на спине, сквозь вылинявшую от пота голубую рубашку. - У Самсона ей го-
ворили, будто парень по фамилии Берч, или наподобие того, работает на
строгательной фабрике в Джефферсоне.
обставил.
Он вытирается распоротым мешком.
парень, что оплошал, когда не оставил промеж себя и ее Миссисипи. - А
теперь он знает, что она глядит на него: седая, не толстая и не тощая,
закаленная, как мужчина, закаленная работой, в прочном сером платье, но-
симом без жалости и заботы, - руки уперты в бока, лицо - как у генера-
лов, разбитых в бою.
Лина останавливается возле двери. Голова ее теперь непокрыта, волосы
гладко зачесаны. Даже синий балахон на ней как будто посвежел и отдох-
нул. Она смотрит на хозяйку - та гремит чугунными конфорками и ожесто-
ченно, с маху, по-мужски набивает дровами топку.
мя, когда мне помощь требовалась. - Она хлопочет у плиты, не оглядывает-
ся. - Армстид говорит, твоя фамилия Берч?
Она сидит, не шевелясь, руки на коленях неподвижны. Миссис Армстид на
нее не оглядывается. Она еще занята у плиты. Внимание, которого требует
печь, не вяжется с той ожесточенной решительностью, с которой ее разжи-
гали. Внимание к ней такое, словно это дорогие часы, а не печь.
по-прежнему стоит спиной к Лине. Наконец она оборачивается. Они глядят
друг на друга без утайки, наблюдают друг друга: молодая - на стуле, при-
чесана гладко, руки на коленях неподвижны; старшая - тоже замерла, от-
вернувшись от плиты, седые волосы безжалостно скручены на затылке, лицо
словно вытесано из песчаника. Наконец молодая говорит"
Гроув.
выражает ничего.
лась Берч. Так, что ли?
хом голосе - упорство. Но и безмятежность.
ему пришлось уехать. А приехать за мной, как он задумал, - видно, не по-
лучилось. А слово друг Другу давать нам незачем. Той ночью, когда узнал
он, что должен ехать, он...
жесткости. В ее упорстве - чтото мягкое, оно освещено изнутри тихим,
бездумным покоем, отрешенностью. Миссис Армстид наблюдает за ней. Лина
начинает рассказывать, не глядя на хозяйку.
литься. Только мне не говорил, потому что не хотел огорчать. А когда он
в первый раз услыхал, что ему, наверно, придется уволиться, он понял,
что лучше уехать, - может, на новом месте мастер не будет к нему цеп-
ляться и ему будет легче продвинуться. Но все откладывал. А когда уж это
самое случилось, откладывать стало нельзя. А мастер к Лукасу цеплялся,
невзлюбил его, потому что Лукас молодой и никогда не унывает, а мастер
хотел устроить на его место своего родственника. А он от меня скрывал,
не хотел огорчать. А уж когда это самое случилось, нам больше нельзя бы-
ло ждать. Я ему сама велела ехать. Он сказал, я останусь, если скажешь,
пускай его придирается. А я ему сказала - ехай. А он все равно не хотел
ехать, даже" после этого. А я сказала - ехай. Только весточку пришли,
когда сможешь меня принять. Да вот не получилось у него вызвать меня
вовремя, как он хотел. Ведь на новом месте устроиться, среди чужих - мо-
лодому время нужно. Он-то этого не знал, когда уезжал, не знал, что уст-
роиться - больше времени нужно, чем он думал. А в особенности - парню
вроде Лукаса, если он такой живой и компанию любит, и повеселиться, и
ему в компании тоже рады. Не знал, что у него больше времени уйдет, чем
он думал, - и сам молодой, и люди льнут к нему, потому что охотник пос-
меяться и побалагурить, от работы отвлекают, а ему невдомек, ему людей
обижать неохота. Да и я хотела, чтобы он погулял напоследок, - ведь для
парня молодого, веселого женатая жизньне то, что для женщины: для парня
молодого, веселого она ох как долго тянется. Неправильно я говорю?
ну, ее гладкую прическу, неподвижные руки на коленях, кроткое, задумчи-
вое лицо.
Отсюда до Алабамы - и то путь неблизкий, а ведь до Джефферсона - еще ид-
ти. Я ему сказала, что письма от него не жду, - письма-то писать он не
мастер. "Ты мне устным словом, говорю, передай, когда принять меня смо-
жешь. Я буду ждать". Сперва, конечно, - как он уехал, - я немного волно-
валась, что фамилия моя еще не Берч, а брат со своей семьей не так хоро-
шо знают Лукаса, как я. Откуда им знать? - На лице ее медленно появляет-
ся кроткое и радостное удивление - как будто в голову ей пришел ответ на
вопрос, о самом существовании которого она до сих пор не подозревала. -
Ну, правда, откуда им было знать? А ему сперва надо было устроиться, вся
трудность-то на него легла - среди чужих жить, а у меня забот никаких-
только ждать, покуда он со всеми заботами и трудностями сладит. А уж
после - надо было о ребенке думать, а не о фамилии своей, да о том, что
люди скажут. А слово друг другу давать нам с Лукасом незачем. Там ка-
кая-то неожиданность случилась, или, может, он послал мне весточку, а
она потерялась по дороге. Так что решила я двигаться и больше не ждать.
собирая подол в складки. Робости, смущения в этом нет. Кажется, что это
- непроизвольное движение самой задумчивой руки.
ко и скоро - я и думаю, где он побывал, там люди его запомнят. Ну, и
спрашивала. Люди очень хорошо относились. И правда, третьего дня мне
сказали на дороге, что он в Джефферсоне работает на строгательной фабри-
ке.
людает за молодой бесстрастно, с холодным презрением.
был. Услышит, что ты с ним в одном городе, и до вечера там усидит?
перь она лежит на коленях спокойно, словно умерла там. Голос звучит ров-
но, невозмутимо, упрямо.
бенности - первый. Я думаю. Господь об этом позаботится.
миссис Армстид. Армстид лежит в постели, подперев голову, и смотрит по-
верх изножья, как она, еще одетая, склоняется под лампой к комоду и ос-
тервенело роется в ящике. Она достает металлическую шкатулку, отпирает
висящим на груди ключом, вынимает оттуда полотняный мешочек, открывает
его и вытаскивает фарфорового петуха со щелью в спине. Когда она опроки-
дывает и яростно трясет его над крышкой комода, в нем брякают монеты и
редко, нехотя выскакивают по одной из щели. Армстид наблюдает за ней с
кровати.
у нее сердитое, злое. - Небось я их растила, мучалась. Ты и пальцем не
шевельнул, видит Бог.
кур у тебя оспорил, - вот опоссум разве да змея. И банк твой петушачий,
- добавляет он. Потому что, нагнувшись внезапно, она срывает с ноги туф-
лю и одним ударом разносит копилку вдребезги. С кровати, рукой подпер-
шись, наблюдает Армстид, как она выбирает из осколков последние монеты,
кидает их с остальными в мешочек и с яростной решимостью завязывает его
и перевязывает - узлом, тремя, четырьмя.
отсюда. Вези хоть до самого Джефферсона, если не лень.
вернулся с дойки, стол был накрыт.
- да почти и не замявшись, - Лина окинула взглядом кухню; лицо ее было
сложено для улыбки, для речи - заготовленной речи, понял Армстид. Но она
ничего не сказала; заминка даже не была заминкой.
раться. - Он наблюдал, как она ест, - прилежно, с тем же чинным спо-
койствием, что и вчера за ужином, хотя сегодня оно подпорчено вежливой,
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Березин Федор
Распопов Дмитрий
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия