read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



схоластику. Всегда схоластично желание философии быть универсальной наукой
своего времени. Философское сознание вечно замутнено и закутано ложным,
призрачным стремлением к научности, к идеалам и критериям области чуждой
философии - этим вековым рабством философии у чужого господина.
Философия ни в каком смысле не есть наука и ни в каком смысле не должна
быть научной. Почти непонятно, почему философия возжелала походить на науку,
стать научной. Не должны быть научны искусство, мораль, религия. Почему
философия должна быть научна? Казалось бы, так ясно, что ничто на свете не
должно быть научно, кроме самой науки. Научность есть исключительное
свойство науки и критерий только для науки. Казалось бы, так ясно, что
философия должна быть философской, исключительно философской, а не научной,
подобно тому как мораль должна быть моральной, религия - религиозной,
искусство - художественным. Философия - первороднее, исконнее науки, она
ближе к Софии; она была уже, когда науки еще не было, она из себя выделила
науку. А кончилось ожиданием, что наука выделит из себя философию. Та
дифференциация, которая выделила науку из философии, должна радовать
философию как освобождение ее самобытной сферы. Но дифференциация эта
попутно вела к порабощению философии. Если признать философию специальной
наукой в ряду других наук (напр<имер>, наукой о принципах познания или о
принципах сущего), то этим окончательно упраздняется философия как
самобытная сфера духовной жизни. Нельзя уже будет говорить о философии
наряду с наукой, искусством, моралью и т.п. О философии придется говорить
наряду с другими науками, с математикой, с физикой, химией, физиологией и
т.п. Но ведь философия - самостоятельная область культуры, а не
самостоятельная область науки. У философов преобладает стремление сделать
философию не столько наукой, сколько научной. Что же такое "научность"?
Никто серьезно не сомневается в ценности науки. Наука - неоспоримый факт,
нужный человеку. Но в ценности и нужности научности можно сомневаться. Наука
- и научность - совсем разные вещи. Научность есть перенесение критериев
науки на другие области духовной жизни, чуждые науки. Научность покоится на
вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что
установленному ей распорядку все должно покоряться, что ее запреты и
разрешения имеют решающее значение повсеместно. Научность предполагает
существование единого метода. Никто не станет возражать против требования
научности в науке. Но и тут можно указать на плюрализм научных методов,
соответствующий плюрализму наук. Нельзя, напр<имер>, перенести метод
естественных наук в психологию и в науки общественные. Это много раз
показывали и доказывали немецкие гносеологи4. Но эти самые гносеологи много
способствовали укреплению идеала научности. В германском критическом
сознании есть пафос научности. Критические философы хотели бы
"ориентировать" всю культуру на науке. Идеал научной философии в германском
критицизме не такой грубый, как в позитивизме французском и английском,
гораздо более утонченный и усложненный. Но германское критическое сознание
пришло не только к тому, что философия должна быть научной, - оно признало
власть научности и над сферой религиозной, моральной, эстетической,
общественной. Должна быть научная, критическая дифференциация культуры,
научный ее распорядок. Критерий научности заключает в тюрьму и освобождает
из тюрьмы все, что хочет и как хочет. Религия в пределах разума,
рациональный протестантизм - это уже господство научности над религиозной
жизнью, это отрицание ее неподсудности. Но научность не есть наука и добыта
она не из науки. Никакая наука не дает директив научности для чуждых ей
сфер. Астрономия, физика, геология или физиология нимало не заинтересованы в
научности философии, в научном распорядке культуры. Научность (не наука)
есть рабство духа у низших сфер бытия, неустанное и повсеместное сознание
власти необходимости, зависимости от мировой тяжести. Научность есть лишь
одно из выражений утери свободы творческого духа. В этом смысле "научность"
глубоко симптоматична. Германский критицизм мечтает дисциплинировать дух
научностью, мечтает спасти дух от хаоса. Это коренная германская идея, что
все должно быть оправдано научным гносеологическим сознанием. Но на все
распространенная дисциплина научности есть лишь выражение рабства духа и
дробления духа. Германские философы и брак хотели бы сделать наукообразным и
методологически оправданным. В этом сказывается безбрежный германский
рационализм. Наука есть специфическая реакция человеческого духа на мир, и
из анализа природы науки и научного отношения к миру должно стать ясно, что
навязывание научности другим отношениям человека к миру есть рабская
зависимость духа.
По специфической своей сущности наука есть реакция самосохранения
человека, потерянного в темном лесу мировой жизни. Чтобы жить и развиваться,
должен человек познавательно ориентироваться в мировой данности, со всех
сторон на него наступающей. Для этой охраняющей его ориентировки человек
должен привести себя в соответствие с мировой данностью, с окружающей его
мировой необходимостью. Наука и есть усовершенствованное орудие
приспособления к данному миру, к навязанной необходимости. Наука есть
познание необходимости через приспособление к мировой данности и познание из
необходимости. Еще можно определить науку как сокращенное, экономическое
описание данной мировой необходимости в целях ориентировки и реакции
самосохранения5. Научное мышление всегда находится в глубоком соответствии,
в приспособлении к мировой необходимости, оно есть орудие ориентировки в
данном. Эта печать приспособления лежит не только на научном опыте, но и на
дискурсивном мышлении, которым пользуется наука для своих выводов. Научная
логика есть орудие приспособления к необходимости, в ней есть покорность
мировой необходимости, и на ней лежит печать ограниченности этой
необходимостью, этой данностью. Все ограничительные дилеммы формальной
логики являются лишь приспособленным отражением ограничительных дилемм
данной мировой необходимости6. И в ограниченной логике есть верная реакция
на ограниченное состояние данного мира. Необходимость в мышлении есть лишь
его самосохранение в приспособлении к необходимости мира. Необходимость мира
должна быть опознана, и для этого должна быть выработана соответствующая
необходимость в мышлении. Можно относиться критически к отдельным
проявлениям прагматизма, но трудно отрицать прагматическую природу науки, ее
жизненно-корыстный, биологический характер. Уже Бекон раскрыл
корыстно-прагматическую природу науки6. В теории научного познания Э.Маха
есть неустранимая, фактическая правда. Наука настоящих ученых, а не
философов, наука специалистов, двигавших вперед самую науку, оправдывает
Маха и прагматистов, а не Когена и критицистов. Об универсальной науке
мечтали лишь философы - ученые всегда были скромнее. Ученые расчленяли
мировую данность на отдельные, специальные сферы и давали экономически
сокращенное описание отдельных сфер под наименованием законов природы.
Ценность научных законов природы прежде всего была в практической
ориентировке в природе, в овладении ею ее же средствами, т.е. через
приспособление. Правда, в науке всегда жили и боролись две души, и одна из
них жаждала познания мировой тайны. Но науку создавала не эта душа, эта душа
всегда склонялась к философии, к теософии, к магии. Потом видна будет связь
науки с магией. Чтобы яснее стала невозможность и ненужность научной
философии, важно подчеркнуть вывод, что наука есть послушание
необходимости7. Наука - не творчество, а послушание, ее стихия - не свобода,
а необходимость. Видно будет, что наука - ветхозаветна по своей религиозной
сущности и связана с грехом. Наука никогда не была и не может быть
освобождением человеческого духа. Наука всегда была выражением неволи
человека у необходимости. Но она была ценной ориентировкой в необходимости и
священным познавательным послушанием последствиям содеянного человеком
греха. Наука по существу своему и по цели своей всегда познает мир в аспекте
необходимости, и категория необходимости - основная категория научного
мышления как ориентирующего приспособления к данному состоянию бытия. Наука
не прозревает свободы в мире. Наука не знает последних тайн, потому что
наука - безопасное познание. Поэтому наука не знает Истины, а знает лишь
истины. Истина науки имеет значение лишь для частных состояний бытия и для
частных в нем ориентировок. Наука создает свою действительность. А философия
и религия создают совсем другие действительности.
Если наука есть экономическое8 приспособление к мировой данности и
послушание мировой необходимости, то почему же и в каком смысле философия
должна зависеть от науки и быть наукой? Прежде всего и уж во всяком случае
философия есть общая ориентировка в совокупности бытия, а не частная
ориентировка в частных состояниях бытия. Философия ищет истину, а не истины.
Философия любит мудрость. София движет подлинной философией. На вершинах
философского сознания София входит в человека. Наука в своих основах и
принципах, в своих корнях и вершинах может зависеть от философии, но никак
не наоборот. Допустима философия науки, но недопустима научная философия. По
своей сущности и по своей задаче философия никогда не была приспособлением к
необходимости, никогда подлинные, призванные философы не были послушны
мировой данности, ибо философы искали премудрой истины, превышающей данный
мир. Философии чужд сервилизм. Заветной целью философии всегда было познание
свободы и познание из свободы. Стихия философии - свобода, а не
необходимость. Философия всегда стремилась быть освобождением человеческого
духа от рабства у необходимости. Философия может исследовать тот логический
аппарат, который есть приспособление мышления к мировой необходимости, но
она сама не может стоять в рабской зависимости от этого аппарата. Познание
мудрое выше познания логического. Философия есть познавательный выход из
мировой данности, прозрение, преодолевающее мировую необходимость. Философия
есть принципиально иного качества реакция на мир, чем наука, она из другого
рождается и к другому направляется. Подчинение философии науке есть
подчинение свободы необходимости. Научная философия есть порабощенная
философия, отдавшая свою первородную свободу во власть необходимости. Неволя
у мировой данности, обязательная для науки, для философии есть падение и
измена познавательной воле к свободе. Должно сказать с полным сознанием и
дерзновением, что границы мировой данности и повеления мировой необходимости
необязательны для философии. Философия свободна от того, каким дан нам мир,
ибо ищет она истину мира и смысл мира, а не данность мира. И если бы мир был
дан исключительно материальным, то философия не обязана была бы быть
материалистической. И так как подлинный пафос философии всегда был в



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.