мировой торговли в девяносто третьем году, или сотне тысяч так или иначе
пострадавших в девяносто четвертом, когда террористы обстреляли из минометов
аэропорт Хитроу, - прошипел Хардкасл. - Дамы и господа, Америка сделалась
мишенью для террористов потому, что мы позволили ей сделаться такой мишенью.
И я говорю уже не об угонщиках самолетов, похитителях людей, отправителях
писем со взрывчаткой или мафиозных разборках, я говорю о целой кампании
террора против Америки на том уровне, какой в Европе и на Ближнем Востоке
известен уже несколько десятилетий. Нам нужны военные и, что еще более
важно, политики в Белом доме, готовые отвратить опасность, прежде чем она
начнет угрожать жизни миллионов американцев.
заморских террористов, годами воюющих между собой, - отмахнулся Донахью. -
Не улавливаю связи.
Штатов действуют три тысячи только выявленных шаек террористов? - воскликнул
Хардкасл. - Знаете ли вы, что каждый год мы недосчитываемся трех с лишним
сотен фунтов обогащенного плутония, которого достаточно для производства
тридцати ядерных зарядов? Четыре года назад за небом над США следили четыре
радарные установки дальнего обнаружения. Теперь осталась одна, да и та
работает всего сорок часов в неделю. В прошлом году мы отправили в
Саудовскую Аравию сто систем противовоздушной обороны типа ?патриот?.
Догадываетесь, сколько ?патриотов? действует в самих Соединенных Штатах?
Совершенно верно, ни одного! Небо кишит летательными аппаратами без
опознавательных знаков.
наша оборона развалилась, - отвечал Хардкасл. - Все думают: раз никакой
угрозы нет, зачем тратить деньги на предотвращение того, что, возможно, и
так никогда не случится? На основе многолетнего опыта службы в пограничных
войсках, береговой охране и оборонных учреждениях я заявляю вам, что
опасность существует. Не стану утверждать, что Саддам Хуссейн может
вторгнуться в Вашингтон. Я говорю о контрабандных торговцах наркотиками,
которые владеют американскими банками, подпольных продавцах оружия, возящих
свой товар по нашим шоссе и через воздушное пространство, о
правительственных зданиях, уязвимых для нападения со стороны сравнительно
плохо вооруженных, но умело скрывающихся террористов. Нам нельзя с этим
мириться.
- Я слыхал, вас выкинули со службы из-за алкоголизма, стрессов, полученных
во Вьетнаме, и семейных неурядиц. Скажу вам честно, старина, по моему
мнению, не вам учить президента, как управлять армией.
из незаряженного ружья, сынок, - ответил Хардкасл. - Во-первых, я и вправду
страдал от стресса, который заработал за годы службы во Вьетнаме, и болел
алкоголизмом. Я никогда не боялся сознаться в своих пороках. Но при этом я
почти тридцать лет прослужил в армии, занимаясь в основном разрешением тех
трудностей, которые встают перед нашей страной, когда ей не удается уберечь
свой суверенитет и защитить границы. Кроме того? что еще важнее, я -
американец, которому есть что сказать по поводу обороны страны. Я знаком с
фактами, я имею опыт и поэтому знаю, что говорю. Вопрос в другом: хочет ли
кто-нибудь меня слушать?
повесил трубку.
прервалась. Опять пошел рекламный ролик.
Часть 1
ГОРОДСКОЙ АЭРОПОРТ ЧИКО, КАЛИФОРНИЯ, АВГУСТ 1995 ГОДА, 21.08 ПО ТИХООКЕАНСКОМУ ПОЯСНОМУ ВРЕМЕНИ
болтавшийся на ремне АК-47 и поднял его повыше, чтобы было видно всем, кто
находится в ангаре. Он громко передернул затвор, и один из патронов
подбросило в воздух. Крутящийся кусочек меди сверкнул в свете плафонов, и
все, кто был в ангаре, резко повернули головы. Патрон упал на отшлифованный
бетонный пол со звуком, не уступавшим громкостью выстрелу.
настращать любого из этих рыжеволосых рабочих. Этот человек родился в
Голландии, в англо-французской семье, жившей в Бельгии. В прошлом он был
солдатом элитного первого экспедиционного корпуса бельгийской армии, так
называемым ?красным беретом?, а до того, в юности, только и делал, что
попадал в передряги и выпутывался из них. В пятнадцать лет его поймали при
попытке пронести наркотики в американские армейские казармы возле
Антверпена, посадили на ?губу?, а уж там солдаты американской армии
насиловали мальчишку двое суток кряду, все время, пока устанавливалась его
личность. Потом Анри сдали бельгийским властям, а те предложили ему выбирать
между десятилетней воинской повинностью и таким же тюремным сроком. Так Анри
попал в армию.
поладил с властями и угодил на два года в бельгийскую каторжную тюрьму,
после чего был с позором изгнан из армии в 1987 году. Тогда он отправился в
Германию, где занялся сперва торговлей наркотиками, а потом продажей оружия
на черном рынке, наемничеством и, наконец, террористической деятельностью.
кожи - итог долгих лет, проведенных в бесчисленных джунглях, тренировочных
лагерях в пустыне и на ?бойнях? - в местах боевых операций. Ее покрывали
несметные царапины, вмятины и пятна, приобретенные в течение жизни. Лицо
отличалось эдакой грубой красотой: ясные живые зеленые глаза, чисто мужской
нос со следами многочисленных переломов, выдающиеся скулы и тонкие твердые
губы, крепко сжимающие сигарный окурок. Мешковатый летный комбинезон не мог
скрыть развитых мышц. Мощные предплечья, мозолистые ладони, держащие АК-47
так, будто тот весил всего несколько унций. Казье можно было бы снимать для
рекламы сигарет или одеколона, не будь этих шрамов и ссадин, которые в
большинстве своем так и не были толком обработаны и зашиты и теперь портили
это весьма фотогеничное лицо.
перебегал с одного рабочего на другого: вдруг кто-то из них осмелится
посмотреть в его сторону? Но внутренне Казье расслабился.
работа. Но последней любовью Казье стала авиация. В бельгийском спецназе
почти всех обучали управлению самолетами или вертолетами, и Казье обнаружил
в себе большую склонность к пилотированию. Уйдя из спецназа и попав в темный
мир профессиональных вояк, наемников, он стал летчиком, умевшим к тому же
стрелять из легкого оружия, знавшим толк во взрывчатке, владевшим тактикой
десантирования и мудреным искусством человекоубийства во всем его
многообразии. Словом, весьма ценным товаром. У Казье была лицензия пилота
гражданской авиации, выданная американским федеральным управлением
воздушного транспорта, и по мере надобности он ее продлевал. Это было
частицей той его жизни, которая лежала на поверхности, но вообще-то Казье
налетал тысячи часов на сотнях разных самолетов, совершая посадки во всех
странах мира, причем такие, которые никогда не заносились ни в один бортовой
журнал и не попадали в банк данных федерального управления воздушного
транспорта.
в воздухе. Рабочие только что подняли три ящика по хвостовому трапу
чехословацкого двухмоторного турбовинтового транспортника LET L-600. Этот
самолет был одной из тысяч старых крылатых машин, купленных на легальном
рынке после крушения Советского Союза, когда любой желающий мог за бесценок
приобрести подержанный русский военный транспортник, двигатели, запчасти и
даже опытных пилотов для перегона самолетов. Эта тридцатилетняя престарелая
птичка была куплена через греческого посредника всего за полмиллиона
долларов, причем к ней прилагались запасной двигатель ?мотор-лет?,
всевозможные запчасти и даже пилот. Самолет был в хорошем состоянии, чего не
скажешь о пилоте. Это был спившийся полковник румынских ВВС, и он пригнал
зверюгу из Праги в США, но потом кое-кто услышал, как румын перемывает
косточки своему работодателю Казье, сплетничая о нем с какой-то девицей,
которую однажды вечером подцепил в баре. Такая глупость была смерти подобна.
Несколько недель назад Анри Казье использовал старого болтуна и его
новоиспеченную американскую подружку в качестве живых мишеней, когда
пристреливал свою новую снайперскую винтовку, а потом похоронил обоих под
тысячетонной толщей щебня у паромной переправы близ Окленда. Казье занимался
торговлей оружием, и первым требованием, которое он выдвигал, нанимая
работника, было строжайшее соблюдение тайны.
механиком, наземной обслугой и офицером безопасности. Обязанности второго
пилота Казье доверил молодому эфиопу по имени Тадделе Корхонен, который
прошел курс подготовки на Кубе. Казье прозвал эфиопа Аистом, потому что тот
был высок, худосочен и умел невероятно долго сидеть без движения. Однажды
Казье даже видел, как Корхонен стоял на одной ноге, будто громадная черная
болотная птица.
всех сил, Казье влез через передний люк в грузовой отсек L-600, чтобы
осмотреть поклажу. Между бортом и тремя деревянными ящиками оставалось всего
несколько дюймов пространства, чтобы только-только протиснуться. В команде
не было толстяков. К тому же Казье приходилось смотреть под ноги, переступая
через толстые брезентовые крепежные ремни, удерживавшие ящики на палубе.