мышку и ушел с ним в дверь, ведущую в подвал, где была котельная.
Тихонович.
обнародовал. И сейчас он назвал профессию врача самой гуманной только
потому, что так считали взрослые. А Яша всегда был послушным мальчиком.
Феликсом облегченно вздохнули, потому что разделяли Яшины взгляды на
медицину.
дама сердца мужественно держалась на месте. Только в ее руке красовался
новый бутерброд. Как уж он попал к Зое, если она не отходила от окна ни на
шаг? Может, это и вправду был все тот же единственный Вечный бутерброд?
право вознаградить себя.
истошно.
километров. Но где же он будет жить, если все квартиры заняты и никто не
уехал из дома? Ты об этом подумал?
кто-нибудь выезжал, такое грандиозное событие не прошло мимо нас. И в то же
время мы слышали собственными ушами, как Базиль Тихонович сказал, что отныне
он будет жить в нашем дворе.
кому-кому, а нам-то с вами известно, что бывает, если съешь много конфет.
Значит, эта профессия не такая уж гуманная, между нами говоря. Вот так-то,
Васенька, поспешишь - людей насмешишь, - закончила она ехидно.
что ребята тайно сгорали от зависти ко мне, а теперь не знали, куда деть
глаза из-за жалости.
который хочет отличиться перед ней. "Но ничего, - подумал я мстительно. -
Сегодня я буду снова мечтать и тогда уж тебе сполна отомщу. Ты попадешь в
какую-нибудь беду и будешь просить, чтобы я спас, но я скажу с улыбочкой:
"Извините, мадам, боюсь поспешить и людей насмешить". Она, конечно,
заплачет, попросит простить, но я приподниму слегка широкополую шляпу с
пером и удалюсь на коне самой лучшей арабской породы".
уложат спать и можно будет, забравшись с головой под одеяло, всласть
помечтать, мой верный друг Феликс, рискуя тоже впасть в немилость, нанес за
меня ответный удар.
стараясь скривить губы в убийственной усмешке.
сильных мужчин, в конце-то концов. А я - слабая женщина - буду ждать, как
царевна, в окошке.
шел, потому что я только и думал, как бы все-таки первым разрешить загадку
Базиля Тихоновича. Другого выхода у меня просто не было. Месть моя не
удалась. Зоя так молила спасти ее от компрачикосов, хотевших сделать из нее
еще одного человека, который смеется, что я не выдержал, пронесся мимо этой
вредной девчонки и подхватил ее на ходу на борт своего космического корабля
в тот самый момент, когда злодеи уже положили ее на операционный стол и
занесли над ее головой свой сверкающий хирургический нож. Я сделал это точно
джигит, так что даже не упало ни крошки от Зоиного бутерброда.
точно несдобровать. Я подойду к ней небрежной походочкой и сообщу так, между
прочим, разгадку. А потом удалюсь с достоинством. Зоя, конечно, воскликнет
вослед отчаянно: "Вася, куда же ты?" А я, обернувшись, скажу с горечью:
"Тебе мало того, что я раскрыл такую запутанную историю? Что тебе еще нужно
от меня?" - "Ничего! Вася, честное слово, ничего! - крикнет она. - Я ведь, в
сущности, девочка добрая. Хочешь, отдам свой бутерброд?"
бутерброда. Всего лишь маленький кусочек, чтобы не оставить Зою голодной, но
все же откушу.
руки о передник:
готовишь уроки? Ну-ка сбегай тогда в котельную за слесарем. Скажи: протекает
на кухне труба.
машины. Я даже забыл, что прибежал за слесарем, остановился, стал ждать: а
вдруг из-за сплетения труб выйдет Аэлита? Если она выйдет, то окажется очень
похожей на Зою. То есть она и будет Зоей. Это я уж знал точно.
Стоило остановиться на миг, как он выходил из своей жилой каморки и начинал
шуметь:
марш отсюда!
ними случится что-то ужасное.
глаза от печей, чтобы он не заметил, что я на них смотрел. Зачем
расстраивать человека.
наш, а Базиль Тихонович собственной персоной.
этого подземелья удалился на пенсию. И сюда пришел я. Я тебя понимаю: тут
слишком мрачно. Ничего, скоро здесь будет дворец. Я выпишу с Урала малахит.
Дам телеграмму в Большой театр, пусть пришлют свою запасную люстру. Как ты
думаешь, есть в Большом театре запасная люстра? Лично я полагаю, что есть.
Во всяком случае, для меня найдется.
сплетения труб голос истопника Ивана Ивановича, - тут тебе котельная, а не
какой Эрмитаж.
трудится человек, должно быть еще краше Эрмитажа. Лично нам с дядей Васей
роскошь чужда, - пояснил мне новый слесарь. - Я забочусь о жителях нашего
дома. Чтобы здесь все радовало их глаз. Фонтаны и пальмы! Я обращусь с
личным посланием к президенту одной прогрессивной республики в тропиках, и
он непременно пришлет десяток колибри. Представь, здесь между труб порхают
колибри! Ага, ты хочешь, чтобы я дал тебе аудиенцию? Тогда заходи!
речь и изысканные манеры окончательно потрясли меня. А войдя в каморку, я
обнаружил, что новый слесарь-водопроводчик не бросал слова на ветер и уже
энергично осуществил часть своих грандиозных планов.
громоздкая, вытесанная из серого дешевого мрамора люстра на пять ламп.
и алюминиевой раскладушкой ("Моя походная кровать", - сейчас же пояснил
слесарь), так вот, между тумбочкой и походной кроватью стояло старинное
кресло. На его лысом, утратившем цвет бархате сидел в позе копилки кот дядя
Вася и смотрел на меня в упор.
мощный трансформатор или большая лампа дневного света, но вскоре понял, что
это мурлычет кот. Он понял по моим глазам, что я догадался, в чем дело, и
тотчас умолк.
спросил Базиль Тихонович, положив крепкую ладонь на мое плечо.
есть настоящий ямайский ром - напиток знаменитых покорителей моря?
ничего замечательней ямайского рома. Пинту мне, правда, нечем отмерить.
Поэтому мы просто нальем в стакан. Это тебя не шокирует?
металлический чайник, выудил из тумбочки чистый стакан и в благоговейном
молчании наполнил его жидкостью, похожей цветом на слабый чай.
устоишь, - сказал он серьезно и вручил стакан.