Маккелви, которые занимались программой разведения животных в неволе,
финансируемой Международным советом по охране птиц. Всемирным фондом дикой
природы и Нью-Йоркским зоологическим обществом. Дэвид Маккелви и его
миловидная жена Линда тепло встретили пас и сразу же начали рассказывать о
трудностях и испытаниях, связанных с попытками выследить и отловить
экземпляры соколков и розовых голубей. Эти птицы относятся к редчайшим в
мире; первые представлены всего лишь восемью, вторые - тридцатью тремя
особями, и обитают они в лесном краю площадью около четырех тысяч квадратных
километров. Просто чудо, что Дэйв вообще сумел добиться успеха. Голубые
глаза его светились энтузиазмом; он малость гнусавил и несколько форсировал
голос, словно обращался к задним рядам большой аудитории. Этот симпатичный
тридцатипятилетний брюнет был в полной мере наделен живостью ума и речи,
которые придают особый колорит и юмор говору американского весельчака.
Быстрый остроумный рассказ, пестрящий превосходными степенями, как
далматский дог пятнами, сопровождался поразительно верным звукоподражанием:
Дэйв не просто описывал, как голуби, пролетев над его головой, садились на
ветки и ворковали, но и чрезвычайно точно воспроизводил все звуки, так что
вы ощущали себя очевидцем происходящего.
хлещет, по мне реки-ручьи текут, честное слово. Прямо хоть вторую профессию
осваивай - грибы между пальцами ног выращивать. Надежды на успех не больше,
чем если бы я задумал дронта искать. До самой темноты бродил, а темень в
этих горах, скажу вам, такая - похлеще, чем в брюхе дохлого овцебыка. И
вдруг в один прекрасный день - вот они, пожалуйста, спускаются в
криптомериевую долину, крыльями воздух секут "хуф, хуф, хуф". Сели,
поклонились друг другу и завели "каруу-куу-куу, каруу-куу-куу".
забором саду, где один местный птицевод-энтузиаст выделил ему участок под
вольеры.
из самых редких птиц на свете - и одну из самых чертовски красивых, и притом
они ручны-е, как новорожденные морские свинки, с первого дня совсем ручные.
Прошу!
чем я представлял себе, и неожиданно стройные благодаря чрезвычайно длинным
хвосту и шее. Рыжевато-коричневое оперение отливало на груди и шее
розово-цикламеновым оттенком. Маленькая голова венчала длинную изящную шею,
придавая этим элегантным представителям семейства голубиных сходство с
пернатой антилопой. Когда мы подошли к проволочной ограде, они обратили на
нас типичный для голубей туповато-любопытный взгляд, прикинули что-то в уме,
отключились и снова задремали. Я понимал, что такие редкие птицы
исключительно ценны для биологов и птицеводов, однако яркой
индивидуальностью тут и не пахло.
посмотрел на меня.
розовых голубей куда более красивыми и желанными, чем если бы их было
двадцать пять миллионов.
Маленькие плотные птицы с дикими злыми глазами были до того похожи на
европейскую и североамериканскую пустельгу, что только специалист отличит, и
непосвященному человеку вполне простительно задать себе вопрос, чего это с
ними так носятся. Может быть, я несправедлив к маврикийскому соколку именно
потому, что очень уж он похож на знакомую мне с детства птицу, которую я сам
держал и с которой охотился на воробьев? Может быть, я потому и не
восторгаюсь им, как восторгался бы диковиной вроде дронта? Поразмыслив с
полминуты, я решил, что это не так. Взять, скажем, вест-индскую хутию - куда
как похожа на самую обыкновенную морскую свинку, а ведь я всем сердцем
привязался к этому грызуну, чье будущее выглядит не менее мрачно, чем
будущее соколка. Нет, просто моя душа больше лежит к млекопитающим, чем к
птицам, оттого-то неказистый маленький зверек в моих глазах стоял выше
маленькой неказистой птицы. Решив, что это никуда не годится, я дал себе
обет исправиться. Тем временем Дэйв живописал судьбу четы соколков, которая
по недомыслию свила себе гнездо на недостаточно неприступной скале.
бывают ростом с шестилетнего ребенка. Бродят огромными стаями. Издали
слышно: "а-а-агх, а-а-агх, а-а-агх, и-и-ик, и-и-ик, и-и-ик, я-ах, я-ах" -
это старый самец, - а вот детеныши: "уи-ик, уи-ик, уи-ик, и-и-ик, и-и-ик,
и-и-ик, я-ах, я-ах, я-ах".
явственно увидел стаю злокозненных обезьян, от престарелых патриархов до
новорожденных младенцев. Эти сметливые всеядные вредители наводнили отнюдь
не заслуживающий такой кары остров, опустошая гнезда не только соколков, но
и розовых голубей.
находится контора лесничества, и познакомились со старшим лесничим Вахабом
Овадалли, по-юношески симпатичным молодым азиатом, обладателем заразительной
улыбки и еще более заразительного энтузиазма. После того как мы обменялись в
кабинете учтивыми фразами, Вахаб и его европейский заместитель Тони Гарднер
повели нас осматривать прилегающий к конторе прекрасный ботанический сад, и
здесь энтузиазм Вахаба побудил меня в корне изменить свое отношение к
пальмам. Я привык без особого восторга созерцать пыльные заплесневелые
экземпляры этих древовидных, окаймляющие улицы тропических селений или
дрожащие на ветру английского суррогатного лета на курортах вроде Борнмута
или Торки, но тут, на просторах великолепно спланированного ботанического
сада, пальмы смотрелись совсем иначе. Здесь были высокие и стройные
"харрикейны", королевские пальмы со стволами, подобными колоннам Акрополя,
знаменитые сейшельские пальмы, но больше всего мне пришлись по душе
бутылочные пальмы. Вахаб познакомил нас (я намеренно употребляю этот глагол)
с маленькой плантацией этих прелестных деревьев. Ствол молодых пальмочек в
точности напоминал бутылку для кьянти с зеленым фонтаном растрепанных
листьев вверху. Листва шевелилась на ветру, и казалось, диковинный пузатый
народец приветственно машет нам.
сделать на Маврикии. Мне не терпелось в первую очередь посетить
криптомериевую рощу, где гнездились розовые голуби, затем лес Макаби и
заповедник Блэк-Рпвер-Годж - последнее прибежище соколков и маврикийских
попугайчиков. Вахаб настаивал на том, чтобы мы непременно побывали на
маленьком островке Круглом, расположенном к северу от Маврикия.
Площадь - всего сто пятьдесят гектаров, а на нем три вида деревьев, три вида
ящериц и два вида змей, каких нет больше нигде на свете. Сейчас остров под
угрозой, интродуцированные кролики и козы поедают всю растительность.
Положение отчаянное, я еще расскажу об этом, когда мы там будем. Пока не
решим эту проблему, эрозия будет продолжаться, и тамошние рептилии могут
вовсе исчезнуть.
спросил я.
трудновато, но, по нашим прикидкам, гекконов Гюнтера, сцинков Телфэра и
ночных гекконов осталось около пятисот. Что до змей, то земляного удава за
последние двадцать лет наблюдали всего несколько раз, так что он, вероятно,
вымер. От второго вида уцелело что-нибудь шестьдесят-семьдесят особей.
неволе, - предложил я.
Проктора есть такое предложение, но пока что не нашлось желающих этим
заняться.
этой целью превосходный новый комплекс для разведения рептилий.
сейчас осенило. - А как вы себе это представляете?
наиболее выносливые виды и, если дело пойдет, то в следующем году, когда я
приеду, чтобы помочь с отбором кандидата на курсы, продолжим с другими
видами. По моему, лучше начать со сцинков и с геккопа Гюнтера - он, как я
понимаю, покрупнее и покрепче.
Круглый, как только установится погода. А пока Дэйв покажет вам лес Макаби.
одного соколка, вот и проведем там денек. Возьмем с собой сети, захватим мою
американскую пустельгу для приманки и попытаем счастья. Места там красивые,
даже если ничего и не поймаем. Хотите, завтра же и отправимся.
отправились на денек в Макаби. Чтобы попасть в этот лес, надо пересечь
Шампанскую равнину - еще одно знаменательное название. Мы сделали короткую
остановку, чтобы осмотреть немногие уцелевшие клочки маврикийской вересковой
пустоши. Маленькие выносливые растения образуют уникальную экологическую
нишу, и было бы жаль лишиться ее. По всему свету люди уничтожают леса и
прочую флору, проявляя преступную расточительность - ведь при нынешнем
уровне знаний ничего не стоит истребить виды, которые могут представить
огромную ценность для медицины.
гвардейцами торчали среди вереска или проносились языками пламени над
дорогой, мы на опушке Макаби въехали на неровную просеку. В глубине леса, на
поляне, где просека разветвлялась па четыре луча, Дэйв остановил машину, и
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Орловский Гай Юлий
Пехов Алексей
Майер Стефани
Посняков Андрей