Чтение 3–й страницы книги ~Веселое мореплавание Солнышкина~

Солнышкин стоял сбоку. Наконец-то он находился на палубе! Щёки его
горели, а язык уже чувствовал вкус настоящей флотской котлеты.

Но тут случилось нечто такое, что надолго запомнилось всем
присутствующим.

Едва Бабкин повернулся к пылающей плите, Васька откинул полотенце и, как
ножом, проворно выкроил длинным пальцем кусок торта с голубкой...

- Хорош, хорош торт! Не хватает только орешков и ванильных палочек.

- Что? - испуганно спросил Бабкин.

- Орешков и ванильных палочек.

- Что? - спросил ещё раз Бабкин. И вдруг завопил: - Вон! - И с размаху
запустил в Ваську котлетой. За котлетой полетела горячая сковорода.

Васька, согнувшись, бросился к выходу. Солнышкин замигал и, не долго
думая, тоже кинулся за ним. Он чувствовал, как по его спине колотили вилки,
ложки, тарелки. А Бабкин в отчаянии и ненависти метал вслед всё, что
попадало под руку.

- Воры! - взвыл Бабкин и швырнул кастрюлю с макаронами как раз в тот
момент, когда на трапе появилась его невеста.

Макароны облепили её с ног до головы. Кастрюля шлёпнулась о стенку. А
мимо невесты вслед за гостями пронёсся рассвирепевший жених. Васька выскочил
уже на трап. Но Солнышкин услышал за спиной крик: "Ах жулики! Ах тунеядцы!"
- и получил ногой такой пинок,

что пролетел по причалу и уткнулся головой в забор.

"Ничего себе! Ничего себе! - подумал Солнышкин. - Вот так морская жизнь!
Получать за кого-то синяки и шишки!"

Он стал потирать ушибленные места, но тут из-за забора показалась
Васькина голова и донёсся ободряющий голос:

- Настоящий моряк должен пережить всё, Солнышкин!

Но Солнышкин промолчал.

ПРИВЕТ ПИРОЖКОВОЙ ПЛОЩАДИ!

От голода у Солнышкина так кружилась голова, что готова была взлететь в
воздух вместе с рыжим чубчиком. Но на пароход он сейчас не пошёл бы с
Васькой ни за какие отбивные!

Однако Васька и сам резко изменил направление.

Он посмотрел в сторону океана, потом повернул нос к берегу и вдруг
воодушевился:

- Солнышкин, пошли! Пирожковая площадь всегда приютит пострадавшего
моряка!

Солнышкин с подозрением посмотрел на Ваську, но тот уже стремительно
шагал и на ходу разводил руками:

- Что поделаешь, Солнышкин? И у великих людей бывают ошибки! Но никаких
сомнений - и, клянусь, я сделаю из тебя настоящего моряка!

Солнышкин ещё верил. Но никогда не думал, что великие люди запускают
пальцы в чужой пирог.

Друзья пошли вверх по пустынной улочке, и скоро Солнышкин увидел перед
собой знакомый вокзал, похожий на сказочный терем. Перед ним раскинулась
площадь. От неё вкусно пахло, и десяток продавщиц с корзинами кричали, будто
зазывали к скатерти-самобранке:

- Пирожки! Горяченькие, с капустой!

- А вот с мясом - свеженькие, горяченькие!

- С творогом, с творогом!

К ним выстраивались в очередь моряки, старушки, мальчишки. Кое-кто уже
жевал, и пирожки нежно дымились.

У Солнышкина защекотало в горле, а Васька крикнул:

- Привет Пирожковой площади! - и мигом очутился в этой вкусно пахнущей
толпе. - Вот человек, который нас угостит! - сказал Васька и хлопнул по
плечу молоденького моряка.

Но моряк окинул его таким взглядом, что Васька развернулся на все сто
восемьдесят градусов.

- Слушайте, бабки! - обратился он к продавщицам, глядя сверху. -
Отпустите в долг! Морякам, попавшим в беду!

- В долг? - грозно спросила толстуха и угрожающе сжала ручку уже пустой
корзины. У неё, видимо, с Васькой были давние счёты.

Васька зло посмотрел на неё, на Пирожковую площадь. Потом окинул взглядом
Солнышкина и вдруг спросил:

- А что это у тебя в мешке? Может, ты тащишь колбасу? Может, кусок
курятины?

Солнышкин даже растерялся от обиды. В мешке давно ничего не осталось,
кроме майки, трусов и связанного бабушкой свитера. Солнышкин раскрыл мешок.
И тут Васька, заорав: "Мы спасены!" - запустил внутрь руку.

Он вытащил свитер и засмеялся:

- Такую вещь любая мамаша купит. Продадим, Солнышкин, а?

Солнышкин недовольно замигал глазами. Он хотел объяснить, что это
бабушкин подарок. Но Васька наклонился к нему:

- Эх, Солнышкин! Через неделю в Японии купишь себе десять таких и лучше.
Ну, закон моря?

- Ладно! - улыбнулся Солнышкин. "Неужто, - подумал он, - какой-то свитер,
даже бабушкин, дороже морской дружбы?"

И через минуту они уже поднимались вместе с толпой на громадную сопку.
Верхушка её пряталась в белом облаке, похожем на шхуну, и казалось, что люди
забираются в неё по трапу.

СОПКА, НА КОТОРОЙ СОШЁЛСЯ ВЕСЬ МИР

Солнышкин устало отсчитывал ступеньки:

"Триста тридцать одна... Триста тридцать две..." Ноги его словно стали
деревянными и, наверное, поэтому так тяжело стучали о лестницу. Но Васька
подмигивал:

- Солнышкин, здесь вертится весь мир! На этой сопке сошлись все
меридианы!

Солнышкину хотелось увидеть мир, и он терпеливо поднимался в гору.

Наконец он переступил последнюю ступеньку и оглянулся. Далеко внизу, у
подножия сопки, синел залив, по которому шли белые пароходы.

За ним снова поднимались сопки. А дальше во все стороны разбегался и
гудел сверкающий Тихий океан. В прозрачной дымке синели острова, и за
горизонт скрывалось какое-то судно.

О ноги Солнышкина тёрся ветер. По сопке сбегали вниз дома, а над
Океанском кружили чайки. Солнышкин забыл про голод и неудачи. Он едва не
заплакал от счастья и сиял так, словно внутрь ему ввинтили лампочку в тысячу
ватт. И если бы у него были крылья, он

сейчас закувыркался бы вместе с чайками.

А за спиной слышался шум базара:

- Штаны, покупайте штаны из Сингапура! Только одна дырочка на колене.
Прокурил кубинской сигарой!

И вдруг раздался Васькин бравый голос:

- Свитер, свитер! Только что из Японии! Солнышкин удивлённо повернулся.
Он хотел сказать, что свитер не из Японии, а из Сибири и что связала его
бабушка. Но Васька подмигнул Солнышкину и снова закричал:

- Только что из Японии, только что из Японии! Вокруг шумела торговля.
Лысый старичок совал в руки Солнышкину старые ходики с кукушкой и
приговаривал:

- Бери! Сто лет куковали и ещё сто куковать будут!

Мужчина в ватнике держал в руках банку с цветными рыбами. Солнышкин хотел
было остановиться, но рядом появилась толстая тётка и закричала:

- Попугай! Говорящий! Жаль, как родного сына, да деньги нужны!

В клетке вертелся белый попугай с изодранным хвостом. А продавала его
старая спекулянтка, потому что попугай выдавал все её тайны. Он и сейчас
выпаливал её слова: "Загоню дурака! Доведёт до милиции! Загоню дурака,
доведёт до милиции!"

Солнышкин так и не оторвался бы от этого зрелища. Но вдруг Васька крикнул
кому-то:

- Стёпа, здоров! - и полез обниматься с рыжим толстяком.

- Здорово, здорово, Васенька! - отвечал рыжий. - Что делаешь?

- Продаю свитер!

- Ха-ха, твой товар - моя покупательница! - сверкнул рыжий золотыми
зубами. - Давай жди! - И он исчез в толпе.

- Свитер! Свитер из Японии! - ещё громче затараторил Васька. - Из Японии!

Через несколько минут толстяк выбрался из толпы с маленькой седой
женщиной.

- Бери! - сказал он ей. - Что надо! Из Японии.

- Ну нет, - сказала женщина. - Это не японский, а из чистой сибирской
шерсти. Будет подарок племянничку!

Она отсчитала пять пятёрок, завернула свитер в газету и пошла к лестнице.

Васька спрятал деньги в карман, хлопнул Солнышкина по плечу и подмигнул
Стёпке: "Начинается весёлая жизнь".

ВЕСЁЛАЯ ЖИЗНЬ

- Куда теперь? - спросил Стёпка.

- Туда! - показал весёлыми глазами Васька вниз, на ресторан "Золотой
кит", - Солнышкин хочет угостить старых моряков! Так ведь я говорю,
Солнышкин? - Он тут же спохватился: - Я не представил тебе моего друга.
Знакомься, Солнышкин, это лучший матрос парох ода "Даёшь!".

- Артельный, - подсказал Стёпка. - Вся кладовая в наших руках! - И он
подбросил в руке звякнувшую связку ключей.

Солнышкин живо вспомнил пароход "Даёшь!", но Васька снова заговорил.

- Представляешь, - сказал он, - Петькин и Федькин не хотели пустить его
даже к трапу! Стёпка возмутился.

- А человек в море хочет, в матросы!