огонь.
был мокрый от росы, и Ник хотел наловить кузнечиков для наживки раньше, чем
солнце обсушит траву. Он нашел много отличных кузнечиков. Они сидели у
корней травы. Некоторые сидели на стеблях. Все были холодные и мокрые от
росы и не могли прыгать, пока не обсохнут на солнце. Ник стал собирать их;
он брал только коричневых, среднего размера и сажал в бутылку. Он перевернул
поваленное дерево, и там, под прикрытием, кузнечики сидели сотнями. Здесь
был их дом. Ник набрал в бутылку не меньше пятидесяти штук коричневых,
среднего размера. Пока он их собирал, остальные отогрелись на солнце и
начали прыгать в разные стороны. Прыгая, они раскрывали крылышки. Они делали
прыжок и, упав на землю, больше уже не двигались, словно мертвые.
оживут. Если упустить время, то целый день уйдет на то, чтобы набрать полную
бутылку хороших кузнечиков, и, кроме того, сбивая их шляпой, он многих
передавит. Он сошел на берег и вымыл руки. Его радовало, что он так близко
от реки. Потом он пошел к палатке. Кузнечики уже тяжело прыгали по траве. В
бутылке, обогретые солнцем, они прыгали все разом. Ник заткнул бутылку
сосновой палочкой. Она как раз настолько затыкала горлышко, что кузнечики не
могли выскочить, а воздух проходил свободно.
будет каждое утро набирать сколько угодно кузнечиков.
смешал немного гречневой муки с водой, чашку муки на чашку воды, и замесил
тесто. Он всыпал горсть кофе в кофейник, добыл кусок сала из банки и бросил
его на горячую сковороду. Потом в закипевшее сало он осторожно налил теста.
Оно разлилось на сковороде, как лава. Сало пронзительно шипело. Тесто по
краям стало затвердевать, потом подрумяниваться, потом отставать от
сковороды. Поверхность пузырилась, становилась пористой. Ник взял чистую
сосновую щепку и подсунул ее под лепешку, уже подрумяненную снизу. Он
встряхнул сковороду, и лепешка отделилась от дна. "Только бы не разорвать",-
подумал Ник. Он подсунул щепку как можно дальше под лепешку и перевернул ее
на другой бок. Она зашипела.
хватило на два больших блина и один поменьше.
блин он намазал яблочным желе и сложил пополам, завернул в пергамент и
положил в боковой карман. Он спрятал банку с желе обратно в мешок и отрезал
четыре ломтика хлеба для сандвичей.
шелковистую верхнюю кожицу. Затем одну половину он изрезал на тонкие ломтики
и приготовил два сандвича с луком. Их он тоже завернул в пергамент, засунул
в другой большой карман и застегнул пуговицу. Он положил сковороду вверх
дном на решетку, выпил кофе, сладкий и желтовато-коричневый от сгущенного
молока, и прибрал лагерь. Хороший получился у него лагерь.
засунул обратно в палатку. Он надел катушку и стал наматывать на нее лесу.
Лесу приходилось при этом перехватывать из руки в руку, иначе она
разматывалась от собственной тяжести. Это была тяжелая двойная леса.
Когда-то Ник заплатил за нее восемь долларов. Она была нарочно сделана
толстой и тяжелой, чтобы ею можно было взмахнуть и чтобы она тяжело, плоско
падала и прямо ложилась на воду; иначе нельзя было бы далеко забросить
легкую наживку. Ник открыл алюминиевую коробочку с поводками. Поводки были
проложены фланелевой прокладкой. Фланелевую прокладку Ник в поезде смочил
водой из фильтра, когда подъезжал к Сент-Игнесу. От влаги поводки
размягчились, и Ник расправил один и привязал узелком к концу тяжелой лесы.
К поводку он привязал крючок. Крючок был маленький, очень тонкий и упругий.
проверяя узлы и скрепления на удилище. Это было приятное чувство. Он
проделал это осторожно, чтобы крючок не воткнулся в руку.
висела у него на шее на ремешке, обвязанном вокруг горлышка. Сачок для рыбы
висел на крючке на поясе. Через плечо у него был подвешен длинный мешок
из-под муки; верхние углы мешка он завязал бечевкой и перекинул бечевку
через плечо. Мешок хлопал его по ногам.
себя настоящим рыболовом. Бутылка с кузнечиками болталась у него на груди.
Карманы ковбойки, набитые сандвичами и коробочками с крючками и наживкой,
давили на грудь.
чувствовал камешки на дне. Холодная вода обжигала, поднимаясь все выше по
ногам.
колен. Он побрел по течению. Ноги скользили по гравию. Он глянул вниз, в
водовороты, крутившиеся вокруг его ног, и встряхнул бутылку, чтобы достать
кузнечика.
бутылки и упал в воду. Его сейчас же засосало водоворотом возле правой ноги
Ника, потом он выплыл немного ниже по течению. Он быстро плыл, барахтаясь.
Внезапно на гладкой поверхности воды появился круг, и кузнечик исчез. Его
поймала форель.
Он карабкался по горлышку бутылки, готовясь прыгнуть Ник ухватил его за
голову и, крепко держа, стал насаживать на крючок, он воткнул ему крючок под
челюсти и дальше, сквозь головогрудь, до самого последнего сегмента брюшка.
Кузнечик обхватил крючок передними ногами и выпустил на него табачного цвета
сок. Ник забросил его в воду.
он снял лесу с катушки и пустил ее свободно. Кузнечик был еще виден среди
мелкой ряби. Потом скрылся из виду.
ожившую теперь удочку поперек течения, он подтягивал лесу левой рукой.
Удилище то и дело сгибалось, когда форель дергала лесу. Ник чувствовал, что
это небольшая форель. Он поставил удилище стоймя. Оно согнулось.
черта лесы в воде постепенно выпрямлялась.
форель. Спина у нее была пятнистая, светло-серая, такого же цвета, как
просвечивающий сквозь воду гравий, бока сверкнули на солнце. Зажав удочку
под мышкой, Ник нагнулся и окунул правую руку в воду. Мокрой правой рукой он
взял ни на минуту не перестававшую биться форель, вынул у нее крючок изо рта
и пустил ее обратно в воду.
Ник протянул к ней руку, до локтя погрузив ее в воду. Форель оставалась
неподвижной в бегущей воде, лежала на дне, возле камня. Когда Ник пальцами
коснулся ее гладкой спинки, он ощутил подводный холод ее кожи; форель
исчезла, только тень ее скользнула по дну.
нежный слизевой покров. Если тронуть ее сухой рукой, на пораженном месте
развивается белый паразитический грибок. Раньше, когда Ник ловил форелей на
реках, где бывало много народу и, случалось, впереди него и позади шли
другие рыболовы, ему постоянно попадались дохлые форели, все в белом пуху,
прибитые течением к камню или плавающие брюхом вверх в тихой заводи. Ник не
любил, когда на реке были другие рыболовы. Если они не принадлежат к вашей
компании, они портят все удовольствие.
участок шагов в пятьдесят длиной, выше коряг, торчавших поперек реки. Он
держал крючок в руке, но не стал насаживать на него новой приманки На
отмелях можно наловить мелкой форели, но она Ника не интересовала. А крупной
форели в этот час дня не бывает на мелководье.
ним была заводь, запруженная корягами. Вода была гладкая и темная; налево -
нижний край луга, направо - болото.
насадил его на крючок и плюнул на него, на счастье. Затем он размотал
несколько ярдов лесы с катушки и забросил кузнечика далеко вперед, в быструю
темную воду. Кузнечик поплыл к корягам, потом от тяжести лесы ушел под воду
Ник держал удилище в правой руке, пропуская лесу между пальцами.
живое, согнутое пополам, готовое сломиться, и леса натянулась, выходя из
воды; она натягивалась все сильней, все напряженней. Ник почувствовал, что
еще секунда - и поводок оборвется; он отпустил лесу.
разматываться. Слишком быстро. Ник не успевал следить за лесой, леса слетала
с катушки, визг становился все пронзительней.
волнения. Откинувшись назад в ледяной воде, доходившей ему до бедер. Ник
крепко прихватил катушку левой рукой. Большой палец с трудом влезал в
отверстие катушки.
корягами огромная форель высоко выпрыгнула из воды. Ник тотчас нагнул
удилище, чтобы ослабить лесу. Но уже в тот момент, как он его нагибал, он
почувствовал, что напряжение слишком велико, леса стала слишком тутой. Ну
конечно, поводок оборвался. Он безошибочно это почувствовал по тому, как
леса вдруг потеряла всякую упругость, стала сухой и жесткой. Потом ослабла.
катушку. Ему никогда не попадалось такой большой форели. Чувствовалось, что
она такая тяжелая, такая сильная, что ее не удержишь. И какая громадина. С
хорошего лосося величиной.