Майлзу документы как передают младенцев.
он.
черед послужить Государству за его услуги вам. Нынче утром вы
явитесь к Зональному Деятелю Прогресса. Транспорт ждет.
Государство да будет с вами, мистер Пластик. Будьте осторожны,
вы только что уронили ваше Удостоверение Человеческой Личности
-- жизненно важный документ.
перевалило еще за десять лет, но Купол Спасения уже проявлял
признаки износа. Так называлось большое муниципальное здание,
вокруг которого планировался город. Купол, породивший название,
на макете архитектора выглядел достаточно хорошо; довольно
плоский, но нехватка высоты восполнялась окружностью, -- смелое
проявление новых уловок строительства. Но когда здание
поднялось, ко всеобщему удивлению, купол не был виден с земли.
Он навсегда спрятался среди крыш и выступавших карнизов, и
никто его не видел, кроме летчиков и верхолазов. Осталось
только название. В день открытия взорам толпы политиков и
Народных Хоров предстала огромная, похожая на фабрику глыба
стройматериалов, сиявшая стеклом и свежим бетоном. Немного
позже, во время одного из довольно частых дней международной
паники, его покрыли камуфляжной краской, а окна затемнили.
Уборщиков было мало, и они часто бастовали. Поэтому Купол
Спасения, единственное крепкое здание Города Спутник, оставался
покрытым грязными пятнами. Еще не было ни рабочих кварталов, ни
зеленых окраин, ни парков, ни площадок для игр. Все это
оставалось на планшетах с залохматившимися краями, заляпанных
чайными чашками; их дизайнера давно кремировали, а пепел
развеяли среди щавеля и крапивы. Поэтому Купол Спасения являл
собой все прелести и стремления города в большей степени, чем
предполагалось.
которые по плану должны были "ловить" солнце, пропускали лишь
немногие блики через поцарапанное покрытие из смолы. Вечером,
когда зажигался электрический свет, они там и сям тускло
светились. Часто, когда электростанция "теряла мощность",
служащие кончали работу рано и ощупью возвращались к своим
темным лачугам, где в бесполезных холодильниках тихо гнили их
мизерные пайки. В рабочие дни служащие, мужчины и женщины,
оборванной хмурой процессией устало тащились среди окурков,
кружась вверх и вниз по тому, что когда-то было шахтами лифтов.
Майлз Пластик.
Здравоохранения 1945 года; эту меру придумали Тори для
привлечения на свою сторону голосов престарелых и смертельно
больных. При Коалиции Бивэна-Идена Служба вошла во всеобщее
пользование и моментально стала популярной. Союз Учителей
боролся за ее применение к трудным детям. Желающие
воспользоваться ее услугами иностранцы приезжали в таких
количествах, что теперь иммиграционные власти заворачивали
обладателей билетов в один конец.
начал работать. В первый вечер в общежитии его окружили коллеги
с расспросами.
изрядно поработать, но это единственный отдел, который
расширяется.
самых одаренных посылают в Эвтаназию.
Пенсии.
Семье, Государство мне в помощь.
чудесные перспективы, но пока обязанности Майлза были довольно
скромными.
Директором был пожилой мужчина по имени доктор Бимиш, с
характером, сложившимся в нервные тридцатые годы, ныне
озлобленный, как многие его современники, осуществлением своих
надежд. В молодости он подписывал воззвания, воздевал кулак в
Барселоне, писал абстрактные картины для "Горизонта", на
больших конкурсах Молодежи стоял рядом со Спендером и творил
"паблисити" для последнего Вице-короля. Ныне он добился своего.
Он находился на самом желанном в Городе Спутник посту и по
иронии судьбы терпеть его не мог. Доктор Бимиш радовался любому
послаблению служебных трудностей.
худшим в Государстве, Пациентов доктора Бимиша заставляли так
долго ждать, что они умирали естественной смертью еще до того,
как он находил уместным отравить их.
служащих, поскольку это было частью той маленькой жестокой игры
в экономию, которую д-р Бимиш вел с высшими чинами. У его
отдела, заявлял он, при нынешнем распределении фондов нет
средств на рабочих. Даже истопник и девушка, доставлявшая
оставшиеся искусственные челюсти в Центр Перераспределения
Зубов, были младшими служащими.
Университеты выпускали их тысячами. В самом деле, со времени
Дополнения к Закону о Промышленности 1955 года, освободившего
рабочих от налогов -- великая и популярная мера реформы,
которая укрепила нынешнее постоянное Коалиционное Правительство
-- существовал позорный поток служащих, образование которых дорого стоило
Государству, "переходящих", как это называлось в ряды рабочих.
в десять часов двери Службы открывались перед измученными
благоденствием Гражданами. Майлз был тем, кто открывал их,
сдерживая нетерпеливый натиск, и впускал первую шестерку; после
этого он закрывал двери перед ожидающим многолюдьем до тех пор,
пока Старший Служащий не подаст сигнал впустить следующую
партию.
выстраивал их по порядку, следил, чтобы не лезли без очереди и
для их развлечения включал телевизор. Старший Служащий
опрашивал их, проверял документы и оформлял конфискацию их
имущества. Майлз никогда не бывал за той дверью, куда их,
наконец, провожали одного за другим. Слабый запах цианида
иногда намекал, что скрывалось за ней. Тем временем он подметал
приемную, опорожнял корзину для бумаг и заваривал чай, то есть,
выполнял функции рабочего, для которых утонченность Маунтджоя
оказалась чересчур шикарным уменьем.
Пикассо, которые преследовали его в детстве. В кино, куда он
из-за своих средств попадал раз в неделю в лучшем случае, перед
ним мелькали и тянулись те же фильмы, которые он бесплатно
смотрел в Приюте, на базе ВВС и в тюрьме. Он был детищем
Благосостояния, строго приученным жить в скуке, но знал и
другую жизнь. Он познал тихую меланхолию садов в Маунтджое. Он
познал экстаз, когда Училище ВВС взметнуло тайфун пламени к
звездам. И когда он вяло двигался между Куполом и общежитием, в
ушах его звенели слова старого аторжника: "Ты доставлял мало
хлопот."
в его скучном отделе.
началось обычным порядком, даже спокойнее, чем обычно,
поскольку отдел открывали после недели вынужденного простоя.
Шахтеры бастовали, и Эвтаназия пребывала в застое. Когда
необходимые акты капитуляции были подписаны, топки снова
запылали, а очередь у входа для пациентов окружила Купол
наполовину. Д-р Бимиш взглянул на ожидавшую толпу через
перископ и сказал с некоторым удовлетворением:
ожидающих. Нам придется взимать плату за обслуживание. Это
единственный путь для понижения спроса.
Бажанов Олег
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Березин Федор
Земляной Андрей
Самойлова Елена