- на них нанесло земли, и теперь сюда вскарабкались цветы. Даже невысокая
березка примостилась на красном карнизе. Как только она там прижилась?
комья земли, упали на бетонный, бугристый от затянувшей его глины, пол.
сверкнула полоска металла. Милочка разгребла пыль, осколком камня соскребла
глину и увидела блестящую, словно только что изготовленную, стальную плиту.
что-то написано! Буквы, старинной вязки, складывались в слова:
мечтательно сказала Милочка.
своего", ясно? Давай-ка лучше откроем, посмотрим.
поблизости. Кое-как просунули его под плиту, камень подставили, навалились
на конец прута - плита завизжала на шарнирах и подалась.
спустились вниз. Комната, где они очутились, слабо светилась. Они поискали
глазами окна-нет окон! Пошарили фонариком по стенам-ни щелочки. У самого
люка, который, едва они ступили на лестницу, захлопнулся сам собой, они
увидели чуть заметную кнопку, и Милочка - ей было ближе-нажала ее. Стало
светлее. Но лампы не появились, а просто стены стали похожи на текучую
радугу-по ним струился красный, оранжевый, желтый, голубой, синий,
фиолетовый свет, краски смешивались и вновь отделялись одна от другой,
стены, казалось, жили, дышали.
машина-не машина. Беспрестанно вспыхивало и гасло множество циферблатов,
дрожали и прыгали стрелки, мелькали миниатюрные молнии, зеленые и красные.
гулко стучал метроном, словно это билось большое-большое сердце. Милочка
даже прижала руки к груди. Ей показалось, что это и не дом вовсе, а живое
существо.
лопухи. Против сидений - экран и две рукоятки.
кресло запружинило под ним, и Колька стал покачиваться, как птица на ветке.
Коля?
тут еще ничего не было - лес, река Кангырга да горы. Поговорить не с кем,
дорогу узнать не у кого. А машина-то их при посадке потерпела аварию. Вот
они разрезали гору на камни, сложили из мраморных кубиков дом вокруг машины,
чтобы ни зверь, ни человек их тайны не разведал, а сами отправились сквозь
лес и горы, туда, где предполагали найти жителей нашей планеты. И
заблудились. На Марсе там каналы - линеечка, иди вдоль нее - и все
ориентиры, а тут-мы и то заблудились. А машина стоит, ждет, все включено. А
кто-то разузнал в чем дело-и в дом. А дом-то марсиане заминировали.
Трах-бах! Взрыв. И остался гость с носом. А может даже и без носа.
это что-нибудь другое.
чтобы не мешали ему работать. А когда была в Сибири гражданская война, то
сюда попал случайно снаряд или в самой лаборатории взрыв произошел.
произнес ей в ответ Колька.-Сразу все станет ясно.
металлического сердца стал резче, отчетливее, торопливее. На экране
вспыхнули и погасли расплывчатые картины: какие-то бородачи рубили лес,
ставили избы, деревянной сохой вспарывали пласты земли, вскакивали в седла,
дрались на мечах. Потом женщины у чумов пели грустные песни, костяной иглой
сшивая оленьи шкуры. Картины появлялись и исчезали с такой быстротой, что
ничего толком нельзя было разглядеть.
кувырком, комната кружилась. Испуганно расширились глаза у Кольки. Он
пытался повернуть рукоятку, вернуть ее в прежнее положение, но она не
поддавалась никак. Силы оставили Кольку. Мир исчез. И только резкий давящий
на перепонки вой, и только мелькание радуг, словно толчет их в ступе
огромная безжалостная рука.
в глубоком обмороке лежали на сиденьях кресел-лопухов.
двухэтажный деревянный дом, который вот уже два века красят только в
темно-бордовый цвет. Белые деревянные кружева - балясы, вырезанные
старинными мастерами, украшают верхний этаж, балкончики и террасы, а на
ставнях резчики вырезали розы и необычных птиц с человечьими головами. Много
лет назад в одной из комнат этого дома жил необщительный, немолодой угрюмый
человек. Остальные жильцы дома, да и многие горожане считали его
ненормальным, относились к нему с насмешкой. Но те, кто знал его хоть
чуть-чуть поближе, рассказывали о нем бог знает какие нелепости. Даже
говорили, что он, если захочет, может остановить время.
подвыпившие горожане рассказывали такую историю:
бифштекс. Ну, если бы зашел уважаемый в городе человек или, скажем, кто-либо
из постоянных посетителей ресторана "Крит", хозяин, может быть, и сделал бы
такое одолжение, накормил бы гостя. Но ради какого-то сумасшедшего торчать
здесь лишние полчаса-дудки!
мои опытные повара, - хозяин не преминул похвастаться,-не успеют ничего
сделать. Разве подогреть что-нибудь из готовых блюд. Не желаете почки
по-критски или порцию требухи.
сторону подвыпивших клиентов, как бы приглашая их в свидетели.
свои часы. Если за пять минут, которые остались до закрытия ресторана,
повара успеют приготовить блюдо...
хозяин платит мне сто рублей. А если не успеют,-я плачу ему двести.
Вот если бы условия его были другими и хозяину надо было бы торопить
поваров-тут бабушка надвое сказала, а так... Двести рублей-не шутка!
напевая: "Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить". "Вот и прошло
пять минут,- решил он.- Все высчитано: до кухни две минуты, из кухни - две
минуты, да минуту пробыл там. Сведем сальдо-бульдо. Все. Пять минут секунда
в секундочку"...
минут. А эти часы у стойки, к гордости их владельца, считались самыми
точными часами в городе. Но сейчас они показывали то же самое время, что и
пять минут назад. Хозяин подбежал, подкрутил серебрянным ключиком пружину.
Маятник забегал веселее, но стрелки не. сдвинулись с места. У посетителей на
их ручных часах время тоже осталось неизменным.
посетитель.
улыбнулся.
оцепенели. Кое-кто ушел, другие из любопытства остались, снова заказали
шашлыки, снова попросили по бутылочке, снова все съели и выпили, а часы
показывали все то же время.