символам и знакам доблестных Военно-Морских Сил и наказании виновного.
23.45 по московскому времени в служебное помещение ресторана при
железнодорожном вокзале ст. Севастополь. Благодаря смелости обслуживающего
ресторан персонала преступные намерения МАНЦЕВА О. П. не осуществились.
Вынужденный обратиться в бегство, преступник нашел укрытие у ст. лейтенанта
ВЕКШИНА С. Т., который на предварительном следствии показал, что МАНЦЕВ О.
П. осквернил помоями шинель, фуражку и брюки.
который следует приравнять к диверсионно-террористической деятельности
классовых врагов Черноморского флота.
ВМС арестовать на две бутылки коньяка и объявить ему выговор с занесением в
книгу жалоб ресторана.
Степа разорвал приказ на части, Борис собрал обрывки, Олег поднес огонь
зажигалки.
приведен в исполнение после похода.
Немченко -- главный инспектор боевой подготовки, кислая жизнь обеспечена,
командующий эскадрой флаг свой перенесет на линкор.
полезли под одеяла. Олегу не спалось. Долго ворочался, потом привстал,
поняв, что и Гущин не спит.
мной происходит. Шинель эта опять же.
проходит. Плохо то, что ты начал думать. Не для этого дана голова. Ты
подумай -- и прекрати думать. -- Думать, чтоб не думать?.. Порочный круг.
Борис Гущин как-то обреченно вздохнул. -- Нет, Олежка. Научиться не думать
-- это то. для чего мы созданы. Поверь мне.
надсадного, кажущегося бесконечным звука, который проникает во все отсеки,
выгородки, кубрики и каюты линкора, несется взрывной волной по верхним и
нижним палубам, -- и громадный корабль, начиненный динамиками трансляции, на
весь рейд ревет голосом старшего помощника командира корабля капитана 2
ранга Милютина: "Учебная боевая тревога!.. Учебная боевая тревога!.."
бросаются к дверям, горловинам и люкам, взлетают по трапам вверх, падают
вниз, нажимают кнопки, включая тысячи механизмов. Сдергивают брезент с
зенитных автоматов, кладут перед собою таблицы и карты, задраиваются в
отсеках, казематах и постах, и ручейки команд ("Боевой пост номер два к бою
готов!") стекаются к командирам дивизионов и начальникам служб. Доклады
командиров боевых частей сопровождаются щелчком секундомера старшего
помощника. Капитан 2 ранга Милютин замечает время последнего доклада и
суховато произносит: "Товарищ командир! Корабль к бою готов!"
кратчайшее время, добежав до постов по кратчайшей прямой, то вслед за
докладом о готовности корабля к бою, сделанным с большим опозданием, в
боевую рубку поступили бы сообщения о потерях в личном составе, о
раздавленных пальцах, о пробитых черепах. И чтобы тысяча двести человек --
живыми и здоровыми -- заняли свои строго определенные расписанием места в
строго определенной позе, разработан особо примитивный маршрут бега по всем
тревогам: в корму -- по левому борту, в нос -- по правому, по правобортным
трапам -- вверх, по левобортным -- вниз. Достаточно семистам человекам
последовать этому правилу, как остальные пятьсот будут вынуждены подчиниться
ему, ибо пробки на трапах рассосутся немедленно -- ударами локтей, пинками,
окриками.
папирос и лежат на столах неоконченные партии домино и шахмат,
разворачиваются операционные; интенданты и писари, курсанты на практике и
боцкоманда закрывают кладовые, камбузы, каюты и кубрики, присоединяются к
расчетам тех постов, куда их определило корабельное расписание. Люди
случайные -- береговые или с других кораблей -- стараются глубже упрятаться,
чтоб не мешать целеустремленному порыву команды линкора в считанные минуты и
секунды подготовить себя, оружие и механизмы к бою, которого нет и которого
ждут...
дивизиона, зная уже, что сейчас последует отбой тревоги, а затем новая
команда разнесется по линкору: "Корабль к бою и походу изготовить!"
Предстоит поход, изнурительный и многодневный, начинаются общефлотские
учения.
четыре года, по прошествии которых училищные командиры пришли к выводу, что
Олег Павлович Манцев партии Ленина -- Сталина предан, морально устойчив,
физически вынослив, морской качке не подвержен. Отличными и хорошими
отметками преподаватели удостоверили, что обученный ими Олег Манцев знает
физику, высшую математику, артиллерийские установки, приборы управления
стрельбой и прочая, и прочая, что он умеет плавать кролем и брассом,
управлять артиллерийским огнем, определяться в море по маякам и звездам.
Общую мысль выразил тот, кто прочитал последнюю автобиографию Манцева,
дыхнул на прямоугольный штамп и оттиснул им: "В политико-моральном отношении
изучен, компрометирующих данных нет".
проверенные на все виды искушений, и тем не менее только немногие
приживаются, отнюдь не те, кому ротные командиры прочили стремительный взлет
или ровное восхождение к сверкающим адмиральским высотам. Однако и среди
прижившихся не найти ни дураков, ни лентяев, ни болтунов.
Всю ночь шла она курсом зюйд-вест. Олег отстоял вахту с нуля до четырех, а
потом -- по объявленной боевой готовности -- поднялся к себе, на правый
формарс, в командно-дальномерный пост (КДП). Утром его подменили на завтрак,
и Олег успел забежать в каюту, где он не был со вчерашнего обеда, взять
пачку папирос. Вновь рывок по трапам фок-мачты до площадки формарса -- и в
открывшемся люке КДП показался капитан-лейтенант Валерьянов, командир
дивизиона, жестом разрешил Манцеву постоять на формарсе, проветриться,
осмотреться.
поменялся местами с "Куйбышевым" и шел в кильватер ему. Сзади "Дзержинский",
за ним "Ворошилов". Что за "Ворошиловым" -- это увидится позже, при
повороте. На сигнальных фалах линкора флаги, по эскадре объявлена
противокатерная готовность No 1. Безбрежная ширь моря открывалась
человеческим глазам, но глаза видели главное -- адмиральские фуражки на
крыльях флагманского мостика, и, поглядывая на золотое шитье фуражек, Олег
Манцев прикидывал. удастся ли ему к концу похода сохранить руки, ноги,
голову и плечи с офицерскими погонами. Только что в кают-компании объявили:
командир 6-й батареи от должности отстранен, и вся вина его в том, что не
знал он какой-то мелочи, пустяка, но незнание обнаружено командующим
эскадрой, не кем иным. Адмирал, человек тихий и немногословный, поднялся на
ходовой мостик, постоял рядом с лейтенантом, спросил о створных знаках
Новороссийской бухты и правильного ответа не получил. И ничего не сказал. Ни
словечка. И нет уже командира 6-й батареи, сидит в каюте на чемоданах.
Случись такое на офицерской учебе в кают-компании, капитан 2 ранга Милютин
врезал бы незнайке пять суток ареста при каюте -- в худшем случае, а в
лучшем посоветовал бы "славному артиллеристу" пересдать ему лично лоцию. Но
незнание выявлено командующим эскадрой -- н меры воздействия поэтому другие.
И никого не обвинишь ни в жестокости, ни в поспешности. Командующий эскадрой
вообще не знает, какие меры приняты и как наказан офицер, которого он ночью
и рассмотреть-то не мог. И командир линкора прав, так сурово наказывая,
потому что предупреждал ведь, учил, намекал, в лейтенантские головы вбивал
те самые пустячки и мелочи, интересоваться которыми так любят адмиралы.
Неделю назад, к примеру, поднялся командир на ют, Манцев подлетел к нему с
рапортом, а командир оборвал его вопросом: "Инкерманские створные?.." Манцев
радостно заорал: "274,5 -- 94,5 градуса, товарищ командир!" -- "Молодец! "
поход будет тяжелейшим. За три часа до выхода в море на борт линкора один за
другим стали прибывать адмиралы. Все были нервными, взвинченными -- потому,
наверное, что главный инспектор Немченко в Севастополь не торопился, из
Одессы скакнул в Новороссийск, оттуда в Керчь. Первым на парадный трап
линкора ступил начальник штаба эскадры. Взбежав на палубу, он ткнул пальцем
в микроскопических размеров щепочку (возможно, ее и не было вовсе),
отмахнулся от рапорта командира и разорался: "Это не линкор!.. Это мусорная
баржа!.. Я не могу держать свой флаг на лесовозе!" Наверное, командира
впервые за шестнадцать лет его офицерской службы оскорбляли не для
"профилактики", а просто так, для разминки. Но стерпел командир, ничем себя
не выдал. Олег все видел, все замечал: вахтенный обязан все видеть и все
замечать!.. Потом прибыл сам командующий эскадрой, но команда, выстроенная
на шкафуте, продолжала стоять четырьмя шеренгами. Еще полчаса ожидания -- и
начальник штаба флота. Затем катер командующего флотом отвалил от Графской
пристани. На "Куйбышеве" сыграли "захождение", потом на "Ворошилове"...
Палуба родного корабля казалась раскаленной сковородкой, к концу вахты семь
потов сошло, в глазах от золота адмиральских погон и шитья фуражек так,
будто на солнце смотрел, все рябило. Зато (Олег утешал себя, кто ж еще
утешит!), зато хорошая школа, теперь пусть весь Главный штаб ВМС прибывает
-- вахтенный офицер лейтенант Олег Манцев достойно встретит!
Валерьянов, уступил Манцеву законное место его по всем тревогам и
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор