намекнула она.
спросил товарищ водителя.
Игорь.
жалоб.
собака. С утра на работу, домой возвращаюсь затемно, обеда
нет, ремонт не доделан, потому как времени не хватает, везде
мешки с цементом и штабеля кафеля. Устал я и решил слинять
на пару неделек к югу. Пошли они все к черту.
спросить, потому что ей было до фени, откуда он едет.
Игорь. - Едешь за тридевять земель, чтоб только не видеть
этих людей и хоть немного сменить обстановку, и в голом
поле, в добрых пятидесяти километрах от мало-мальски
приличной трассы, встречаешь девушку, которая, оказывается,
живет на соседней улице.
показалось, что Мариша несколько поутратила в его глазах
свои позиции, и вообще он склонен выставить нас обратно на
дорогу. Во всяком случае, теперь он подчеркнуто обращался
только ко мне, предварительно убедившись, что я из другого
района. Жила-то я в том же районе, но уж больно не хотелось
топать пешком.
это моя машина, то направление выбираю я. А ты можешь пока
прикурить мне и себе по сигарете. Они там, в "бардачке".
еще сотовый телефон, женский платок, женские колготки, щетка
для волос, Игорю явно не нужная, и упаковка
противозачаточных таблеток.
словно птица.
60 километров в час столбы за стеклами так не мелькают. На
поворотах Мариша закрывала глаза и старалась по возможности
подольше не открывать их, а я принималась горестно подвывать
от страха.
Игоря.
скорость.
полно. Мы же так никуда не успеем.
Мариша.
из стороны в сторону, и я не знала, за что уцепиться. Все
казалось одинаково ненадежным.
и явно чувствовал себя великолепно. После особо крутого
виража Мариша завопила:
уставился на Маришу.
и на подгибающихся ногах вышла из машины.
отказывались меня слушаться.
Сергей и ушел, а Игорь внимательно уставился на меня.
ко мне вплотную и принялся жадно целовать. Это было
настолько неожиданно, что в первый момент я не поняла, что
ab`oa+.al, потом подумала, что это очень даже приятно, и
лишь потом вспомнила, что порядочные девушки не позволяют
целовать себя посреди дороги четверть часа спустя после
знакомства. Тогда я попыталась вырваться из его рук, что
было очень непросто, так как делать этого решительно не
хотелось, а хотелось, наоборот, задержаться подольше. Но тем
не менее немыслимым усилием воли я все-таки заставила себя
предпринять несколько попыток освободиться. В итоге я
почувствовала, что вся дрожу, но не могла сообразить, от
чего дрожу: от негодования или от страсти.
горячий язык принялся очень активно обследовать мой рот. А
руки его поглаживали мое тело, и тонкая ткань майки служила
лишь самой иллюзорной преградой между этими руками и мной.
поближе, я поняла, что все происходящее не просто нравится
мне, а просто безумно нравится, а такого быть не должно, все-
таки я девушка порядочная и знаю толк в хороших манерах.
перевести дыхание, я оттолкнула его и бросилась в бега.
мчавшейся к зарослям кукурузы так, словно за ней гнались
толпы чертей, а не один стриженный под бокс представитель
этого племени. Рюкзак бил ее по спине, но она не обращала на
него внимания, равно как и я на то, что Игорь кричал мне
вслед. Кажется, он предлагал нам вернуться. Я решила не
проявлять самодеятельности и по примеру Мариши тоже кинулась
в заросли. Там я затихла из-за опасения погони, а потом
совсем рядом услышала шум ломаемой кукурузы и увидела
возбужденную и запыхавшуюся Маришу. Не успели мы
порадоваться встрече, как снова зашумела кукуруза:, и мы
поняли, что за нами погоня. Плохо соображая, что делаем, мы
метнулись в сторону. Возвращаться обратно после позорного
бегства было бы ниже нашего достоинства, и, хотя блага,
которые сулили нам преследователи, позволили бы прожить
остаток жизни безбедно, мы не поддались.
переждать лишь самую малость до того момента, когда наши
преследователи уймутся, а потом выбраться на дорогу. На свой
счет я не обнадеживалась, ни один мужик не стал бы гоняться
за мной по кукурузе больше двадцати минут. Мариша ценила
себя дороже, но и она не настаивала больше чем на сорока
минутах. Но призывные вопли наших поклонников не стихали
подозрительно долго, и мы вынуждены были уходить все дальше
и дальше в глубь поля, пока наконец не поняли, что все сроки
прошли и пора выбираться. Конечно, к этому моменту ни одна
из нас не представляла, в какой стороне дорога.
настойчиво твердила Мариша.
ничего, кроме зеленых стеблей кукурузы, не обнаружила.
Кричать караул нам не позволяла Маришина гордость. А к тому
моменту, когда гордость сочла нужным заткнуться, мы уже
углубились в заросли настолько, что кричи не кричи, никто не
ca+kh(b.
умрем. Повсюду на стеблях висели толстенькие початки,
наполненные сладкими зернами кукурузы. Мариша сорвала
приглянувшийся початок, присела на землю, вонзила в него
зубки и сказала, что скоро вечер, а темнеет тут быстро.
знаниями, которые пребывают у нее в некотором хаосе, - что
поля в отдельных районах Украины занимают такое
пространство, что по ним можно идти целый день и все равно
никуда не выйти. А день-то уже прошел, скоро вечер.
хотела рисковать и старательно впадала в истерику. Она
завывала все громче и громче, а я тем временем старательно
припоминала, что видела из окна машины. Мне смутно
вспоминалось, что солнце светило мне прямо в лицо, когда я
пыталась рассмотреть вдалеке скопление белых каменных
строений. Это вполне могла быть какая-нибудь очередная
ферма, но сейчас и ферма казалась предпочтительней, чем
кукурузные джунгли. Там все-таки должны быть люди. Тут же я
чувствовала себя неуютно, очень некстати вспомнила книгу
Кинга "Дети кукурузы", и мне стало совсем неуютно.
Березин Федор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий