read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Глава 1
ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
1. ОТ ТЕОЦЕНТРИЗМА СРЕДНИХ ВЕКОВ К АНТРОПОЦЕНТРИЗМУ РЕНЕССАНСА


Эпоха Ренессанса - это начало процесса секуляризации, определившего во
многом характер новоевропейской культуры. Начавшаяся автономизация всех
сфер социальной и культурной жизни существенно отражается и на роли и
значении отдельного индивида, который обретает все большую
самостоятельность по мере того, как ослабляются корпоративные и религиозные
связи, через которые он обретал свое место в системе целого. А именно
наличие этих связей характерно для средневекового общества. Немецкий
историк Георг Фойгт еще в конце прошлого века подчеркивал эту особенность
средневековой жизни: "Ничто так не проникает собой всю средневековую жизнь
и не характеризует ее более, чем корпоративизм. После хаоса, вызванного
переселением народов, обновленное человечество кристаллизовалось в группы,
упорядоченные структуры, системы. Иерархия и феодализм - это были только
самые крупные формы организации. Даже научная жизнь... подчинялась всеобщей
тенденции: она, как замерзающая вода, стягивалась вокруг некоторых центров,
а уже из этих центров во все стороны исходили лучи. Не было другой эпохи,
когда такие массы людей жили бы и действовали - даже думали и чувствовали -
настолько одинаково, как в средние века. Если появлялись выдающиеся люди,
то они выступали только как представители системы, в центре которой они
стояли, только как первые среди равных, точно так же, как главы феодального
государства и церкви. Их величие и сила зависели не от случайностей и
своеобразия их личности, а от того, что они энергично представляли
идеальное ядро своей системы и при этом жертвенно отрицали самих себя...
Предводителями человечества были не индивиды, духовно подчиняющие себе
массы, а сословия и корпорации, для которых индивидуум представляет собой
только некоторую норму (стандарт)".
В эпоху Возрождения эта ситуация меняется. Индивид все чаще представляет не
тот или иной союз, а самого себя; отсюда вырастает его новое самосознание и
новая общественная позиция: гордость и самоутверждение, сознание
собственной силы и таланта отличает человека эпохи Ренессанса. В
противоположность сознанию средневекового человека, который считал себя
всецело обязанным традиции даже в том случае, если он как художник или
ученый создавал нечто новое, индивид эпохи Возрождения склонен приписывать
все свои заслуги только самому себе. "Пробуждение индивидуальности, - пишет
в этой связи Я. Буркгардт, - проявляется также в преувеличенном взгляде на
самостоятельное развитие, в утверждении, что нравственное или умственное
состояние индивидуума складывается независимо от родителей и предков, в
отрицании наследственности".
Именно эпоха Возрождения дала миру ряд выдающихся индивидуальностей -
людей, обладавших ярким темпераментом, всесторонней образованностью,
выделявшихся среди остальных своей волей, целеустремленностью, неуемной
энергией. И дело, разумеется, здесь не в том, что по случайному стечению
обстоятельств XV и XVI вв. оказались столь богаты крупными дарованиями, -
дело тут в самой установке сознания, которая и содействовала формированию
"ренессансного человека". В средние века мы видим немало людей с
энциклопедическими познаниями. Такие теологи и ученые, как Роберт
Гроссетест, Роджер Бэкон, Фома Аквинат, такие поэты, как Данте, были людьми
не менее одаренными и не менее образованными, чем Леонардо да Винчи или
Альберти. Но у них была другая установка: они не стремились всех превзойти,
это не было их сознательной целью, как у людей XV в., где отличие от
остальных становится сознательно культивируемой чертой личности, а
дарования и мастерство - средством удовлетворения честолюбия.
Характерна в этом отношении биография Льва Альберти, рассказанная
Буркгардтом, весьма глубоко проникшим в дух этой эпохи. "С самого детства
Лев Альберти оказывается первым во всем, чем только может человек
отличаться от других. Его успехи в гимнастических и всякого рода физических
упражнениях вызывают вообще удивление; рассказывают, как он без разбега
перепрыгивает через головы людей, бросает монету в соборе так, что она
залетает под верхний свод; как он укрощает самых диких коней, потому что
хочет превзойти всех в трех отношениях: в искусстве говорить, ходить и
ездить верхом. Он обязан одному себе успехами в музыке и тем не менее
знатоки удивляются его произведениям. Он стал изучать право... но после
нескольких лет занятий заболел от переутомления; на 24 году у него стала
ослабевать память к словам, хотя способность понимания вообще не
уменьшилась, - тогда он перешел к изучению физики и математики, но в то же
время искусств, вступая в беседу с учеными, художниками и ремесленниками и
перенимая у них технику искусств и ремесел, вплоть до сапожного мастерства".
Как видим, стремление Альберти к разностороннему образованию и
всестороннему развитию личности не в последнюю очередь подогревалось
желанием "всех превзойти" - и не только в одном каком-нибудь искусстве или
науке, но превзойти именно в разносторонности, в умении все сделать и все
познать. Видимо, в отличие и в противоположность средневековому мастеру,
который принадлежал к своей корпорации, к своему цеху и который должен был
достичь мастерства именно в своей сфере, ренессансный мастер, освобожденный
от корпорации и вынужденный сам отстаивать свою честь и свои интересы,
видит свое принципиальное отличие именно во всесторонности своих умений и
знаний. Такую установку мы встречаем и у другого выдающегося художника
эпохи Возрождения - у Бенвенуто Челлини. Бенвенуто не знал усталости в
овладении все новыми и новыми видами искусства; он был большим мастером в
разных видах многогранного ювелирного мастерства, в резьбе печатей и
медалей, чеканке монет; занимался фортификацией и зодчеством,
артиллерийским искусством, играл на флейте и кларнете, и, наконец, был
непревзойденным ваятелем. Вот что пишет Челлини об этой своей
многосторонности: "Все эти сказанные художества весьма и весьма различны
друг от друга; так что если кто исполняет хорошо одно из них и хочет
взяться за другие, то почти никому они не удаются так, как то, которое он
исполняет хорошо; тогда как я изо всех моих сил старался одинаково
орудовать во всех этих художествах; и в своем месте я покажу, что я добился
того, о чем я говорю".
Стремлению быть выдающимся мастером - художником, поэтом, ученым и т.д. -
содействует общая атмосфера, окружающая одаренных людей буквально
религиозным поклонением; их чтут теперь так, как в античности - героев или
в средние века - святых. "В Италии в это время, - пишет Я. Буркгардт, -
города считают величайшею честью обладать прахом кого-нибудь из знаменитых
людей, даже родившегося в другом городе, и нас невольно поражает стремление
флорентийцев, например, еще в XIV веке, задолго до сооружения Санто-Кроче -
обратить собор в пантеон великих людей. Здесь они хотели поместить
великолепные гробницы Аккорзо, Данте, Петрарки, Боккаччио и юриста
Цанноби-делла Страда. Позже, в XV веке, Лоренцо Великолепный обращался к
сполетинцам с личной просьбой уступить Флорентийскому собору останки
художника Фра-Филиппо-Липпи, но получил ответ, что они, жители Сполето, не
богаты излишними украшениями в своем городе, в особенности такими, как прах
знаменитых людей, а потому не могут уступить его никому".
Такая обстановка, безусловно, способствовала развитию наук, искусств и
ремесел, но одновременно она порождала сильнейшее честолюбие и жажду славы,
известности. Жажда стать известным была так сильна, что многие не
останавливались ни перед какими средствами, чтобы прославиться. Как говорит
Макиавелли, "многие, не имея возможности отличиться чем-нибудь похвальным,
стремятся к той же цели постыдным путем".
Социально-экономическому развитию общества XV-XVI вв. и общей
психологически-духовной атмосфере соответствовало и развитие
философско-теоретической мысли. В эпоху Возрождения формируется совершенно
новое самосознание человека; и хотя сама эта эпоха сознает себя по
преимуществу как возрождение античной культуры, античного образа жизни,
образа мышления и чувствования, но в действительности самосознание
ренессансного человека существенно отличается от античного - греческого или
римского. "Новое язычество" эпохи Ренессанса несет на себе явственные следы
своего происхождения: хотя оно и противопоставляет себя средневековому
христианству, но в то же время оно наследует - правда, в новой форме -
многие черты последнего.
Чаще всего возвращение к античности понимается философами и художниками
Возрождения как возвращение в лоно природы. Этот мотив - центральный у
большинства натурфилософов XV и XVI вв. Но посмотрим на характер этого
"возвращения". Вот что читаем мы в "Речи о достоинстве человека" Пико делла
Мирандолы: сотворив человека и "поставив его в центре мира", Бог обратился
к нему с такими словами: "Не даем мы тебе, Адам, ни определенного места, ни
собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место и лицо и
обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему
решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами
законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по
своему решению, во власть которого я тебя предоставляю".
Это - совсем не античное представление о человеке. В античности человек был
природным существом, в том смысле, что его границы были определены его
природой, и от него зависело только то, последует ли он своей природе или
же отклонится от нее. Отсюда - интеллектуалистский характер древнегреческой
этики: человек должен познать, в чем состоит добро, а познав это, он уже
последует доброму. В этом - нравственный аспект знания, как мы его видим у
Сократа, Платона, в несколько меньшей степени - у Аристотеля. Образно
выражаясь, античный человек признает природу своей "госпожой", а не себя -
ее господином.
Совсем иные мотивы звучат у Мирандолы. В них слышны отзвуки учения о
человеке, которому Бог дал свободную волю и который сам должен решить свою
судьбу, определить свой образ, свое место в мире, свое лицо. Человек - не
просто природное существо, он творец самого себя и этим отличается от
прочих природных существ. По отношению к ним он - господин, точно так же,



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.