почтовым инспектором, он испытывал волнение, всегда особое, но
неизменно гнетущее, как страх.
нашем доме? -- сказал полковник.
неправдопопобия великолепными зубами. Он поинтересовался
здоровьем больной. Полковник отвечал подробно, не переставая
следить за почтовым инспектором, который раскладывал письма по
ячейкам. Его неторопливые движения выводили полковника из себя.
сторону проспекты научных изданий, он взялся за письмо.
Инспектор между тем раздал почту присутствующим. Полковник
впился взглядом в ячейку, куда клали корреспонденцию на его
букву; письмо "авиа" с синей полосой по краям конверта усилило
его волнение.
просматривал самые важные сообщения, полковник не спускал глаз
с ячейки -- ждал, что инспектор подойдет к ней. Но тот не
подошел. Врач оторвался от газеты, посмотрел на полковника,
потом на инспектора, который уже сидел у телеграфного аппарата,
потом снова на полковника. И сказал:
врача своим детским взглядом. -- Мне никто не пишет.
газет. Полковник шагал как обычно: казалось, что он ищет
потерянную монету. Был ясный вечер. Миндальные деревья на
площади роняли старые листья. Когда подошли к кабинету врача,
начинало смеркаться.
между строк, оставленных цензурой.
сообщения. Вверху четыре колонки о национализации Суэцкого
канала. Первая страница почти полностью занята извещениями о
похоронах.
взрослые, чтобы надеяться на мессию.
Отец Анхель, получавший по почте аннотированный указатель,
пользовался колоколами, чтобы оповещать паству о нравственном
уровне фильмов. Жена полковника насчитала двенадцать ударов.
картины, вредные для всех. -- И, опустив москитную сетку,
прошептала: -- Мир погряз в разврате.
кровати, запер двери дома, распылил в спальне средство против
насекомых. Потом поставил лампу на пол, подвесил гамак и лег
читать газеты.
первой страницы до последней, включая объявления. В одиннадцать
часов горн возвестил наступление комендантского часа. Через
полчаса полковник кончил читать, открыл дверь во двор, в
непроницаемую тьму, и помочился, подгоняемый комарами. Когда он
вернулся в комнату, жена еще не спала.
хоть печатали списки пенсионеров. А теперь вот уже пять лет не
пишут ничего.
же проснулся от боли в желудке. Услышал, что где-то в доме
капает. Завернувшись с головой в шерстяное одеяло, он пытался
определить, где именно. Струйка ледяного пота стекала вдоль
позвоночника. У него был жар, и ему казалось, будто он плавает
по кругу в каком-то студенистом болоте. Кто-то с ним
разговаривал. А он отвечал, лежа на своей походной кровати.
лагерь полковника Аурелиано Буэндиа, -- ответил полковник. Он
повернулся на другой бок, весь пылая от лихорадки. -- Это был
герцог Марлборо.
колокола ударили к мессе во второй раз, он выпрыгнул из гамака
и оказался в мутном предрассветном мире, потревоженном пением
петуха. Голова все еще кружилась. Тошнило. Он вышел во двор, в
тихие шорохи и смутные запахи зимы, и направился к уборной.
Внутри деревянной, под цинковой крышей будки пахло аммиаком.
Когда полковник откинул крышку, из ямы тучей взлетели
треугольные мухи.
полковник испытывал досаду. Позыв сменился глухой болью в
кишках.
всегда так. -- И застыл в позе доверчивого ожидания, пока не
угомонились грибы, растущие у него в животе. Затем опять пошел
к дому за петухом.
приступа болезни. Полковник попытался вспомнить.
паутина.
состоянии. За утро она успела перевернуть все в доме вверх
дном. Переставила все вещи, за исключением часов и картины с
нимфой. Жена полковника была такой маленькой и бесплотной, что
когда сновала по дому в мягких матерчатых шлепанцах и глухом
черном платье, то казалось, будто она проникает сквозь стены.
Но к двенадцати часам женщина как бы обретала материальность и
вес. Когда она лежала в кровати, ее словно бы не существовало,
теперь же, двигаясь между горшками с папоротниками и бегониями,
она наполняла своим присутствием весь дом.
запела, -- сказала она, помешивая варившиеся в кастрюле
нарезанные кусочками плоды этой тропической земли.
Это полезно для желчного пузыря.
кухне, когда он рывком отворил входную дверь и крикнул:
ваши часы спешат.
полковник остались в зале. Несмотря на жару, полотняный костюм
врача был безукоризненно свеж. Когда женщина дала знать, что
готова, врач встал и протянул полковнику конверт с какими-то
листками.
последних событий, напечатанная на мимеографе. Сообщения о
вооруженном сопротивлении во внутренних районах страны.
Полковник был потрясен. Десять лет чтения запрещенной
литературы так и не научили его тому, что последние новости
всегда бывают самыми обнадеживающими. Когда врач вернулся в
зал, он уже кончил читать.
астмой я бы прожил еще сто лет.
протянул конверт. Но врач не взял.
собой в ад, -- сказала больная, выходя к ним.
зубами. Потом размашисто пододвинул стул к столу и извлек из
чемоданчика несколько рекламных образцов новых лекарств.
Женщина, не останавливаясь, прошла на кухню.
выписывал рецепт. -- Я не предоставлю вам ни малейшей
возможности отравить меня.