голосом. Шурупа слушали, и сначала никто не увидел Уголька.
внимания на Шурупа, потому что презирал его. Уголька он тоже не
заметил. Тонкой сосновой шпагой, изящно выгибая талию, Витька рубил
головы ромашкам. Эти ромашки цвели у тротуара. Ветер принес семена из
леса, и они проросли у асфальта. Не думали, что погибнут от клинка
легкомысленного Мушкетера.
черно-золотистую пчелу. Узкий клинок вздрогнул и замер у самого
стебля. И уткнулся в траву. Витька-Мушкетер вздохнул и поднял
задумчивые глаза.
завопили. Шуруп завертелся вокруг оси. Митька замотал своим казацким
черным чубом и сделал вид, что боится Вьюна.
встреча не обещала. Мушкетер еще помнил <верблюда>, Митька вообще
любил дразниться, братья Козловы были с ним за компанию. А Шуруп
всегда был за тех, кого больше - на всякий случай.
бежать ему мешала гордость. А может быть, это была не гордость, Уголек
и сам не знал. Если бы за ним гнались, кричали, свистели, он бы,
конечно, удирал без оглядки. Но мальчишки подходили медленно. Они
ухмылялись. Будто испытывали нервы Уголька. И он не двигался, стоял,
прикусив губу.
показал концом ботинка на Вьюна. Вьюн сидел, лениво щуря желтые глаза.
Ему было все равно.
сморщился и зевнул. Это всем, кроме Уголька, понравилось. Витька
повторил опыт. Вьюн вдруг размахнулся и трахнул лапой по шпаге.
клинок. Ты умрешь.
крыльцо, а потом в дверь. Братья не отвязывались, и Уголек прошел
спиной вперед весь коридор. Он отступал молча и думал, что все равно
поймают. Завернут назад руки, дадут в лоб пару шалабанов. Это ничего,
но Вьюна жалко. Начнут сами <дрессировать> кота - замучают. Он хоть и
дурак, а все-таки...
крыльца. На ногах удержался, только пришлось пробежать задом наперед
несколько шагов.
белые рубашки и сатиновые трусы. Но сами мальчишки были неодинаковые.
Тот, что стоял слева, был высокий, даже повыше Мушкетера, и красивый.
То есть, может быть, и некрасивый, но Угольку понравился, лицо
понравилось и волосы - густые такие, светлые и курчавые, прямо целая
шапка. А справа стоял мальчишка весь какой-то круглый. Толстоватый,
низенький, голова стриженая, и уши торчком.
Шуруп. Незнакомые мальчишки враз положили ладони на плечи Уголька.
попался. Эх, была бы настоящая собака!
разглядывая незнакомцев.
сидел с безразличной мордой.
выгнул спину и ласково муркнул. Мальчишка взял его на руки и почесал
за ухом. Вьюн потерся щекой о белую рубашку. Наконец-то с ним
обращались не как с собакой.
кота. А дальше что? Он по очереди смотрел то в одно, то в другое лицо.
Но высокий Толик разглядывал Митьку, а его круглый приятель гладил
Вьюна.
прислонил шпагу к стенке.
будет веселая жизнь! Отчаянная смелость зазвенела в Угольке: он был не
один. И он до конца будет защищать новых друзей.
что в доме дрогнули стекла.
третья, в первом подъезде раздался дробный грохот и вырвалось что-то
непонятное - зеленое и голубое.
медленно сгибаться, будто простреленный навылет. Глаза у него
таращились, а рот беззвучно открывался и закрывался. В это время
братья Козловы, с большой силой трахнутые друг о друга лбами,
безуспешно пытались понять, что случилось. Шуруп лежал на земле и
верещал на всякий случай. Ему не попало, он успел упасть заранее.
Уголек, сбитый на асфальт, покатился под ноги Толику. Мушкетер стоял
рядом с дверью на цыпочках и не шевелился, будто его приклеили.
Ростом с мушкетера, в зеленой кофточке и синей юбке. У нее были
толстые, как у негра, губы, румяные щеки и отчаянные глаза. А еще были
косы, торчащие вверх от затылка и загнутые, как рога на шлеме викинга.
ушел. Ушли за ним, потирая лбы, братья Козловы. Исчез Шуруп. Только
Витька-Мушкетер не исчез. Он зацепился штанами за гвоздь, когда тетка
мимоходом шарахнула его. И отцепиться не мог. Рвать штаны Витька не
хотел и с философским спокойствием ждал решения своей судьбы.
жил.
руку.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Белов Вольф
Прозоров Александр