Чтение 3–й страницы книги ~Звездный час Уилта~

тоже не сможешь обойтись...

-- Очень может быть. Но пока что я не дряхлый и прекрасно обойдусь без
Дракулы в женском платье, который шляется по дому и курит в постели.
Помнишь, как на ней загорелось одеяло? Как она еще дом не сожгла!

Эта перепалка, а также воспоминания о тлеющем одеяле заставили Еву
отказаться от своего замысла. В конце концов. Генри был прав, хотя мог бы
выражаться и поделикатнее. Ева питала к матери двойственное чувство и хотела
поселить ее у себя отчасти из мстительности. Пусть видит, что такое
настоящая мать. Поэтому в удачные дни она звонила старушке и расписывала,
как чудно ладят близняшки, как у них дома славно, как Генри рассказывал
дочкам... Тут на старушку неизменно нападал приступ кашля. А уж в самые
удачные дни Ева приглашала мать на выходные -- и тут же раскаивалась. Ибо на
смену удачным дням приходили "ну и денечки".

Но сегодня она поборола искушение и, вместо того чтобы зронить матери,
отправилась к Мэвис Моттрем посекретничать до обеда. Вот только бы Мэвис не
стала снова зазывать на демонстрацию "Долой бомбу!".

Именно с этого Мэвис и начала разговор.

-- Ты на детей не кивай, -- заявила она, когда Ева принялась объяснять,
что не может оставить близняшек с Генри, что, если ее упрячут за решетку,
дочкам придется плохо. -- Начнется война -- вообще останешься без детей. Тут
же все и погибнут. Из-за базы в Бэконхите первый удар придется по нам.
Русские просто вынуждены будут его нанести -- для самозащиты. Тогда нам
конец.

Ева задумалась.

-- Но ведь если нападут на русских, значит, они нанесут удар не
первыми, -- рассудила она.

Мэвис вздохнула. Еву не вразумишь: с ней и раньше было трудно
объясняться, а теперь она, чуть что, прячется за детей.

-- Да пойми ты, войны начинаются совсем не так. Поводом может стать
любой пустяк, вроде убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараево в четырнадцатом
году, -- Мэвис старалась объяснять как можно доступнее, пригодилась учеба в
Открытом университете.

Но на Еву это не подействовало:

-- Хорош пустяк -- убийство человека! Это гадко и глупо.

Мэвис прикусила язык. Как она забыла, что Еве пришлось иметь дело с
террористами и политические убийства она не одобряет?

-- Конечно, гадко и глупо. Но я не о том...

-- Как, наверно, его жена переживала, -- Еве не давали покоя
собственные воспоминания.

-- Едва ли. Ее убили вместе с мужем, -- съязвила Мэвис. Было очевидно,
что на судьбы человечества Уилтам наплевать, но Мэвис не унималась: -- Я
хочу сказать, что причинами всех больших войн были случайные обстоятельства.
Какой-то фанатик убил мужа и жену, а в результате погибли миллионы простых
людей. Если такое случится в наше время, в живых не останется никого. Все
человечество будет уничтожено. Тебе ведь этого не хочется, правда?

Ева уныло разглядывала фарфоровую статуэтку на каминной полке. Ну зачем
в такой удачный день ее понесло к Мэвис?

-- Но мы-то ничего изменить-не можем, --сказала Ева и бросила на
амбразуру Уилта. -- Вот Генри говорит, что русские все равно будут
производить бомбы. У них и нервно-паралитический газ есть. И у Гитлера был,
и если бы во время войны он узнал, что у нас он тоже имеется, обязательно бы
использовал.

Хитрость подействовала.

-- Твоему Генри только и надо, чтобы все оставалось так, как есть, --
вскинулась Мэвис. -- Известное дело -- мужчина. Вон как они хают женское
антивоенное движение. Боятся, что мы заберем над ними власть. Бомба --
что-то вроде символа мужского оргазма" Выражение потенции в виде оружия
массового уничтожения.

-- Вот как? Я и не знала, -- удивилась Ева, хотя ей было непонятно, как
это штука, от которой гибнут люди, может символизировать оргазм. -- Но он же
сам был в Движении за ядерное разоружение.

-- "Был", -- фыркнула Мэвис. -- Был, да сплыл. Мужчинам только и нужно,
чтобы мы оставались безответными жертвами их похоти.

-- Нет, Генри не такой. В смысле, он в постели не очень активный, --
бомбы и оргазм все не шли у Евы из головы.

-- Это потому, что ты нормальная женщина. Вот если бы тебя от секса
воротило, он бы тебя все время тискал. А так он утверждает свою власть,
посягая на твои законные права.

-- Ну я бы не сказала.

-- А я скажу. И нечего спорить.

Тут уж усмехнулась Ева: Мэвис столько раз жаловалась, что ее
собственный муж крутит романы на стороне.

-- А как же твой Патрик? Ты говорила, он такой неугомонный.

-- Был неугомонный, -- зловеще произнесла Мэвис. -- Скоро эти хождения
по бабам совсем прекратятся. Он у меня узнает, что такое климакс.
Преждевременный.

--Ну разве что преждевременный. Ему сколько? Сорок один?

-- Сорок. Но он в последнее время здорово сдал. Доктор Корее помогла.

-- Доктор Корее? Какой кошмар! Неужели Патрик пошел к ней после той
жуткой статьи в "Ныос"? Генри сжег газету, чтобы девочки не увидели.

-- Вот-вот, вполне в его духе. Чихать ему на свободу печати.

-- Но статейка и впрямь была страшноватая. Может, доктор Корее и права,
что мужчина -- это только... гм... биологический банк спермы. Но, когда она
пишет, что после рождения второго ребенка мужчин следует кастрировать, это
уж слишком. Наш кот целыми днями спит и...

-- Господи, ну до чего ты наивная. Да не писала она о кастрации. Она
только напомнила, как женщины мучаются при родах и как все презирают
утративших девственность до брака. И что, если произойдет демографический
взрыв, человечество вымрет от голода. Поэтому надо что-то предпринять.

-- А я не хочу, чтобы Генри что-нибудь такое сделали, -- упрямилась
Ева. -- Его прямо передергивает, когда говорят о стерилизации. Он считает,
что от этого бывают опасные побочные эффекты.

Мэвис опять фыркнула:

-- От противозачаточных таблеток тоже. И куда опаснее. А
транснациональным фармацевтическим корпорациям и дела нет. У них одна забота
-- прибыль. Да и заправляют ими опять-таки мужчины.

-- Очень может быть, -- согласилась Ева. Она много слышала о
транснациональных корпорациях, но что это такое -- не представляла, а о
слове "фармацевтический" вообще не имела понятия. -- И все-таки странно, что
Патрик согласился.

-- Согласился?

-- Да, на стерилизацию.

-- Разве я сказала, что его стерилизовали?

-- Ты сказала, что он ходил к доктору Корее.

-- Это я ходила к доктору Корее, -- проворчала Мэвис. -- Думаю: знаешь
что, голубчик, надоели мне твои бабы. Может, доктор Корее поможет. Пошла к
ней и не пожалела. Доктор дала такое средство, чтобы муж шлялся поменьше.

Ева остолбенела:

-- И Патрик его принял?

-- Принимает как миленький. Он обожает витамины, особенно витамин Е. Ну
я взяла и подменила пузырьки. Это не то какой-то гормон, не то стероид.
Вообще-то эксперименты с ним еще не закончены, но доктор Корее говорит, что
он безвреден. Опыты на свиньях прошли прекрасно. Патрик, правда, растолстел
и жалуется, что соски немного опухли, но зато теперь он попритих. Вечерами
из дому ни шагу. Сидит у телевизора и клюет носом. Так на него не похоже.

-- Да уж, -- сказала Ева, вспомнив, каким шелопутом был еще недавно
Патрик Моттрем. -- Но ты уверена, что это не опасно?

-- Совершенно уверена. Доктор Корее говорит, что это средство будут
давать голубым, которые хотят изменить пол, но боятся операции. От него
яички, что ли, ссыхаются.

-- Ну это ни к чему. Я не хочу, чтобы у Генри яички ссохлись.

-- Не хочешь -- не надо, -- заметила Мэвис, которая однажды на
вечеринке проходу не давала Уилту, а когда ее домогательства не возымели
успеха, затаила на него обиду. -- Дай ему тогда какое-нибудь зелье, чтобы
его разобрало.

-- Думаешь, стоит?

-- Отчего не попробовать? Доктор Корее понимает в женских проблемах
лучше, чем другие врачи.

-- Но она, кажется, не совсем врач. Не такой врач, как доктор Бухман.
Она чем-то там занимается в университете, да?

Мэвис Моттрем так и подмывало ответить, что доктор Корее ко всему еще и
консультант по содержанию скота и, значит, Генри Уилту ее услуги даже
нужнее, чем Патрику Моттрему.

-- Одно другому не мешает. В университете есть и медицинский факультет.
В общем, она открыла клинику и помогает женщинам, у которых какие-то
проблемы. Она и тебе поможет, вот увидишь. Такая участливая.

Вернувшись домой и приготовив на обед сельдереевый суп с отрубями, Ева
окончательно укрепилась в своем решении. Будь что будет: она позвонит
доктору Корее, договорится о встрече и проконсультируется насчет Генри. Нет,
сегодня она явно в ударе. Как ловко она уклонялась от неприятных разговоров
-- о бомбе, о нетрадиционной медицине, о том, что будущее за женщинами,
потому что мужчины уже напортачили в прошлом. Собственно, Ева и сама так
думала. Отправляясь забирать детишек из школы, Ева даже не сомневалась, что
нынче у нее удачный день. Похоже, впереди ее ожидают приятные сюрпризы.

2

Уилта тоже ожидали сюрпризы, однако ничего приятного в них не было.
Все еще источая запах лучшего пива, какое подают в баре "Кот в мешке", он
вернулся в колледж. Он надеялся уединиться и немного подготовиться к лекции