Чтение 3–й страницы книги ~Колыбель для кошки~

Фрэнку было тогда двенадцать лет, и я не удивился, застав его
в зарослях. В жаркие дни он вечно лежал там. Он, как собака,
вырыл себе ямку в прохладной земле, меж корневищ. Никогда нельзя
было угадать, что он возьмет с собой туда. То принесет
неприличную книжку, то бутылку лимонада с вином. В тот день,
когда бросили бомбу, у Фрэнка были в руках столовая ложка и
стеклянная банка. Этой ложкой он сажал всяких жуков в банку и
заставлял их драться.

Жуки дрались так интересно, что я сразу перестал плакать,
совсем забыл про нашего старика. Не помню, кто там дрался у
Фрэнка в тот день, но вспоминаю, как мы потом стравливали разных
насекомых: жука-носорога с сотней рыжих муравьев, одну
сороконожку с тремя пауками, рыжих муравьев с черными. Драться
они начинают, только когда трясешь банку Фрэнк как раз этим и
занимался - он все тряс и тряс эту банку.

Потом Анджела пришла меня искать. Она раздвинула ветви и
сказала: "Вот ты где!" Потом спросила Фрэнка, что Он тут делает,
и он ответил: "Экспериментирую". Он всегда так отвечал, когда
его спрашивали, что он делает Он всегда отвечал:
"Экспериментирую".

Анджеле тогда было двадцать два года. С шестнадцати лет, с
того дня, когда мать умерла, родив меня, она, в сущности, была
главой семьи. Она всегда говорила, что у нес трое детей - я,
Фрэнк и отец. И она не преувеличивала. Я вспоминаю, как в
морозные дни мы все трое выстраивались в прихожей, и Анджела
кутала нас всех по очереди, одинаково. Только я шел в детский
сад, Фрэнк - в школу, а отец - работать над атомной бомбой.
Помню, однажды утром зажигание испортилось, радиатор замерз, и
автомобиль не заводился. Мы все трое сидели в машине, глядя, как
Анджела до тех пор крутила ручку, пока аккумулятор не сел. И тут
заговорил отец. Знаете, что он сказал? "Интересно, про черепах".
Анджела его спросила: "А что тебе интересно про черепах?" И он
сказал: "Когда они втягивают голову, их позвоночник сокращается
или выгибается?"

Между прочим, Анджела - никем не воспетая героиня в истории
создания атомной бомбы, и, кажется, об этом нигде не
упоминается. Может, вам пригодится. После разговора о черепахах
отец ими так увлекся, что перестал работать над атомной бомбой.
В конце концов несколько сотрудников из группы "Манхэттенский
проект" явились к нам домой посоветоваться с Анджелой, что же
теперь делать. Она сказала, пусть унесут отцовских черепах. И
однажды ночью сотрудники забрались к отцу в лабораторию и украли
черепах вместе с террариумом. А он пришел утром на работу,
поискал, с чем бы ему повозиться, над чем поразмыслить, а все, с
чем можно было возиться, над чем размышлять, уже имело отношение
к атомной бомбе.

Когда Анджела вытащила меня из-под куста, она спросила, что у
меня произошло с отцом. Но я только повторял, какой он страшный
и как я его ненавижу. Тут она меня шлепнула. "Как ты смеешь так
говорить про отца? - сказала она.- Он - великий человек, таких
еще на свете не было! Он сегодня войну выиграл! Понял или нет?
Он выиграл войну!" И она опять шлепнула меня.

Я не сержусь на Анджелу за шлепки. Отец был для нее всем на
свете. Ухажеров у нее не было. И вообще никаких друзей. У нее
было только одно увлечение. Она играла на кларнете.

Я опять сказал, что ненавижу отца, она опять меня ударила, но
тут Фрэнк вылез из-под куста и толкнул ее в живот. Ей было
ужасно больно. Она упала и покатилась. Сначала задохнулась,
потом заплакала, закричала, стала звать отца.

"Да он не придет!"- сказал Фрэнк и засмеялся. Он был прав.
Отец высунулся в окошко, посмотрел, как Анджела и я с ревом
барахтаемся в траве, а Фрэнк стоит над нами и хохочет. Потом он
опять скрылся в окне и даже не поинтересовался, из-за чего
поднялась вся эта кутерьма. Люди были не по его специальности.

Вам это интересно? Пригодится ли для вашей книги? Разумеется,
вы очень связали меня тем, что просили рассказать только о дне,
когда бросили бомбу. Есть множество других интересных анекдотов
про бомбу и отца, про другие времена. Известно ли вам, например,
что он сказал в тот день, когда впервые провели испытания бомбы
в Аламогордо? Когда эта штука взорвалась, когда стало ясно, что
Америка может смести целый город одной-единственной бомбой,
некий ученый, обратившись к отцу, сказал: "Теперь наука познала
грех" И знаете, что сказал отец? Он сказал: "Что такое грех?"

Всего лучшего

Ньютон Хониккер".

7. ПРОСЛАВЛЕННЫЕ ХОНИККЕРЫ

Ньютон сделал к письму три приписки:

"Р.S. Не могу подписаться "с братским приветом", потому что
мне нельзя называться вашим собратом - у меня не то положение:
меня только приняли кандидатом в члены корпорации, а теперь и
этого лишили.

Р.Р.S. Вы называете наше семейство "прославленным", и мне
кажется, что это будет ошибкой, если вы нас так станете
аттестовать в вашей книжке. Например, я - лилипут, во мне всего
четыре фута. А о Фрэнке мы слышали в последний раз, когда его
разыскивала во Флориде полиция, ФБР и министерство финансов,
потому что он переправлял краденые машины на списанных военных
самолетах. Так что я почти уверен, что "прославленное"- не
совсем то слово, какое вы ищете. Пожалуй, "нашумевшее" ближе к
правде.

Р.Р.Р.S. На другой день: перечитал письмо и вижу, что может
создаться впечатление, будто я только и делаю, что сижу и
вспоминаю всякие грустные вещи и очень себя жалею. На самом же
деле я очень счастливый человек и чувствую это. Я собираюсь
жениться на прелестной крошке. В этом мире столько любви, что
хватит на всех, надо только уметь искать. Я - лучшее тому
доказательство".

8. РОМАН НЬЮТА И ЗИКИ

Ньют не написал, кто его нареченная. Но недели через две
после его письма вся страна узнала, что зовут ее Зика - просто
Зика. Фамилии у нее, как видно, не было.

Зика была лилипуткой, балериной иностранного ансамбля.
Случилось так, что Ньют попал на выступление этого ансамбля в
Индианаполисе до того, как поступил в Корнеллскнй университет. А
потом ансамбль выступал и в Корнелле. Когда концерт окончился,
маленький Ньют уже стоял у служебного входа с букетом
великолепных роз на длинных стеблях - "Краса Америки".

В газетах эта история появилась, когда крошка Зика исчезла
вместе с крошкой Ньютом.

Но через неделю после этого крошка Зика объявилась в своем
посольстве. Она сказала, что все американцы - материалисты. Она
заявила, что хочет домой.

Ньют нашел прибежище в доме своей сестры в Индианаполисе.
Газетам он дал короткое интервью: "Это дела личные...- сказал
он.- Сердечные дела. Я ни о чем не жалею. То, что случилось,
никого не касается, кроме меня и Зики..."

Один предприимчивый американский репортер, расспрашивая о
Зике кое-кого из балетных, узнал неприятный факт: Зике было
вовсе не двадцать три года, как она говорила.

Ей было сорок два - и Ньюту она годилась в матери.

9. ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ, ЗАВЕДУЮЩИЙ ВУЛКАНАМИ

Книга о дне, когда была сброшена бомба, что-то у меня не шла.

Примерно через год, за два дня до рождества, другая тема
привела меня в Илиум, штат Нью-Йорк, где доктор Феликс Хоииккер
проработал дольше всего и где выросли и крошка Ньют, и Фрэнк, и
Анджела.

Я остановился в Илиуме посмотреть, нет ли там чего-нибудь
интересного.

Живых Хониккеров в Илиуме не осталось, но там было множество
людей, которые как будто бы отлично знали и старика, и трех его
странноватых отпрысков.

Я сговорился о встрече с доктором Эйзой Бридом, вице-
президентом Всеобщей сталелитейной компании, который заведовал
научно-исследовательской лабораторией. Полагаю, что доктор Брид
тоже был членом моего _карасса_, но он меня сразу невзлюбил.

"Приязнь и неприязнь тут никакого значения не имеют",-
говорит Боконон, по это предупреждение забывается слишком легко.

- Я слышал, что вы были заведующим лабораторией, когда там
работал доктор Хониккер?- сказал я доктору Бриду по телефону.

- Только на бумаге,- сказал он.

- Не понимаю,- сказал я.

- Если бы я действительно был заведующим при Феликсе,- сказал
он,Что теперь я мог бы заведовать вулканами, морскими приливами,
перелетом птиц и миграцией леммингов. Этот человек был явлением