в лихую военную годину, когда поднималась не только вся дружина, но и
прочий люд, притворялся спятившим и оставался дома, покуда не проходила
гроза.
собирать где только можно, - ведь не каждый день кабатчику идет такая
удача. В зелено вино он еще сыпал дурманный лист и жалел, что летом
заготовил мало этой отравы.
либо у вдовушек (при Жупеловом правлении их много стало), либо тут же, на
постоялом дворе. Каждое утро, едва продрав глаза, собирался он пойти на
княжий двор, чтобы распорядиться властью, но всякий раз находилась добрая
душа, услужливо подносила ковшик для поправки, и все начиналось сызнова.
народах. При этом они не забывали плескать во рты дармовое угощение. Ковши
непременно опорожняли до самого донышка, чтобы зла не оставлять. А зло все
равно оставалось.
свое приданое, а вернее сказать - выгребла терем под метелочку, нагрузила
семь возов всякого добра и поехала, оскорбленная, к батюшке.
лучше на ней женился. Ведь муж княгини кто? Ясное дело, князь. Тут уж никто
не возразит, а то начнут всякие препоны ставить...
преодолел! - отвечал Жихарь. - А на Апсурде я Мироеда культяпого силком
женю, когда поймаю. Если он ей сам сразу голову не откусит, то недолго
протянет...
было. И оттого там творились всяческие непотребства.
поднесенную щедрым Жихарем посуду и спешили вершить свое привычное дело:
лазить по чужим клетям и сараям обижать девок и мальцов, пускать красного
петуха.
лавки, брал подходящую оглоблю и бежал чинить свой правый суд, да не всегда
успевал добежать. Часто от его вмешательства становилось еще хуже.
голову.
же еще престол доверим?
для этого следовало сперва проспаться, сходить в баню и переодеться во все
хорошее и новое. Да и не ходит никто за подвигами в такое-то время - потому
что набитого золотом кошеля хватило как раз до белых мух.
пальцем вытащил из ковша захмелевшего сверчка. - Править буду строго. И не
вздумайте ко мне за поблажками соваться - вместе, мол, пили. Я в своих
странствиях с кем только не пил - и со славными героями, и с побирушками, и
с бонжурским царем, и с неспанским королем. Тот, помнится, все женить меня
хотел. Да вот беда: я-то один, а дочерей у него две. Одну зовут Началита, а
другую - Кончита. Обе красавицы, хоть разорвись. Одну приголубишь - другая
от тоски зачахнет. А то и ножиком пырнет - девки там горячие. Это я к тому,
что, если все мой собутыльники соберутся, в Многоборье и земли под пашню не
останется. Так что знайте. А то ко мне по ночам уже стали являться мои
побратимы: глядят с укором и пальцем грозятся. Ну да ничего. Вот сейчас
опростаю остатнюю чашу и за дело возьмусь...
казну употребим не на пропой, а на дело. Начнем, к примеру, копать глубокую
канаву от реки до самого Соленого моря. Небось Яр-Тур мой там уже вовсю
царствует. Будем торговать, на корабликах плавать... Бороды дружно побреем,
за морем бород уже не носят... Каменные дома воздвигнем небывалой высоты...
Голубей станем гонять, змеев запущать... Да что там змеев! Я и сам способ
летать придумал! Сошьют наши бабы громадный кубарь из тонкого шелка,
наполним его горячим дымом и улетим далеко-далеко...
стену кабака, словно там и была неоглядная даль.
выше, а канава до Соленого моря - все шире и глубже.
понял, что слова-то правильные, а место здесь для них не самое подходящее.
Он вдруг внезапно протрезвел, поглядел на невытертую столешницу, на рыбьи
да мясные кости и подумал: "Вот и все мое княжение - до кабацкого
порога..."
Уже всем кланялся - и отбывальцам, и простолобам. Вино нынче в цене - люди
свадьбы начинают справлять. А ежели деньги кончились, так у меня же и
займи. Князем заделаешься, тогда отдашь. И лихву-то возьму небольшую: за
десять золотых вернешь дюжину, и все дела.
добро? Оно нашими кровью и потом нажито...
Жихарь, но задумался. В самом деле, зима долгая, снега падут глубокие...
этот миг они чистосердечно полагали, что так все оно и будет.
песенников, гусляров, а красным девицам да детишкам - пряников от пуза!
Столенграду быстро, как пожар.
накидывал на плечи полушубок. "Не вопите, не на битву собираюсь!" -
одергивал он жену и детей и выходил на улицу.
быстренько смывали с себя сажу и копоть, снимали кожаные фартуки.
снега глубокие и много чего еще за эту зиму можно переделать; Жихарь же
гуляет не всякий год.
службе. Но ради такого случая можно было сделать и послабление. "Вот сейчас
падут снеги на черную грязь - к вам вообще никто не пролезет!" - рассуждали
воины, слагая с себя броню, оружие и обязанности. Засапожные ножи, впрочем,
оставляли - все-таки в кабак шли, где по-всякому может повернуться.
и чем те пряники запить.
вольном воздухе под навесом - благо настоящих морозов еще не было.
Зазвенели гусли, загудели гудки, засопели сопелки - песенники возрадовались
повторному заработку.
Был тот всадник высок и статен, облачен в золоченые латы, хотя ни меча, ни
копья при нем не было.
него налетел кувыркавшийся хмельной скоморох, от души обругал и тут же
полетел дальше - потому что незваный гость поддел скомороха тяжелым
сапогом,
не злую ли весть принес незваный гость, не решились ли коварные соседи на
дерзкий зимний набег, не поднялся ли из праха и ничтожества разгромленный
еще дедами и прадедами Черный Нал...
перекрыл и звончатые гусли, и скомороший похабный визг.
не вороное, а, напротив, бледное-бледное - словно вырос он в погребе, где
ни солнца, ни ветра.
уточнил незнакомец.
короля логров. Мой лорд есть вам неродной брат. Эрго, я есть вам неродной
племянник.
Мордред - краше в гроб кладут.
хотя бледнеть было уже некуда. - Мой лорд, повелитель Карлиона, Лотиана и
Оркнея, властелин Белых Скал и Четырех Битлов, высокий хозяин замка
Камелот, передавал посредством меня свой привет свой неродной брат,
послание тайными рунами и подарок.
Главное - весточку привез от Яр-Тура.
приглашающе хлопнул по лавке:
Вязовый Лоб (в питье он был единственный Жихаря достойный супротивник). -