Мулат-философ начал с сольных выступлений и приват-танцев по крейзи-меню только для дам, а затем стал принимать участие в театрализованных представлениях “Страсть по оргазму”, “Страсть по эрекции” и “Страсть по розовой страсти”. Утомившись от некоторого однообразия “страстей”, Мапота предложил администрации создать спектакль “Страсть по импотенции”, но его предложение почему-то не приняли.
И все-таки денег хронически не хватало. Помимо сиделки, Мапота нанял для матери массажистку, понимая, что пролежни для паралитика чреваты развитием гангрены. Он покупал для нее самые лучшие зарубежные лекарства и комедийные видеокассеты, пытаясь хоть как-то развеселить мать и облегчить ее страдания.
Жить в однокомнатной квартире вместе с сиделкой и лежачей больной было невозможно, и Мапота снял для себя квартиру в соседнем доме. На это ушли его последние сбережения. И тогда Мапота опубликовал в журнале “Bay!” это объявление. Он сам не понимал, почему он это сделал, вернее, понимал, но хотел убедить себя, что это не более чем игра, что он просто поддался внезапному импульсу.
Сегодня номер “Bay!” с его объявлением появился в печати. В глубине души Мапота надеялся, что никто по нему не позвонит.
Звонок телефона среди грохочущей музыки был почти неразличим, но все-таки Тамба услышал его. Выключив музыкальный центр, он смахнул рукой пот со лба и поднял трубку, надеясь, что звонит сиделка его матери. Но это была не она.
— Это вы давали объявление в журнале “Bay!”? — без лишних предисловий поинтересовался надменный, но приятный и мелодичный женский голос.
— Я, — ответил Мапота.
— А вы действительно уверены, что годитесь для этой работы?
— Если я скажу “да”, вряд ли это вас убедит, — улыбнулся мулат. — К тому же я хотел бы удостовериться, что вы годитесь для того, чтобы я на вас работал.
— Ответ наглый, но разумный, — заметила Марина Буданова. — Мы можем встретиться сегодня вечером?
— Да, — сказал Мапота.
Как раз сегодня у него был выходной.
— Вы знаете, где находится клуб “Черная лужа”?
— Вы имеете в виду этот дешевый приют нечесаных хиппи? — удивился Мапота. — Там, где выступает группа “Умка и Красные Кхмеры?”
— Я и сама знаю, что это жуткая дыра, — поморщилась Марина, — Зато там я наверняка не встречу знакомых.
— Ладно, — со вздохом согласился Мапота. — А как я вас узнаю?
— Я сама вас узнаю. Как вы выглядите?
— Я надену канареечно-желтый галстук с алым восклицательным знаком. Как раз в стиле “Черной лужи”. Вы не ошибетесь.
— Кстати, вы так и не представились, — напомнила Марина. — Как вас зовут?
— Вы тоже не представились, — заметил Мапота. — Думаю, будет лучше, если мы познакомимся при встрече.
— Хорошо. В девять вас устроит?
— Устроит.
В трубке раздались короткие гудки.
"Вот зараза! Даже не попрощалась”, — подумал Мапота.
* * *
Оля Кузина пребывала в состоянии, близком к трансу. С трудом сосредотачиваясь на том, что она говорит, она объясняла благообразной старушке с кокетливо уложенной вокруг головы седой косой, что невозможно подать в суд на укусившую ее соседку, поскольку факт нанесения телесных повреждений не был официально зарегистрирован, а теперь следы укуса исчезли и останется только ее слово против слова соседки.
Старушка отказывалась понимать и страшно сердилась.
— Но ведь она меня укусила!
— Вы должны были сразу обратиться ко мне, не через месяц, — вздохнула Оля. — Сейчас уже ничего не сделаешь. Вот если она снова вас укусит, немедленно обращайтесь в милицию и к врачу, чтобы он выдал вам справку о том, что вас укусили и о степени тяжести нанесенных повреждений.
— В следующий раз я сама ее укушу! — раздраженно сказала старушка. — А вы, девушка, вообще ни на что не годитесь. И не надейтесь, что я заплачу вам деньги за то, что вы отказываетесь выполнить свой долг.
— Вам и не надо платить, — вежливо сказала Оля. — Очень жаль, что я не смогла вам помочь.
Старушка сердито фыркнула и удалилась, громко хлопнув дверью кабинета, но Оля уже ничего не слышала. Она опять погрузилась в дурманящие мечты, источником которых был высокий брюнет, вошедший в юридическую консультацию в тот момент, когда она отпирала дверь.
Кузина любила читать романы о любви с первого взгляда, но не особо верила в то, что нечто подобное случается на самом деле. Она не томилась подобно многим молодым девушкам в ожидании мужчины своей жизни. Еще со школьной скамьи ее окружали поклонники. Их было так много и они были такие симпатичные, что было почти невозможно выбрать кого-то конкретного. К тому же Оле не хотелось обижать остальных.
Благодаря веселому и общительному характеру Кузина всегда была душой компании, а работа адвоката располагала к многочисленным знакомствам. У нее было несколько серьезных увлечений, были романтические встречи, поцелуи и не только поцелуи, но все как-то само собой сходило на нет. Если бы Оля захотела, она в любой момент могла выйти замуж, но интуитивно она чувствовала, что это не то, что еще не пришло ее время.
И вот сейчас при одном взгляде на незнакомца она поняла, что он предназначен ей самой судьбой. Эта внутренняя уверенность была совершенно иррациональной и необъяснимой, но никто не смог бы уверить ее в обратном. Мысль о том, что он, следуя общей очереди, может попасть в кабинет к другому юристу, доводила Кузину до отчаяния, но внутренний голос успокоительно нашептывал ей, что это невозможно. Судьба привела его именно к ней. Иначе просто не может быть.
— Билл Клинтон! — неожиданно донеслось до Оли. — Этот негодяй! Я не могу допустить, чтобы подобный преступник был крестным отцом моего сына! Ради бога, сделайте что-нибудь!
"При чем тут Билл Клинтон?” — мелькнуло в голове у Оли.
Тряхнув головой, она вернулась к действительности.
На стуле перед ее столом сидела худощавая женщина лет тридцати с изможденным лицом и загрубевшими от работы руками.
— Простите, — улыбнулась несколько ошарашенная Оля. — Я слегка задумалась и не совсем поняла, о чем именно вы говорили. Какой еще преступник собирается стать крестным отцом вашего сына? И при чем тут Билл Клинтон?
— При том, что Билл Клинтон и есть крестный отец моего сына! — раздраженно произнесла посетительница. — Я же вам все объяснила! Вы что, совсем меня не слушали? Чем вы вообще тут занимаетесь?
Оля заинтересованно посмотрела на женщину. Она была одета в дешевое польское платье с вещевого рынка и стоптанные темно-коричневые туфли. Было трудно поверить, что перед ней сидит мать крестника американского президента.
— Простите, кажется, я задумалась. Не могли бы вы повторить все с самого начала?
Женщина укоризненно покачала головой.
— Я же все объяснила! Сколько можно повторять одно и то же? Надеюсь, что в этот раз вы будете слушать, что я говорю.
— Буду, — подтвердила Оля.
— Так вот. Я всегда мечтала, что мой сын будет сыном президента, но, к сожалению, я вышла замуж за рабочего консервного завода. Когда я забеременела, то твердо решила, что мой ребенок заслуживает самого лучшего крестного, и пообещала ему, что, раз уж его отец оказался простым рабочим, его крестным непременно станет президент. Я отправилась к священнику и спросила, обязательно ли, чтобы при крещении присутствовали двое крестных — крестная мать и крестный отец и как происходит обряд крещения.
Священник объяснил, что присутствие крестной матери обязательно, а если крестный отец по каким-то причинам не может присутствовать на крещении, будет достаточно в нужный момент как следует представить его себе, и тогда он будет считаться крестным отцом ребенка. Так что теоретически я могла выбрать любого хорошего человека и сделать его крестным отцом. Я долго размышляла и после мучительных колебаний выбрала Билла Клинтона. В тот момент он показался мне наиболее достойным кандидатом. Так Билл стал крестным отцом моего Павлика.
— Отлично, — улыбнулась Оля. — Я рада за вашего сына. Так в чем же ваша проблема?
— В том, что Билл — сволочь, — наклоняясь к ней, злобно прошипела женщина. — Этот подлец недостоин быть крестным моего ненаглядного ангелочка!
— Но почему? — опешила Оля. — Что он вам сделал? Неужели вас так возмутила его связь с Моникой Левински? В конце концов, согласно статистике, 98 процентов мужчин изменяют своим женам. Так почему же американский президент должен быть исключением?
— Если бы дело было только в Монике, возможно, я и простила бы его. А как насчет войны в Югославии? А бомбардировки сербских городов? На совести этого убийцы миллионы жизней наших братьев-славян!
— Действительно, с войной в Югославии как-то нехорошо получилось, — согласилась Оля. — Мне тоже кажется, что в этом Клинтон слегка переборщил. Так что именно вы хотите от меня?
— Как что? Конечно же, я хочу другого крестного для моего сына!
— И поэтому вы решили обратиться к адвокату?
— А что еще я могла сделать? Я отправила письмо лично Биллу и в сенат США, но прошло уже три месяца, а я так и не получила ответа! Эти американцы совсем совесть потеряли!
Несколько мгновений Оля с любопытством созерцала фанатичное выражение на лице посетительницы. Случай был настолько нетривиальным, что она даже на время позабыла о предназначенном ей судьбой незнакомце.
— Знаете что, — произнесла наконец Кузина. — Ваш случай не такой сложный, как может показаться на первый взгляд. Если вы представили, что Билл Клинтон стал крестным отцом вашего сына, с таким же успехом вы можете представить, что увольняете его, и берете на роль крестного другого, на этот раз действительно достойного человека.
— И все? — недоверчиво посмотрела на нее женщина. — Так просто?
— Так просто, — подтвердила Оля. Лицо посетительницы перекосила странная гримаса. Она тихо всхлипнула и на мгновение поднесла к глазам платок. Затем ее лицо озарила счастливая улыбка.
— Вы не представляете, что вы для меня сейчас сделали, — с чувством произнесла она. — Вы сняли невыносимую тяжесть с моей души! Сколько я вам должна?
— Нисколько, — ответила Ол. — Я тоже била против войны в Югославии.
— Ну, это уже слишком, — Пробормотала Кузина, когда женщина вышла из кабинета.
Дверь слегка приоткрылась:
— Можно? — послышался мягкий мужской баритон.
Оля судорожно вздохнула, а ее руки взметнулись вверх, поправляя прическу. Кузина ни секунды не сомневалась в том, что это был ОН — мужчина ее мечты.
Дверь растворилась, и на пороге нарисовался стройный высокий брюнет с широко расставленными темно-синими глазами. При взгляде на его породистое, четко очерченное лицо Олю пронзило чувство необъяснимой тревоги. Выражение этого лица было каким-то необычным и трудноопределимым — то ли печальным, то ли усталым, то ли отрешенным.
— Здравствуйте, — сказал брюнет.
— Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста, — дрогнувшим голосом предложила Оля, мысленно посылая ЕМУ эманации пламенных чувств, бушующих в ее груди, чувств, которые, Как и следовало ожидать, должны были немедленно пробудить в незнакомце ответную страсть. В этот момент Кузина почти верила в то, что телепатия существует и истинная любовь способна творить чудеса.
Однако поведение посетителя явно опровергало эту теорию.
Брюнет опустился в кресло и окинул Олю оценивающим взглядом лишенного эмоций аналитика. Под этим взглядом ее светлая вера в телепатию и магические силы любви увяла, как орхидеи в безводной пустыне. Впервые в своей жизни Кузина столкнулась с мужчиной, который смотрел на нее с таким же безразличным выражением, как он посмотрел бы, скажем, на письменный стол или на рулон туалетной бумаги.
Только сейчас Оля получила возможность внимательно рассмотреть одежду брюнета и убедилась, что, во-первых, она была безукоризненно подобрана, но при этом не бросалась в глаза, а во-вторых, она была запредельно дорогой. Запястье мужчины ее мечты украшал стальной швейцарский хронометр фирмы “Кротон” за пять тысяч долларов. Кузина видела часы этой марки в журнале “Вог”.
Обычный “новый русский”, желающий потрясти воображение сограждан своим неожиданно свалившимся богатством, наверняка купил бы здоровенные золотые часы, к тому же украшенные бриллиантами. Истинную цену “Кротона” знали лишь немногие. Кто же он такой? Загадочный богач, пытающийся выглядеть незаметным?
— Я хочу подать исковое заявление в суд, — сказал мужчина. — Вы можете составить его?
— Разумеется, — энергично кивнула головой Оля, надеясь, что он обратит внимание на ее роскошные, сверкающие после мытья каштановые локоны. — В чем именно состоит суть вашей проблемы?
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия