Иначе неблагородно.
призывая к молчанию. Глаза его сверкали, на скуластом лице блистал
гипертонический румянец.
следователь города Ленинграда. Статус и ранг - не нам чета. Поперт с
должности за правое дело и за множественные ссоры с местным
чиновничеством.
Опаздываете, господин майор. Опаздываете...
ленинградская эпопея изложена достаточно подробно, - Александр хмуро
кивнул.
себя за подбородок. - Собственно говоря, оттуда я и почерпнул сведения про
Ленинград. Но мне-то вы, гады, ничего не рассказывали!
новости. Полковник намеренно показал мне досье. Дело в том, что по твою
душу, Саша, явился Лесник.
удалась. - О каком леснике вы только что упомянули?
довольно крякнул.
Лесник наслышан о тебе еще по ленинградским делам, - именно поэтому мы и
не поленились заглянуть с Митрофанушкой в досье. Так или иначе, но мафиозо
тоже интересуется исчезновением людей и не далее, как вчера, упросил
нашего полковника выделить ему для помощи опытного консультанта. И
заполучить он хотел не кого-нибудь, а Дыбина Александра Евгеньевича
собственной персоной.
потому что подпольный хозяин Уткинска назначил за тебя цену и цену
немалую.
валюте, позвольте узнать?
всех его сообщников, а мне зацепку насчет женских убийств.
сегодняшнего вечера мы возьмем этого мерзавца за глотку. Слышал, Савченко?
Предупреди Пашу Семичастного и ребят из группы захвата.
ветхозаветный Уткинск обзаведется собственным патологическим убийцей...
- Чем мне придется заниматься у Лесника?
Не знает об этом и Митрофанушка.
концов, не каждый день мафия предлагает свои услуги. Если вам удастся
поладить, возможно, Лесник раскошелится и на другие открытия.
нужно?
хозяина это всерьез обеспокоило.
история, сам понимаешь, - особой важности. Кроме того, Лесник заплатил
вперед. Материалы против Лыхина тоже на столе у главнокомандующего.
Погоди, Чилин, не вскакивай!..
решетку, я первый поднесу тебе шкалик.
ли хороший, но это компромисс, Сашок. И мы от него крепко выигрываем.
Этому его научила жизнь, научили люди. Еще в детстве он усвоил, что
молчание в самом деле являет собой золото, ибо действительно золотых слов
немного, а одна-единственная высказанная вслух глупость способна
перечеркнуть горы непорочной мудрости. И потому носатый человек берег
голос, дорожил молчанием, хотя здесь, в вагоне, его удивляло практически
все - от расписания, отпечатанного на темно-бордовой бумаге, отчего время
отбытия-прибытия превращалось в трудно разрешимый ребус, до чая, цветом
напоминающего детскую акварель, а вкусом - древесный уголь. Раздувая
ноздри, носатый пассажир втягивал в себя воздух и не понимал, отчего к
ароматам прелых матрасов примешивается запах лука и чеснока. Коврик под
ногами радовал ворсистой свежестью, но и от него подозрительно тянуло
кисловатым пивом. Поездное радио под потолком хрипло наяривало мотивы
Элвиса Пресли, а металлические гардины на окнах дребезгом вторили
американской звезде, вываливаясь из гнезд при малейшем прикосновении. В
довершении всего вниманием пассажира завладела проводница вагона, дама в
фуражке железнодорожника, в форменном кителе, высокая, иксоногая, с
приятным лицом школьницы и низким мужским голосом. Складывалось
впечатление, что скроили и сшили ее из трех совершенно различных существ.
И хотя подобное носатый человек наблюдал впервые, из груди его по-прежнему
не вырывалось ни звука. На призывный взор проводница никак не
отреагировала, и пассажир глубоко огорчился. Но не за себя, - за нее. Он
прекрасно сознавал, что женщина допустила ошибку - возможно, самую крупную
в своей жизни. Носатый пассажир умел одаривать слабый пол тем, чего не
давало им большинство мужчин. Он умел любить и любить по-настоящему, а
понимая это, от души жалел всех, с кем так или иначе разводила его судьба.
старт для путешественников и начало гаммы для любителей сольфеджио.
Критический момент настал, и в нечеловеческом подземелье бокалы с пенным
содержимым двинулись навстречу друг другу. Поезд Ижевск-Уткинск скрежетнул
стальным нутром и дернулся с места. Радио под потолком заиграло громче,
колени молодого человека, устроившегося в коридоре на откидном сидении,
пришли в музыкальное содрогание. Заплакал ребенок, кто-то зашуршал
газетами, разворачивая дорожные припасы.
ландшафтом, потом перевел взгляд на темно-бордовое расписание и прищурил
глаза. Скорость поезда нарастала. Он мчался, силясь обогнать мохнатые
облака, прорываясь к чистому горизонту. Миллионы шпал услужливо напрягали
под его тяжестью спины, светофоры цветасто подмигивали, позволяя следовать
дальше. Мир был ужасающе кругл, небо выползало из-за горизонта и за
горизонтом скрывалось. Возникшее ощущение малости всего земного усиливало
отвращение к войнам, заставляло думать о тревожно-загадочном,
полукосмическом... В конце концов, придя к тривиальному выводу, что все -
суета сует, носатый человек тронулся к родному купе. По дороге дважды
тяжело вздохнул и трижды прислонился к фанерно-пластиковым стенам. Поезд
немилосердно болтало.
минут? Значит, нужно превратить заточение в радость. В исследовательскую
работу, в энергетический сумбур. Носатый человек зажмурил глаза и без
особых усилий клонировал себя по всему составу. Тринадцать вагонов! Вот
вам и совпадение. И всюду одно и то же. Стук колес, чавканье пассажиров,
хриплоголосое завывание поездного радио. Какой-то интерес представлял
вагон номер девятый, - там затевался юбилей, в четвертом кто-то кого-то
бил, и женщины разнимая драчунов, царапали и тому, и другому лица. Носатый
человек исторг из груди вздох и словно развернутые в пальцах карты сложил
тринадцать образов, оставив всего два - в том дальнем девятом и здесь.
Особых приключений место заточения не предлагало. Стало быть, стимул и
интерес приходилось выдумывать самому.
попутчица, статная белокурая женщина лет сорока-сорока пяти успела
застелить свою полку и теперь лежала лицом вниз, мирно посапывая. На столе
валялась кожура от мандарина, бумажным шариком перекатывалась скомканная
конфетная обертка. Носатый осторожно прикрыл за собой дверь и замер.
Простыня, накинутая на женщину, сбилась немного вниз, обнажив полные
молочно-белые икры. Лежащая не обладала пропорциями знаменитой Монро, но и
голливудским звездам есть порой чему позавидовать.
крупные, отталкивающие, разом преобразились. Улыбнувшись, он опустил на
окне дерматиновую штору и, присев возле спящей, медленно протянул вперед
руку. Ладонь ощутила исходящее от женщины тепло, ауру сонного
благополучия. Он не видел ее лица, не слышал голоса, и тем не менее она
его заинтересовала. Что снилось ей в этом грохочущем неспокойном вагоне?
Плохо ли, хорошо было для нее убегать от реальности? Пусть даже на час или
два? Да и нуждалась ли она в реалиях?..
Поднимаясь от ладони, трепет чужого тепла достигал груди, ласковой волной
Ильин Андрей
Гюго Виктор
Ковальчук Вера
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Смоленский Вадим