Чтение 3–й страницы книги ~Диверсия~

- Скажу.

Такси развернулось и отбыло.

Я подошел к шлагбауму. За ним ничего не было, кроме сворачивающей в лес
грунтовой дороги. Я решил выждать полчаса. А там видно будет.

Ждать пришлось меньше. Через десять минут со стороны, куда убыло такси,
подъехал заляпанный грязью "уазик". С таким же грязным водителем.

- Я за вами?

- За мной.

- Садитесь. А то ваш друг сильно переживает, что вы можете опоздать.

- Теперь не опоздаю.

- Теперь конечно. Мне и самому спешить надо. Если председатель хватится -
голову оторвет.

Полчаса грунтовых дорог и поворотов. Остановка. Дальше пути нет. Забор.

- Сколько я вам должен?

- Ничего не должны. Ваш друг уже расплатился. Веселый он у вас мужик! И
щедрый. Каждый бы день с таким встречаться. Ну, я поехал.

- Спасибо.

- Вашему другу спасибо.

Возле забора никого не было. Я выдержал минуту и подошел к калитке. Раз
никто не встречает, значит, эта дача моя. Ключ к калитке подошел. По
выложенной асфальтовой плиткой дорожке я проследовал к дому и тем же ключом
открыл еще одну дверь.

Сумрачно, пыльно, тихо. Давненько я на собственной даче не бывал.
Замотался, запустил хозяйство. Непорядок.

Я прошел в комнату и включил свет.

- Здравствуйте.

Это было что-то новенькое. Меня сводили с живым человеком. Не с
объявлением на столбе, не с набором букв на шифрограмме и даже не с
телефонным голосом. Это было нетипично для Конторы - знакомить работников
друг с другом. Если, конечно, я не влез на чужой приусадебный участок.

- Здравствуйте.

- Здесь можете говорить спокойно. Помещение защищено.

Нет, адресом я не ошибся. Прибыл куда надо. В Контору.

И приветствовавший меня незнакомец типично конторский - абсолютно
никакой. Закроешь глаза и тут же забудешь. Ни роста, ни веса, ни особых
примет. Усредненная величина.

- Как мне к вам обращаться?

- Как угодно. Например, Семен Степанович.

- Я зачем сюда, Семен Степанович, на отдых или на работу?

- На службу. Вы прессу читаете?

- Конечно. По производственной необходимости. Семен Степанович развернул
газету.

- Вот это, - показал он пальцем.

В заметке сообщалось о покушении на человека, проживающего по адресу:
Тупиковый проезд, двенадцать. Пострадавший скончался на месте, получив в
тело пять пуль.

- Это был наш работник. Он вел специальное расследование. Вполне
возможно, что его гибель могла быть случайной, но вероятнее всего - это
хорошо продуманный ход. В том, случайность это или нет, вам и придется
разбираться.

Я не стал задавать вопрос, зачем было для рядового, в общем-то, дела
вызывать чуть не за пять тысяч верст работника в ранге Резидента. Что, ближе
никого подходящего не нашлось? Я не стал спрашивать, почему именно я. Потому
что в Конторе больше того, о чем сказали, не спрашивают.

Он сам ответил на не заданный мною вопрос:

- Вы более всех других походите на него. По складу мышления, характеру и
некоторым другим параметрам. Вам проще других представить его мотивы и
действия.

Понятно. Расследование с использованием аналога. Чем больше люди похожи
друг на друга, тем выше шансы, что они при решении однотипной задачи пойдут
одним и тем же путем. Или совершат одни и те же ошибки.

Короче, провокация. Как бы мне не пришлось в конце расследования в
каком-нибудь подъезде получить те же пять пуль в то же самое место. По
аналогии.

- Где я могу получить дополнительную информацию?

- Здесь. И в дальнейшем по указанным почтовым ящикам. В случае
необходимости мы придадим вам в помощь группу из нескольких человек.

Группу? То есть они готовы засветить передо мной еще несколько
физиономий? Это уже вообще ни в какие рамки! Похоже, я ошибся. Похоже,
предлагаемое мне дело далеко не рядовое. Группой в Конторе разрабатывают
только особо важные или особо спешные дела. Видно, дело не в тех пяти пулях,
что достались моему предшественнику. Дело, видно, в другом.

- Когда приступать к работе?

- Немедленно.

Следующие несколько часов я знакомился с протоколами осмотра места
происшествия, свидетельскими показаниями, актами экспертиз, видео - и
фотоматериалами. Информации было много и одновременно не было совсем.
Следствие зашло в тупик. Ни мотивы преступления, ни личности убийц
установлены не были. Случайность практически исключалась. Случайно вчетвером
с пистолетами на изготовку людей в подъездах не поджидают. Мотивы и
исполнителей следовало искать не во внешних обстоятельствах преступления - в
образе жизни потерпевшего.

- Для дальнейшего расследования мне необходимо знать, чем занимался
погибший в последние перед покушением месяцы.

- Я понимаю вас. Но дать информацию по всем работам по известным причинам
не могу. Кроме последнего задания.

Причины действительно были известны. Сверхсекретность Конторы, ее
работников и проводимых ими работ. Узнавший больше, чем ему следовало знать,
был потенциально опасен. Как боевая граната, которая хоть и с
предохранительной чекой, но рвануть в самый неподходящий момент все же
может.

- Когда я смогу получить требуемые мне сведения?

- Запрашиваемые материалы вы получите завтра. Доступ к оперативным
материалам работника Конторы приравнивался к передаче его дел человеку, с
ними ознакомившемуся. Если я узнавал то, что знал он, я становился им.
Преемственность поколений, продиктованная соблюдением Тайны - священной
коровы нашего несуществующего Учреждения. Знать чужое задание - значило
принять его к исполнению. И довести до логического конца. Или до своей
кончины.

Глава 3

Задание моего погибшего предшественника было по меньшей мере странным. Он
должен был осуществлять надзор за одним из высокопоставленных членов
Правительства.

- Зачем нужна слежка за первыми руководителями страны? - спросил я.

- Я не могу вам дать объяснения в полном объеме. Скажем так - существует
опасность утечки информации.

- Куда?

- В третьи страны.

- Почему этим должны заниматься мы?

- Потому что этим можем заниматься только мы. И никто больше.
Безопасности, МВД и прочим силовым госучреждениям запрещено разрабатывать
первых лиц государства. Это правило существовало еще для членов Политбюро.
На столь высоком уровне дела к расследованию, надзору или передаче в другие
руки не принимаются. Все оперативные мероприятия, будь то слежка или допрос
свидетелей и потерпевших, - запрещены. Максимум, что возможно, - это
доложить о полученных сигналах прочим членам Правительства.

- То есть наши правители находятся вне закона?

- Да, пока они правители. Но мы тоже находимся вне закона. И здесь наши
шансы уравниваются.

- От кого было получено задание на разработку объекта?

- Этого я сказать не могу.

Глава 4

И все-таки расследование гибели работника Конторы я начал с бытовых
мотивов. Вначале мне необходимо было исключить все возможные простейшие
объяснения происшествия и лишь затем переходить к более сложным. По лестнице
лезут постепенно и снизу - вверх, а не запрыгивают сразу и на верхнюю
планку.

Представившись и представив соответствующее, выписанное на майора
внутренних дел Свиридова А. П. удостоверение, я еще раз поговорил с соседями
потерпевшего. В отличие от обычной милиции я не спешил, я беседовал часами,
всеми возможными способами располагая к себе собеседника. Я пил ведрами чай
и литрами самодельные настойки, курил по пять пачек сигарет в день, съедал в
умопомрачительных количествах пирожки и пончики, охал, ахал, возмущался
современными нравами и рассказывал увлекательные истории из жизни уголовного
розыска.

Ничего нового я не узнал.

К погибшему никто домой не ходил.

Он никого из соседей не посещал и ничего необычного не рассказывал.

Водку не пил.

Во дворе не дебоширил.

Матом прилюдно не ругался.

Ни с кем не ссорился.

Деньги не очень охотно, но занимал.

В подъезде не сорил.

От участия в субботниках не отказывался. Но на лишнюю работу не
напрашивался.