оружейные залпы, в душах многих из них война продолжает свою опустоши-
тельную работу. "Возвращение", как и "На Западном фронте без перемен", -
антивоенное произведение.
из тех мыслей, которые также легли в основу предыдущего романа. Это
мысль о товариществе как единственной ценности, порожденной войною. И
если в романе "На Западном фронте без перемен" перед лицом смертельной
опасности, грозящей в равной степени всем, и лишений, которым все под-
вергаются опять же в равной степени, товарищество все время остается
прочной силой, то в "Возвращении", где бывшие фронтовики по-разному ищут
"дорогу к новой жизни" и где обнаруживаются сословные и другие различия
между ними, постепенно выявляется вся иллюзорность этого понятия.
нии произошло событие, ставшее не только национальной, но и мировой ка-
тастрофой: к власти пришел Гитлер. За несколько дней до этого Ремарк уе-
хал из Берлина в Швейцарию, в курортное местечко Порто Ронко близ озера
Лаго Маджоре, где в 1931 году им была приобретена вилла "Мойте Табор" (в
связи с ухудшением здоровья писатель жил здесь месяцами). В Германию,
где его как ярого врага милитаризма и национализма мог ожидать лишь
арест, он не вернулся, пополнив тем самым многочисленные ряды немецких
антифашистов-эмигрантов. А тем временем оба его антивоенных романа были
занесены в черные списки книг, запрещенных в нацистской Германии, и бро-
шены 10 мая 1933 года вместе со многими другими неугодными гитлеровцам
выдающимися произведениями немецкой и мировой литературы в огромный кос-
тер, зажженный в сердце Берлина (точно нарочно, для вящего позора, вбли-
зи двух крупнейших центров национальной культуры: университета и оперно-
го театра). В заклинании, которым под улюлюканье молодчиков Геббельса
сопроводил эту варварскую акцию один из фашиствующих студентов, говори-
лось о "литературном предательстве", якобы совершенном Эрихом Марией Ре-
марком "по отношению к солдату мировой войны".
своих личных библиотеках, читать и перечитывать книги полюбившегося пи-
сателя. Так, писательница Криста Вольф (ГДР), вспоминая свое детство и
юность, пришедшиеся на годы фашизма, пишет о "книжке в заплесневелом пе-
реплете", которая имелась в ее доме и которую она читала тайком от
взрослых. Это был роман "На Западном фронте без перемен", впервые опуб-
ликованный в том самом году, когда Криста Вольф родилась. "Я читала ее,
- пишет она, - сидя на бабушкином диване, и до сих пор ощущаю шершавость
плюшевой обивки, в которую упиралась вспотевшей рукой. Я узнала из книж-
ки, что на войне немец тоже может умереть жалкой смертью от пулевого ра-
нения в живот. Наверно, это был первый покойник в моей жизни, чья судьба
вызвала у меня невольный протест..."
ведение он опубликовал лишь в 1938 году. Это был роман "Три товарища".
Место действия книги - Берлин. Об этом мы судим по отдельным приметам
города, таким, например, как знаменитая клиника "Шарите", а тот, кто чи-
тает роман в оригинале, - по ряду слов и выражений на берлинском диалек-
те, которые автор вкладывает в уста некоторых персонажей. Что же касает-
ся времени действия, то это 1928 год. Время обозначено совершенно точно,
ибо оно является важным объектом художественного исследования, проведен-
ного автором романа.
опять-таки десять лет, жизнь была еще пропитана памятью о войне, пос-
ледствия которой сказывались на каждом шагу. Не зря ведь они, эти воспо-
минания, и самого автора привели к созданию его знаменитого антивоенного
романа.
главных героев романа, Роберта Локампа, Отто Кестера и Готтфрида Ленца,
как бы продолжается в нем. Это ощущается на каждом шагу - не только в
большом, но и в малом, в бесчисленных деталях их быта, их поведения, их
разговоров. Даже дымящиеся асфальтные котлы напоминают им походные поле-
вые кухни, фары автомобиля - прожектор, вцепляющийся в самолет во время
его ночного полета, а комнаты одного из пациентов туберкулезного санато-
рия, к которому пришли в гости его товарищи по несчастью, - фронтовой
блиндаж.
щей. "Как ни странно, - замечает, например, Роберт, почувствовав, что из
кухни доносится аромат только что заваренного кофе, - но от запаха кофе
я повеселел. Еще со времен войны я знал: важное, значительное не может
успокоить нас... Утешает всегда мелочь, пустяк..." И если он говорит:
"Наше прошлое научило нас не заглядывать далеко вперед", - то мы понима-
ем, что под "прошлым" здесь тоже имеются в виду военные годы.
общего с героизацией и романтизацией войны. Напротив, и этот роман Ре-
марка о мирной жизни является таким же антивоенным произведением, как и
два предыдущих. "Слишком много крови было пролито на этой земле, чтобы
можно было сохранить веру в небесного отца!" - к такому выводу приходит
Локамп после беседы со священником в церковном саду.
страх перед будущим, и Роберт Локамп, глядя на младенца из приюта,
горько иронизирует: "Хотел бы я знать, что это будет за война, на кото-
рую он поспеет". Эти слова Ремарк вложил в уста героя-рассказчика за год
до начала второй мировой войны.
альных характеристик. Каждый из трех главных героев имеет свое лицо и
действует в полном соответствии с внутренней логикой своей натуры. В са-
мом начале они выступают как некий триединый персонаж, но очень скоро
читатель начинает любого из них сразу же узнавать по поведению, по язы-
ку, по манерам, даже по жестам. Несколько позднее двух своих товарищей
"раскрывается" Отто Кестер, и это оказывается закономерным, оправданным,
- ведь сдержанность едва ли не главное свойство этой удивительно цельной
натуры. Но по мере того как мы знакомимся с Кестером, мы все больше
убеждаемся в силе его воли, в его целеустремленности, умении быстро ори-
ентироваться в трудной обстановке, принимать и выполнять единственно
возможное решение, иногда даже идти ва-банк, особенно когда речь идет о
выручке друга. И как непохож на него со своим веснушчатым лицом, голубы-
ми глазами и рыжим чубом, то по-мальчишески озорной, то по-хорошему сен-
тиментальный Готтфрид Ленц, которого он сам и его друзья не зря прозвали
"последним романтиком"!
что повествование в романе ведется от его лица, и, вместо объективных
суждений о персонаже, читателю преподносится глубинная автохарактеристи-
ка, в которой ему приходится разбираться "своими силами". Но фигура Ро-
берта представляет особый интерес: она более всех других идентична само-
му автору и очень часто используется им для передачи его собственных
мыслей. Не случайно, видимо, именно этого героя Ремарк заставил во мно-
гом повторить свой собственный жизненный путь, как он поступал ранее в
отношении Пауля Боймера и Эрнста Биркхольца: Роберту Локампу тридцать
лет, ровно столько, сколько было самому писателю в 1928 году; он тоже
был мобилизован в 1916 году и тоже был тяжело ранен; его мать, как и
мать Ремарка (и Пауля Боймера), умерла от рака; он тоже должен был стать
учителем и тоже перепробовал после войны много профессий, в том числе и
профессию пианистатапера. Таков далеко не полный перечень деталей, подт-
верждающих автобиографический характер образа героя-рассказчика.
обще кто-либо из других персонажей книги, показан изнутри. По его
собственным словам, долгие годы после войны он жил "тупо, бездумно и
безнадежно". И если он, недоучившийся студент университета, распростив-
шийся с книгами, концертами и театральными спектаклями, в шутливой сло-
весной перепалке с Ленцем говорит, что у него давно уже пропала охота
чему-нибудь учиться и что он сам не знает, для чего живет на свете, то в
этой шутке есть большая доля правды.
настроения "потерянного поколения" в целом. Многое из того, что
свойственно ему, характерно и для его товарищей, только у Ленца это та-
ится под покровом шутки, а скупой на слова Кестер вообще редко высказы-
вает свои мысли вслух. Впрочем, то же самое можно сказать и о целом ряде
других героев. Ведь фактически это роман не только о трех товарищах.
Разве не относятся к "потерянному поколению" Фердинанд Грау, Валентин
Гаузер, Альфонс и некоторые прочие персонажи из тех, кто уцелел в огне
войны, но утратил душевное спокойствие и теперь пытается выйти из состо-
яния шока с помощью бесконечных выпивок и потасовок?
также одна из главных фигур книги - Патриция Хольман. Хотя обаятельная
Пат моложе своего возлюбленного Робби и его друзей и, естественно, не
знает, что такое жизнь во фронтовом окопе, она тоже жертва войны: как
констатируют врачи, ее смертельная болезнь является последствием недое-
дания в детские и юношеские годы, приходившиеся на военные времена. Кес-
тер, Ленц и их прочие друзья охотно принимают Пат в "ряды товарищей"
(Альфонс: "Ведь вы теперь наша. Никогда бы не подумал, что женщина может
стать своей в такой компании"), и это объясняется не только уважением к
любовному чувству Роберта, но еще и тем, что печально-ироническое отно-
шение девушки к жизни близко их собственным взглядам. Владелица пансиона
фрау Залевски находит прямолинейные, но довольно меткие слова, характе-
ризующие их душевную травму: "Прошлое вы ненавидите, настоящее презирае-
те, а будущее вам безразлично".
частности, тем, что он густо "населен" эпизодическими и полуэпизодичес-
кими персонажами, представляющими различные круги и слои немецкого наро-
да, и среди них нет, кажется, ни одного, кто не остается в читательской
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Ибсен Генрик