тил одним взглядом весь Большой дом, его глаза озабоченно задержались на
длинном флигеле по ту сторону двора в двести футов шириной; громоздивши-
еся друг над другом башенки флигеля казались розовыми в лучах утреннего
солнца, а спущенные шторы на окнах спальни под ними показывали, что его
жена еще спит.
ные холмы с короткой травой и оградами: там были пастбища. Холмы посте-
пенно переходили в более высокое предгорье с покрытыми лесом склонами, а
за ним следовала еще более крутая гряда величественных гор. С четвертой
стороны горизонт не заслоняли ни горы, ни холмы. Там, в туманной дали,
местность переходила в необозримые низменности, конца краю которым не
было видно даже в этом прозрачном и морозном утреннем воздухе.
отойти к самому краю дороги, так как навстречу ему, топоча копытцами по
гравию, текла река серебристо поблескивающего шелка. Он сразу узнал ста-
до своих премированных ангорских коз, у каждой из которых была своя ро-
дословная и своя характеристика. Их было около двухсот.
ющая шерсть, ниспадавшая волной даже с самых молодых животных, была
тоньше, чем волосы новорожденного дитяти, белее, чем волосы человеческо-
го альбиноса, и длиннее обычных двенадцати дюймов, а шерсть лучших из
них, доходившая до двадцати дюймов, красилась в любые цвета и служила
преимущественно для женских париков; за нее платили баснословные деньги.
Форреста пленяла красота идущего ему навстречу стада. Дорога казалась
лентой жидкого серебра, и в нем драгоценными камнями блестели похожие на
глаза кошек желтые козьи глаза, следившие с боязливым любопытством за
ним и его нервной лошадью. Два пастуха-баска шли за стадом. Это были ко-
ренастые, плечистые и смуглые люди с черными глазами и выразительными
лицами, на которых лежал отпечаток задумчивой созерцательности. Увидев
хозяина, пастухи сняли шапки и поклонились. Форрест поднял правую руку,
на которой, покачиваясь, висел хлыст, и прикоснулся к краю своей широко-
полой фетровой шляпы.
и тронул ее шпорами, все еще не в силах оторвать взгляд от этих четверо-
ногих клубков шелка, заливавших дорогу серебристым потоком. Форрест
знал, почему они появились возле усадьбы: наступало время окота, когда
их уводили с пастбищ и помещали в особые загоны, где их ждали обильный
корм и заботливый уход. Глядя на них. Дик представил себе все лучшие ту-
рецкие и южноафриканские породы и нашел, что его стадо вполне могло вы-
держать сравнение с ними. Хорошее, отличное стадо!
сывающих удобрение. Вдали, на отлогих низких холмах, виднелось множество
упряжек, парных и троечных, - это его широкие кобылы пахали и перепахи-
вали плугами зеленый дерн горных склонов, обнажая темно-коричневый, бо-
гатый перегноем, жирный чернозем, настолько рыхлый и полный животворных
сил, что он как бы сам рассыпался на частицы мелкой, точно просеянной
земли, готовой принять в себя семена. Эта земля была предназначена для
посева кукурузы и сорго на силос. На других склонах посеянный раньше яч-
мень уже доходил до колен и виднелись дружные всходы клевера и канадско-
го гороха.
сообразно, что порадовали бы сердце самого придирчивого знатока. Ограды
и заборы были настолько плотны и высоки, что являлись надежной защитой и
от свиней и от рогатого скота, а в их тени не росло никаких сорных трав.
Низины были засеяны люцерной; на некоторых зеленели озими, другие, сог-
ласно требованиям севооборота, готовились под яровые; а на тех, которые
лежали ближе к загонам для маток, паслись сытые шрошиирские и французс-
кие мериносы или рылись в земле громадные белые племенные свиньи, при
виде которых глаза Дика радостно блеснули.
гостиниц, ни лавок. Домики типа бунгало были изящной и прочной стройки и
радовали глаз; каждый стоял в саду, где уже цвели ранние цветы и даже
розы, презревшие опасность последних утренников. Среди клумб бегали и
резвились уже проснувшиеся дети, а иные, заслышав зов матерей, неохотно
уходили завтракать.
нувшихся в ряд мастерских. Он остановился возле первой и заглянул
внутрь. Один из кузнецов работал у горна. Другой, склонившись над перед-
ней ногой уже немолодой кобылы, весившей тысячу восемьсот фунтов, стачи-
вал наружную сторону копыта, чтобы лучше пригнать подкову. Форрест
мельком взглянул на кузнеца и на его работу, поклонился и поехал дальше.
Проехав около ста футов, он остановил лошадь, вытащил из заднего кармана
записную книжку и что-то в нее занес.
столярную, в гараж. Когда он стоял возле столярной, мимо него промчалась
необычная автомашина - полугрузовик, полулегковая - и, свернув на
большую дорогу, понеслась к станции железной дороги, находившейся в
восьми милях от имения. Он узнал грузовик, забиравший каждое утро с мо-
лочной фермы ее продукцию.
нии полумили его окружало кольцо хозяйственных построек. Не переставая
раскланиваться со своими служащими. Дик Форрест проехал галопом мимо мо-
лочной фермы. Это был целый городок с силосными башнями и подвесной до-
рогой, по которой двигалось множество транспортеров, автоматически выг-
ружавших удобрения на площадки машин. Некоторые служащие, ехавшие кто
верхом, кто в повозках, останавливали Форреста, желая посоветоваться с
ним; по всему было видно, что это сведущие, деловые люди. То были эконо-
мы и управляющие отдельными отраслями хозяйства; говоря с хозяином, они
были так же немногоречивы, как и он. Последнего из них, сидевшего на
грациозной молодой трехлетке - дикой и прекрасной, как может быть прек-
расна еще не вполне объезженная лошадь арабской крови, - и вознамеривше-
гося ограничиться только поклоном, Дик Форрест сам остановил.
това для миссис Форрест?
и именно так, как этого хотелось миссис Форрест; но лошадь утомлена и
нервничает, - хорошо бы дать ей несколько дней, чтобы совсем привыкнуть
и успокоиться.
следует рассчитать.
может быть, и умеет обращаться, но в рысаках ничего не смыслит.
вымещает на лошадях...
сит? - перебил его Форрест.
закуролесил... Конечно, пошлите его к черту. И этого тоже, как его...
Хопкинса, гоните вон. Кстати, мистер Хеннесси, - Форрест вынул записную
книжку и, оторвав недавно исписанный листок, скомкал его, - у вас там
новый кузнец. Ну что, как он кует лошадей?
только что видел, как он, чтобы получше пригнать подкову старухе Бесси,
соскоблил у нее чуть ли не полдюйма с переднего копыта.
тронув лошадь, пустил ее по дороге; она с места взяла в карьер, закиды-
вая голову и пытаясь сбросить его.
пласты земли, он даже пробормотал: "Хороша землица, хороша!" Кое-что
ему, однако, не понравилось, и он тотчас же сделал соответствующие по-
метки в своей записной книжке.
полмили до группы стоящих отдельно бараков и загонов. Это была больница
для скота - цель его поездки. Здесь он нашел только двух телок с подоз-
рением на туберкулез и великолепного джерсейского борова, чувствовавшего
себя как нельзя лучше. Боров весил шестьсот фунтов; ни блеск глаз, ни
живость движений, ни лоснящаяся щетина не давали оснований предположить,
что он болен. Боров недавно прибыл из штата Айова и должен был, по уста-
новленным в имении правилам, выдержать определенный карантин. В списках
торгового товарищества он значился как Бургесс Первый, двухлетка, и обо-
шелся Форресту в пятьсот долларов.
диусами от Большого дома, догнал Креллина, своего свиновода, дал ему в
течение пятиминутного разговора инструкции, как содержать в ближайшие
месяцы Бургесса Первого, и узнал, что его великолепная первоклассная
свиноматка Леди Айлтон, премированная на всех выставках от Сиэтла до
СанДиего и удостоенная голубой ленты, благополучно разрешилась одиннад-
цатью поросятами. Креллин рассказал, что просидел возле нее чуть не всю
ночь и едет теперь домой, чтобы принять ванну и позавтракать.
пить в Стэнфордский университет? - спросил Форрест, сдержав лошадь, ко-
торую он уже хотел пустить галопом.
что давно стал отцом, и еще юный благодаря честной жизни и свежему воз-
Лондон Джек
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Круз Андрей
Прозоров Александр
Фазиль Искандер