АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
в Питер учиться. Раскрывалась биография обыкновенного человека, жившего для
того, чтобы жить без особых стремлений, увлечений, идей. Прожил день - и
хорошо. В этой жизни были и радости. О них арестованный вспоминал с явным
удовольствием, и по всему было видно, что говорил правду. Заминка произошла
под конец.
- Где вы работали перед войной?
- Все там же.
- Вас призвали в армию?
- Нет. Я, как говорится, доходягой был. Списали но актировке.
Бураков поднял голову и пристально посмотрел на арестованного, но тот
сидел опустив голову и не обратил па это никакого внимания.
- А чем вы больны? - спросил Бураков прежним тоном.
- А я точно не знаю.
- Как же это вы не знаете свою болезнь? Что-то не так.
- А так ли, не так, все равно вы не верите! - сказал вдруг с раздражением
арестованный.
- Почему не верим? Наоборот, я верю всему, что вы говорите, но хочу
уточнить, чтобы поверили и судьи. Если вы считаете, что следователь
заинтересован приписать вам поступки, которых вы не совершили, то
ошибаетесь. Мы заинтересованы только в одном... узнать правду. Если вы этого
тоже хотите, то наши интересы совпадают...
Стенографистка покосилась на Ивана Васильевича и прикрыла рот рукой. Он
понял причину улыбки. Бураков даже в интонациях подражал ему, хотя сам и не
замечал этого.
- Если вы не хотите говорить, - продолжал серьезно Бураков, - это ваше
дело, но тогда достается пробел. Чем его заполнить? Так или иначе, но
отвечать вам придется на все вопросы. Насчет болезни мы установим через
врачей, и они определят, чем вы больны. Оставим вопрос открытым. Вчера рано
утром вас задержали на Невке. Так?
- Да.
- Что вы там делали?
- Рыбу ловил.
- Какую?
- Какая попадется.
- Поймали что-нибудь? - Не успел. Я только что приехал.
- Почему вы бросили лодку и хотели скрыться?
- Испугался.
- Чего?
- Думал, что не разберутся, арестуют. Время военное.
- Как оказался бумажник в воде? - Я его достал, чтобы документы
предъявить, а как раз в это время лодка качнулась, когда я хотел на катер
залезать. Он и выпал.
- Где вы взяли лодку?
- У товарища.
- Как его фамилия?
Арестованный задумался и снова сказал с горечью:
- А что говорить зря. Все равно вы мне не верите.
- Странный вы человек. Я же вам сказал, что верю, но если произошло
недоразумение и вас задержали при Таких обстоятельствах, надо все выяснить.
Как фамилия Вашего товарища, который дал вам лодку?
- Не буду я ничего говорить. Вы и товарища посадите.
- За что?
- А за что вы меня посадили?
Допрос затягивался.
Теперь Иван Васильевич разобрался в этом человеке и понял, что в армию
Казанков не был призван потому, что сидел в тюрьме. И об этом Казанков
проговорился сам. "Доходяга" и "списать по актировке" - типично Тюремные
выражения. Если он их употребил, то сделал это машинально и, значит, в
тюрьме сидел немало времени. Странно, что Бураков не использовал эту
оговорку.
- Сделаем перерыв, - сказал Иван Васильевич, поднимаясь. - Надежда
Аркадьевна, вы пока свободны. Сходите в столовую.
- Вы останетесь здесь? - спросил Бураков.
- Да. Я вам позвоню.
Помощник понимал начальника с полуслова и молча вышел за стенографисткой.
Чтобы дать арестованному свыкнуться с его появлением, Иван Васильевич
несколько раз прошелся по комнате и сел на место Буракова. Арестованный,
смущенный неожиданным вмешательством, оправился и с любопытством разглядывал
Ивана Васильевича. Раньше, ослепленный яркой лампой, он его не видел.
- Если вы хотите курить, - пожалуйста) - предложил Иван Васильевич, кладя
на край стола папиросы и спички.
Арестованный, не разгибаясь, подошел к столу, взял папиросу, прикурил,
пятясь вернулся на место и с наслаждением затянулся.
- Спасибо
- Вы, конечно, догадались, что я человек не посторонний, - начал медленно
говорить Иван Васильевич. - Слушал я ваш допрос и размышлял про себя. Откуда
у нас берутся преступники? Ведь человек рождается не преступником. У каждого
из них есть хорошее детство, юность, молодость, и каждый хочет себе добра. В
чем дело? Вы никогда не задумывались над этим вопросом?
- Нет, - настороженно сказал арестованный.
- Сейчас мы говорим один на один и никакого протокола не ведется. Я вам
задал этот вопрос не случайно. Есть русская пословица: "От сумы да от тюрьмы
не отрекайся". Она, может быть, в какой-то степени и устарела, но по
существу правильная. Бывает такое стечение обстоятельств, которое трудно
предвидеть, и человек запутывается. Наш закон это предусматривает и судит
строго, по справедливо. Закон дает преступнику возможность искупить свою
вину и вернуться в общество. Это зависит от воли и характера... Неужели вам
не приходилось думать об этом, когда вы сидели в тюрьме?
- Здесь? - с удивлением спросил арестованный, и этого восклицания Ивану
Васильевичу было достаточно, чтобы утвердиться в своем предположении.
- Нет, раньше. Перед войной, - уже уверенно сказал он.
- Откуда вы... Почему вы думаете, что я сидел в тюрьме?
- Да потому, что у меня есть некоторый опыт. Вы, вероятно, считаете себя
единственным. Ошибаетесь. Вы не первый и не последний. Нацисты умеют
использовать в своих интересах человеческие слабости.
Иван Васильевич говорил, не спуская глаз с лица арестованного. Складка на
переносице Казанкова постепенно углублялась, он делал глубокие затяжки, а
значит, слушал внимательно и думал.
- До войны у вас была растрата, что ли? - спросил подполковник.
- Да Было такое дело... Проворовался.
- Ну, а кто виноват в том, что вы проворовались?
- Никто... Сам виноват.
- А если виноваты, то надо и отвечать... Вы пришли в эту комнату с
намерением молчать. Думаю, что вы даже примирились со смертью. Так?
Арестованный поднял глаза и неожиданно спросил:
- Что я должен сделать, чтобы мне сохранили жизнь?
- Не будем торговаться, - строго сказал Иван Васильевич, - у вас два
пути. Продолжать запираться и этим поставить себя в ряды самых презренных
преступников Второй путь - правда. Чистосердечным признанием и полной
правдой вы искупите часть своей вины. Суд это примет во внимание.
- Хорошо. Я признаюсь! - твердо сказал арестованный Он хлопнул себя по
коленкам и встал, но тотчас же спохватился и, чтобы замаскировать невольный
жест, попросил: - Разрешите еще закурить?
- Курите.
Дрожащими пальцами он взял папиросу и сломал две спички, пока закуривал.
Иван Васильевич взглянул на часы.
- Хотите есть?
- Не до еды сейчас.
- Почему? Перерыв кончится, и будем продолжать допрос. Придется сидеть
всю ночь.
- Ну ладно если можно, поем. Иван Васильевич снял трубку телефона.
- Перерыв можно кончать. Стенографистку на место. Казанкову пришлите
поесть.
Когда Бураков и стенографистка вернулись назад, Иван Васильевич сидел
откинувшись на стуле, а пальцами постукивал по столу. Глаза его весело
блестели. Бураков знал, что начальник обожает музыку и в минуты приподнятого
настроения в голове у него всегда какая-нибудь мелодия.
Арестованный сидел сгорбившись, опустив голову на грудь, и даже не поднял
ее при их приходе.
3. ДОПРОС ПРОДОЛЖАЕТСЯ
- При каких обстоятельствах освободили вас из тюрьмы и что вы делали при
немцах, расскажете позднее, - начал Иван Васильевич, когда арестованный
поел. - Сейчас меня интересует задача, с которой вы приехали в Ленинград.
- В Ленинград меня послали потому, что я здесь жил до войны, - сказал
Казанков, глядя прямо в глаза следователю.
- У вас есть родные?
- Здесь живет жена. Хотя я, конечно, не уверен. Может, она уехала или с
голоду умерла. -
- Что знали немцы о вашей жене и знакомых?
- Они меня спрашивали подробно обо всех
- Вы им назвали фамилии и адреса?
- Да. Некоторых назвал.
- Кого именно?
Арестованный сообщил несколько адресов и фамилий.
- У вас есть дети? - продолжал Иван Васильевич.
- Нет.
- Люди, о которых вы говорили там, ваши друзья или просто знакомые,
сослуживцы?
Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
|
|