примитивно-отсталым формам феодальных отношений, существовавших у
монгольских, а затем у турко-персидских завоевателей. Чужеземное господство
привело к страшному упадку всей культуры Армении" ( 113, 51).
армянского Ренессанса, чем он это заявил в самом начале. Однако более важно
его рассуждение о разнообразии восточных культур и невозможности сведения их
Ренессанса к какой-то одной н еподвижной и одновременной схеме: "Мы
подчеркиваем мысль о том, что всеобщая культура Востока не только не
исключает множества национальных культур, но как раз предполагает его.
Образование всеобщей культуры Востока есть исторический процесс, означающий,
что именно такой характер все в большей мере приобретали достижения
отдельных, более передовых по своему развитию национальных культур. Факт
несомненный, что никакое национальное творчество, насколько бы оно ни
становилось всеобщим достоянием, не перест ает быть национальным. Итак, из
национально-прогрессивных культурных начал образовалась всеобщая культура
Востока" (там же, 157 - 158).
частности Восточного и Западного Ренессанса. "Внешние и внутренние
благоприятные условия, - пишет В.К.Чалоян, - определяли расцвет культуры -
временами Востока, временами Запада, о днако достижения как Востока, так и
Запада не оставались только в их пределах, они оказывались всеобщим
достоянием. Отсюда понятно, почему мы должны выступить против тех, кто
переоценивает Запад и все культурные достижения приписывает западному миру,
а т акже и против тех, кто переоценивает Восток и все культурные достижения
выводит из восточного мира. Вопреки этим антинаучным концепциям мы
отстаиваем принцип преемственности прогрессирующей материальной и духовной
культуры, отстаиваем не замкнутую самодо влеющую, а находящуюся в связи,
взаимодействии культуру Востока и Запада.
что культура Востока стала одним из источников культуры возрождающегося
Запада, когда последний, в силу возникших новых социально-экономических
отношений, оказывается подготовленным к образованию нового этапа всеобщей
культуры. Исторически неопровержим факт, что достижения Востока были
переданы западному миру через народы и страны на юге Востока и через
византийско-кавказский культурный мир. Вот почему неправильно игнорировать
роль В остока при исследовании вопроса о переходе от феодального к
буржуазному обществу, почему неверно утверждать, будто такой переход
совершился помимо и вне воздействия Востока. Именно Восток в какой-то мере
подготовил почву для такого перехода" (там же, 158 ).
числа представителей армянской философии, литературы и искусства X - XIII
вв. (см. там же, 58 - 153) целиком перевернуло бы наше представление обо
всем Ренессансе как всего Востока, та к и всего Запада. Но нам важна только
сама методология исследования. Методология же эта, с небольшими оговорками,
может считаться у В.К.Чалояна вполне образцовой и, безусловно, расширяет
наши горизонты в области учения о мировом Ренессансе.
академик Ш.И.Нуцубидзе в отличие от других знатоков Восточного Ренессанса
дает, с одной стороны, весьма широкую картину вообще Восточного и Западного
Ренессанса, а с другой стороны, конце нтрирует это духовное движение на так
называемом Псевдо-Дионисии Ареопагите, под именем которого скрывается, по
исследованиям Ш.И.Нуцубидзе, не кто иной, как грузинский мыслитель Петр Ивер
(ум. в 492 г.), прямой ученик неоплатоника Прокла (см. 87), глава грузинской
культурной школы в сирийских Газах и Майумский епископ в Палестине. К такому
же выводу независимо от Ш.И.Нуцубидзе пришел и бельгийский ученый Э.Хонигман
(см. 152. 445 - 446. 111). Другими словами, основой Восточно-Западного
Ренессанса являет ся переработанный впоследствии античный неоплатонизм. Этот
факт сразу вносит ясность и четкость во всю проблему Ренессанса, хотя он и
не бесспорен и не остался без критики (см. 40). Тем не менее вместе с
Ш.И.Нуцубидзе отнесение Ареопагитик к авторству Пе тра Ивера мы считаем
весьма вероятным.
воздействием крушения буржуазии и нового торжества восточной культуры,
сознательно и бессознательно игнорируют весь Восточный Ренессанс и отвергают
его мистику и множество всякого рода
забывая о том, что то и другое несет с собой глубочайшую революцию против
буржуазного рационализма и связанного с ним антропоцентризма (см. 89, 20).
ереси шли с Востока, что они имели революционное значение, что они подрывали
схоластический строй мышления и жизни и что в этом смысле Западный Ренессанс
очень многим обязан именно В остоку (см. там же, 22 - 24). Мы бы стали
возражать только против того, чтобы термин "Ренессанс" можно было отнести
уже к первым векам христианства и даже ранее того - к Филону
Александрийскому.
ересей на Востоке и Западе (см. там же, 27 - 51), а также главы, посвященные
революционной стороне всех эпох ересей (см. там же, 52 - 83).
неоплатонизма в качестве главной основы всех ересей весьма длительной
средневековой истории. Здесь, однако, Ш.И.Нуцубидзе далеко не во всем прав и
допускает ряд существенных историко-фи лософских и историко-религиозных
ошибочных интерпретаций.
заключается в том, что всякий неоплатонизм он считает обязательно
еретическим и антицерковным, даже революционным. То, что живая и
одушевленная мистика Ареопагитик часто бывала в оппозиц ии к официальному
богословию, по необходимости принимавшему рационалистические формы, - это
правильно. И в этом смысле, если угодно, здесь можно находить некоторого
роды оппозицию и даже революцию, но только никак не в
общественно-политическом смысле сло ва. Кроме того в состав Ареопагитик
входят не только трактаты о божественных именах и "мистическое богословие",
здесь мы находим чисто церковные богословские трактаты "О церковной
иерархии" и "О небесной иерархии". Ни одного намека на какую-нибудь церков
ную ересь в этих трактатах найти невозможно. Это самые обыкновенные и вполне
ортодоксальные церковные трактаты, в которых действительно на первый план
выдвинута мистическая, а не рационалистическая сторона. В трактате "О
небесной иерархии", например, уст анавливается иерархия девяти чинов
ангельских, которая вообще вошла в основу православного учения об ангелах.
Ш.И.Нуцубидзе хочет во что бы то ни стало понимать Ареопагитики как
произведение антицерковное и даже совсем нецерковное. Этого никак невозможно
сделать. Ему хочется считать еретиком даже византийского богослова XII в.
Максима Исповедника. Имея в виду гонения, которые претерпел этот
талантливейший византийский богослов, Ш.И.Нуцубидзе игнорирует, что Максим
Исповедник в конечном счете был причисл ен к лику святых и получил высокое и
торжественное звание "преподобного" (см. 89, 84 - 87). Даже известного
богослова и проповедника, тоже именуемого в церкви "святым" и "преподобным",
Симеона Нового Богослова, принципиального сторонника ареопагитского н
аправления, Ш.И.Нуцубидзе тоже почему-то считает еретиком вместе со всеми
учениками этого крупнейшего деятеля XI в. в Византии. Кроме того, и весь XI
век в Византии Нуцубидзе именует уже веком Ренессанса. Получается, что во
всем византийском христианстве ничего и не было, кроме Ренессанса. К
"еретическим" неоплатоникам Нуцубидзе относит Михаила Пселла и Иоанна Итала
(см. там же, 88 - 90). Мы бы добавили к этому, что Иоанн Итал по существу
вообще не был христианином, поскольку он признавал "бездушные иде и"
Платона, предвечную материю из которой творится мир, и переселение душ. Что
же касается учения о сверхсущном Едином, которое лежит в основе всей
ареопагитской мистики, то это вообще тогдашнее, доведенное до логического
конца идеалистическое учение о е динстве, начинающееся еще с VI книги
"Государства" Платона. Тогда уж и Платона придется считать христианским
еретиком, хотя это был чистейший язычник.
Ш.И.Нуцубидзе понимает христианское "обожествление" не в том смысле, что
человек, оставаясь тварью и человеком, но никак не богом, в то же самое
время "наполняется божественной благодат ью", а в том смысле, что человек
при помощи молитвы становится богом по самому своему существу, по самой
своей субстанции, по самой своей изначальной природе (см. там же 90 - 91).
Здесь Ш.И.Нуцубидзе игнорирует христианскую веру в то, что за всю тысячеле
тнюю человеческую историю был только один человек, который в одно и то же
время был и человеком по своей субстанции, и богом по своей последней,
божественной, субстанции. Это богочеловек Христос. Все остальные люди, по
общему и непреложному убеждению цер кви, в условиях своего наивысшего
состояния могли быть богами только по благодати, но никак не по природе.
Такое трактование тысячелетнего церковного учения нужно было Ш.И.Нуцубидзе
для того, чтобы признать не только возможность для человека быть богом п о
самой своей природе, но и для того, чтобы интерпретировать в этом смысле
Ареопагитики, положив их в основу византийского, грузинского и Западного
Ренессанса. На самом же деле и "Эннеады" Плотина, и "Первоосновы теологии"
Прокла при всей своей духовност и не имеют ничего общего с христианством и с
учением о едином и истинном боге, опровергают творение мира, не знают
никакого грехопадения, совершенно чужды христианскому учению о
боговоплощении, о страданиях и крестной смерти богочеловека, об искуплении м
ира и человека, воскресении и вознесении богочеловека, спасителя мира, о
церкви с ее таинствами и обрядами, о страшном суде, о рае и аде. Такое
нейтральное диалектическое учение о бытии, как в неоплатонизме, будучи
наиболее зрелым плодом всей античной фи лософии, впоследствии с большим
успехом применялось как в христианском, и притом чисто ортодоксальном, так и
в нехристианском богословии. Западный философ IX в. Иоанн Скот Эригена был,
Никитин Юрий
Акунин Борис
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман