назад, когда он
впервые появился в больнице Трех Графств. Странно, как человек привыкает
к месту. Если бы ему кто-либо сказал на медфакультете Гарвардского
университета или потом, когда он был главным хирургом в Колумбийской
пресвитерианской больнице, что он когда-нибудь окажется в захолустной
больнице, он бы рассмеялся ему в лицо. Он мечтал о ведущем медицинском
учреждении, таком, как больница Джона Гопкинса или Главная больница
штата Массачусетс. С его знаниями и опытом он мог выбирать. Но в
Нью-Йорк приехал Ордэн Браун и уговорил его посетить больницу в
Берлингтоне.
скрывая. Потом О'Доннел согласился пообедать у него и последним
самолетом вернулся в Нью-Йорк.
История была самой обычной. Некогда больница Трех Графств была вполне
современным учреждением и о ней шла добрая слава в штате. Вскоре,
однако, все изменилось: самодовольство одних и инертность других сделали
свое дело. Председатель попечительского совета, стареющий промышленник,
перепоручал все дела кому придется и почти не появлялся в больнице.
Заведующие отделениями, занимавшие свои посты в течение многих лет,
противились нововведениям. Молодые врачи, окончательно отчаявшись
чего-либо добиться, уходили в другие больницы. Наконец репутация
больницы стала такой, что ни один высококвалифицированный врач не хотел
в ней работать. Так обстояло дело, когда на сцене появился О'Доннел.
председателем попечительского совета больницы, когда старый председатель
умер. Теперь Браун пытался убедить всех членов совета в необходимости
перемен и полной модернизации больницы.
старого персонала всячески противились этому. Брауну приходилось
действовать очень осторожно и осмотрительно, чтобы не восстановить
против себя влиятельных членов совета. Ведь больнице нужны были деньги!
И человек, которого консерваторы прочили на пост председателя вместо
Брауна, владелец целой империи универмагов, уже намекнул ему, что
завещания в пользу больницы могут быть и переписаны.
совета в необходимости подыскать нового главного хирурга. Вот почему он
обратился к О'Доннелу.
дело возвращался мыслью к больнице Трех Графств. И вдруг впервые начал
думать о своем отношении к медицине. Что она для него значит? Чего он
хочет для себя самого? Что он сам может дать другим? Он так и не женился
и, наверно, никогда не женится. Куда ведет его дорога от Гарвардского
университета, пресвитерианской больницы и стажировки в Лондоне? И вдруг
понял: она ведет его в Берлингтон, в больницу Трех Графств. По прибытии
в Нью-Йорк он дал Ордэну телеграмму с одним коротким словом: "Согласен".
половиной года своей работы в больнице.
хирургов, жаждущих перемен.
Нескольким горе-хирургам предложили на выбор: либо уйти в отставку, либо
быть уволенными.
графства.
опытными врачами, терапевтическое отделение приобрело нового заведующего
- доктора Чандлера, специалиста по внутренним болезням, и хотя он не
всегда соглашался с О'Доннелом, иногда бывал высокомерен, он был
бескомпромиссен, когда дело касалось вопросов медицины.
был принят Гарри Томаселли, сумевший улучшить административное
руководство больницей Год назад О'Доннел стал главным врачом. В больницу
начала приходить молодежь.
думал после разговора с Руфусом. Отделение патанатомии оставалось
своеобразным оплотом старого порядка. Доктор Джозеф Пирсон, который
считал отделение своей вотчиной, работал в больнице 32 года Он был в
самых дружеских отношениях с большинством старых членов и частенько
играл в шахматы с Юстасом Суэйном, одним из самых влиятельных членов
попечительского совета В сущности. Пирсона нельзя считать плохим
специалистом. В молодости он подавал надежды, мог стать хорошим
исследователем и какое-то время был даже президентом Ассоциации