Синфьотли оказался менее проворным, и острые зубы киммерийца вонзились и в
хлеб, и в державшую хлеб руку. Синфьотли закричал и разжал пальцы. Из
укуса потекла кровь. Под общий смех Конан проглотил отвоеванный кусок.
которому был привязан его пленник.
добрый медведь. Мне нравится твоя строптивость, но это вовсе не значит,
что ты не будешь за нее наказан.
молодой варвар вскинул голову и, глядя прямо в бешеные глаза Синфьотли,
громко и звонко расхохотался, блестя белыми крепкими зубами.
необработанным булыжником стены, за которыми притаились приземистые дома с
крошечными окошками, либо вовсе без окон, - когда в лагере асиров
послышался голос:
лежал, развалившись на теплом лапнике, и грыз хвою.
потешался над глухонемой девушкой, - стоял возле волокуш, к которым были
привязаны тяжелораненые, и растерянно смотрел на валявшийся в снегу плащ
убитого Сигмунда.
тело было крепко привязано. Не могли же мы потерять его.
Боги, не мог же он подняться и уйти...
не имел привычки разгуливать.
снег руками, однако поиски ничего не дали. Он осматривался по сторонам, но
никаких следов хищного зверя, который мог бы украсть тело, видно не было.
Наконец Синфьотли рухнул лицом вниз, словно хотел вцепиться в мать-землю
зубами, и глухо простонал:
немолодой приземистый человек по имени Ордегаст.
своего сбежавшего брата. Просит перестать дурить и вернуться обратно, на
волокуши.
случилось?
ослабли от тряски, вот тело Сигмунда и потерялось где-то в дороге. Жаль,
что он не будет похоронен как положено. Уж кого-кого, а Сигмунда стоило бы
погрести по всем правилам...
глаза на Синфьотли.
безутешному горю.
просто так, пожал плечами и подчинился. Они отступили шагов на двадцать и
оказались неподалеку от связанного Конана. На пленника оба асира не
обращали никакого внимания - он был для них не более чем вещью. А между
тем ни одно слово из их приглушенного разговора не ускользнуло от чуткого
слуха варвара.
Вечно у тебя какие-то секреты, Арнульф. Точно у женщины-сплетницы.
что уж кого-кого, а Сигмунда необходимо было похоронить по всем правилам -
с кровавыми игрищами, тризной и высоким курганом.
был не только отважен и свиреп, как подобает асиру, он еще и знатного
рода. Что же странного в том, что Синфьотли хотел почтить его погребальным
обрядом?
того дня, как ты появился на белом свете, Ордегаст, покинув лоно своей
матери, но ума, как я погляжу, так и не набрался. Подумай сам.
Высокородная Сунильд родила их в один час - Сигмунда и Синфьотли?
прямо, к чему ты клонишь, Сверчок?
появляется на свет просто так. Как от одного отца могут быть зачаты
одновременно два сына?
строгих и чистых женщин в городе. И хоть она мне не родня, я готов
вступиться за ее честь. - С этими словами коренастый воин тронул рукоять
своего меча. Лицо его приняло свирепое выражение.
испугавшись угрожающего тона своего собеседника. - У меня и в мыслях не
было бросить тень на чистое имя Сунильд. Она и прекрасна, и добродетельна.
Но ведь именно таких женщин и избирают себе в подруги Младшие Боги...
Игга, не достигшие еще зрелости и не носящие взрослых имен, любили
вмешиваться в людские дела, и даже упоминать о них было небезопасно.
Повисло молчание, в котором слышалось только, как оба асира переводят
дыхание. Наконец Ордегаст снова заговорил, стараясь, чтобы голос его
звучал приглушенно:
Бога?
Ордегаст. Помнишь как погиб муж высокородной Сунильд? В лесу на охоте его
запорол клыками огромный вепрь, который скрылся из глаз охотников, точно
провалился в преисподнюю...
чащи совершенно неожиданно. Мы все растерялись. Не то что я - я был тогда
почти мальчиком, но даже опытные, бывалые воины не ожидали его появления.
Ведь даже кусты не трещали, хотя он продирался сквозь чащобу... После я
часто думал: уж не из ада ли он выскочил?..
два брата, схожие между собой, как человек со своим отражением. Нет,
неспроста все это. Один из них - дитя, зачатое мужчиной, но второй - плод
от семени божества. Я в этом не сомневаюсь ни мгновения.
превосходства. Наконец-то проняло этого неповоротливого, туповатого вояку!
Не зря он, Сверчок, вынюхивает, высматривает, выслеживает - копит чужие
тайны. А как иначе заставить соплеменников слушать себя? Природа обделила
Арнульфа силой, не дали ему боги и мудрости, и только один дар достался
ему от судьбы - хитрость: видно, богиня выронила его в спешке, а Арнульф
не погнушался нагнуться и подобрать. Торговать секретами и новостями,
обменивая их на интерес асиров, смешанный с легкой брезгливостью и
страхом, - вот что было излюбленным занятием Арнульфа.
оттягивая ответ, и пожал плечами. - Откуда мне знать, Ордегаст. При жизни
братья не слишком различались - ни в привычках, ни во внешности, да и
пристрастия были у них одинаковы. В сражении оба неистовы, на пьяном пиру
среди братьев оба не знали удержу, а что до женщин...
Изулт совсем девочкой, да и сам был тогда почти ребенком...
Синфьотли больше не помышлял о женитьбе. А Сигмунд так и не выбрал себе
невесты.
голове под шлемом медленно. В конце концов он сдался:
кишки по этому дубу. - Он с силой ударил кулаком по толстому дереву, к
которому был привязан Конан.
захватывающей беседы, Конан даже не пошевелился.
Изулт считалась женой Синфьотли, но кто поручится за то, что она различала
братьев между собой? И от кого она понесла дочь - от Синфьотли или, может
быть, от Сигмунда? Почему девочка родилась глухой? Не покарал ли грозный
Игг ребенка в напоминание о грехах ее родителей?
слишком далеко, Сверчок. Сначала ты поливаешь грязью Сунильд, чуть ли не
потаскухой называешь высокородную даму...
сладострастны и очень изобретательны в том, чтобы удовлетворить свою
похоть, и коли глянулась им женщина, ей не устоять.
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Шилова Юлия