но для нее... Поверьте, не часто я так прошу, но тут уж выхода никакого
нет. Понимаете, у них послезавтра суд, а завтра - придет уговаривать, он
очень предупредительный и обязательный, и если он сказал, что придет, то
уж, поверьте, придет. Это у него последний шанс. Он даже время всегда
скажет, и точно придет. Но я боюсь, что она завтра не выдержит и что-ни-
будь сотворит. В общем, поверьте, мне больше не к кому обратиться, зна-
комых таких нет, да знакомые здесь как раз ни к чему. Вы только побудете
там, пока они говорить будут, ну, чтобы все мирно, по-людски...
маю.
лать? Не мне же, в самом деле, при разговоре их присутствовать. Ведь все
из-за меня. Прошу вас, согласитесь. Вы не думайте, что раз она с вами
так говорила, то уж вы и не поладите. Я с ней поговорю,и она все поймет.
Вам всего-то часик побыть, и уж совершенно обязуюсь впредь вас ничем не
беспокоить. Я вижу, вы можете все понять, вы добрый, Толя. Вот и сейчас
терпите, потому что вы добрый... И не стесняйтесь этого.
поверьте, вы меня, то есть нет, не меня - ее, ее спасаете. Да, хоть и
громко звучит. Всего лишь одно одолжение, я вам за него, я, что хоти-
те... (оглядывается по сторонам).
гостю). Завтра в шесть!
Картина четвертая
журнальный столик. На диване сидит, подобрав под себя ноги, Елена. На
ней красивый, с глубоким вырезом халат. Она задумчиво перебирает оже-
рельем. Часы бьют шесть. Звонят. Елена открывает дверь - на пороге Ана-
толий.
ми.) Вот это фрукт! Ну, проходите же (Анатолий деревянной походкой нап-
равляется в гостиную). Эй, постойте, может, разденетесь все-таки? Ну,
какой же вы смешной! (Анатолий возвращается, позволяет снять с себя
пальто, разувается и вовремя влезает в подставленные тапочки.) Пойдемте
(берет за руку, усаживает в кресло).
не в шесть. Но вы-то какой? Не ожидала, честно скажу, не думала, что
придете. (Смотрит изучающе.) Ох, молодец, Анатолий, ведь вас Анатолием
зовут? (Анатолий кивает головой.) Боже, какая прелесть, какой экземпляр,
а стеснительный какой! Прелесть, прелесть. Нет, не думайте, я не каждому
такое говорю, не каждый ведь так сподобится. Ой, что за слова у меня ле-
зут (прижимает руку к груди). Вы ведь мне не понравились вчера. Ох, ду-
маю, крысенок научный, такой, думаю, бумажный червячок. А вы вот какой,
пришли совершенно незнакомому человеку помочь, будете теперь меня охра-
нять. Нет, все-таки Коля удивительно чувствует людей. Говорит мне: при-
дет, обязательно придет. Я даже с ним поспорила, коньяк проиграла. Фран-
цузский. Разгледяев из Парижа привез. Вам проиграла. Мы так и договори-
лись: если придете, то я вас коньяком угощать буду. А что, и буду. (Дос-
тает из бара бутылку роскошного "Наполеона" и хрустальные рюмки. Налива-
ет, режет дольками лимон.) Ну что, за вас? Давайте выпьем.
все-таки польза от Разгледяева.
продукту. Коньяк отличный, душу согревает, почти как водка. Ну, что вы,
защитник мой, молчите? Не волнуйтесь, мой муж очень интеллигентный чело-
век, все будет в лучшем виде. Драться вам не придется, может, так, слег-
ка постреляете друг дружку да и разойдетесь. Вон у меня и ружье есть,
охотничье, так что не волнуйтесь.
ки биноклем). Ой, опять я вас пугаю. А следовало бы честно признаться:
ваш приход - это выдумка Коли. Он все переживает за меня, а я совершенно
спокойна, только Разгледяева видеть не хочу. Не знаю, как я докатилась
до такой жизни... Вы уж не уходите теперь, может быть, так лучше будет.
Я его послушаю и даже ничего говорить не буду, и спорить не буду. Давай-
те еще коньячку, а, для храбрости?
второкурсник. Все равно еще очень молодой. А я вот уже развожусь. Но,
знаете, Анатолий, жить только начинаю сейчас, только понимать стала, что
значит - жить, и от этого себя увидела. Боже, что я была! Отвратительная
девчонка, как я могла столько лет с ним?! Я теперь себя ненавижу, но
счастлива ужасно, что все наконец кончается. Ведь я существо конкретное,
но об этом долго не знала, то есть думала, что знала. Нет, вы не поду-
майте, что я бездельница какая нибудь. О нет, я очень деловая женщина, я
столько уже успела добрых дел осуществить (усмехается). Боже, сколько я
бегала, уговаривала, сколько бумаги извела. (Встает, потрясая рукой,
зверски вопит.) Даешь высокие показатели в труде и учебе! Хороша кукла?!
И это в наше просвещенное тысячелетие! Не понимаете вы меня, Анатолий.
Ведь в сущности у меня с Разгледяевым было все совершенно в норме. Я не
говорю о том, что мне, глупой девчонке, сразу все досталось: по углам мы
не мыкались, как многие, деньги не считали, хотя я в институте училась.
Не в этом дело. Не с жиру я взбесилась, все сложнее. Просто все стало
терять свой блеск. То есть блеску как раз было больше чем достаточно, и
на работе, и дома - всегда шумно, весело, я же выдумщица отчаянная, гос-
тей страшно люблю. Ах, сколько их было - маститых, заслуженных, от-
ветственных, всегда придут - руки целуют, вокруг меня вертятся, обхажи-
вают, намекают. В общем, чего еще желать, казалось бы? Не жизнь, а
сплошной хоровод, с песней, под оркестр духовой, и музыка веселая такая,
зажигательная, и все громче и громче, и казалось, вот-вот наступит пол-
ный апофеоз, полное счастье красивой женщины. Ан нет, внутри что-то зае-
дать стало, как в пластинке, которую ставят по десять раз на дню, зашур-
шало что-то, захрипело. Но портиться все стало как-то хитро, не целиком,
не разом. Будто в хоре все поют чисто, в лад, а один сорвался и потянул
куда-то в сторону, сначала потихоньку, еле-еле, его и не слышно было
вначале. Я даже подумала: ну, попоет себе, попоет, да и утихомирится,
мало ли кто срывается, хор ведь не перекричишь. Но нет, он продолжает
все громче, натужнее, и вот орет уже во все горло, хрипло так, с надры-
вом, будто зовет за собой куда-то. Ну, думаю, кричи, кричи, меня не спу-
таешь, я видала крикунов, балагуров, бездельников. Хор не собьешь с пра-
вильной ноты, не может ведь один сотню заглушить. Нет, смог, чуток под-
бавил и воспарил так, что на галерке все рты открыли, и я рот как дуроч-
ка открыла да так и хожу теперь с открытым ртом. Сломался стройный хор,
не стала его я слышать, как ни старалась. И знаю даже, почему все так,
почему хор сконфузился. Меня вдруг осенило. Как это так точно все поют,
нигде не сфальшивят, ведь в хоре сотня человек, такая пропасть народу, и
ни один не ошибется - ведь это же не естественно? И закралась у меня
мыслишка: может быть, они все разом врут-то, вместе с дирижером? (пау-
за). Заглянула я в себя, туда, где заныло, и потеряла я свою ниточку.
Тут Коля и возник. Я раньше встречу его в парадном случайно или в булоч-
ной, поздороваемся вежливо, соседи все-таки, да и забуду тут же. Будто и
нету этого серенького человечка. Но и то сказать, одевался он всегда
как-то уныло, да и вроде возраст почтенный. А тут стала я к нему пригля-
дываться, задумываться, чем это серое существо живет. На меня все мужчи-
ны обращают внимание, а этот абсолютно равнодушен. Что же у него там
внутри, ведь что-то должно быть особенное, раз он не как все? И вправду
- лицо умное, и глаза такие, будто он вот только что придумал что-то. А
то, наоборот, печальный ходит некстати. Да еще все время песню какую-ни-
будь мычит. Именно (она будто сейчас сообразила), я никогда не видела,
чтобы человек ходил и песни мычал: грустные, если грустно, веселые, если
весело. Забавно, правда?
открывать. Появляется Разгледяев. В пыжиковой шапке, в зимнем пальто.
ках.) Познакомься, это Анатолий, мой старинный друг.
я бы хотел без посторонних, может быть, пойдем в спальню или на кухню,
наконец?
дяев. Но...
журнальном столике) ... не в себе, но я готов говорить даже в таких ус-
ловиях (кивает в сторону Анатолия).
Конюшевский Владислав
Аникина Наталья
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Прозоров Александр