кладбище, потому что состоит из фигур, навсегда застывших в позах, в каких
находились в момент смерти. Но это единственная фантазия, которую я себе
позволяю. Я не воображаю, будто они живы. Сколько раз по ночам проходил я
меж своих фигур, перешагивал через ограждение, стоял совсем близко от них! Я
наблюдал за мертвым лицом Бонапарта, представляя себе, будто и в самом деле
присутствую при его агонии, и мне казалось, что я вижу трепет свечи, слышу
шум ветра и бульканье у него в горле...
его был далеким, как будто потусторонним. - Господа, после таких фантазий я
чувствовал себя опустошенным, я дрожал и обливался слезами... Но, понимаете,
я никогда не верил, что мои фигуры в самом деле живые. Если бы одна из них
шевельнулась, - голос его пронзительно зазвенел, - если бы одна из них
когда-нибудь шевельнулась у меня на глазах, я бы, наверное, сошел с ума.
остановил его. Ухватившись рукой за подбородок, детектив с возрастающим
интересом наблюдал из-под набухших век за Августином.
заторопился старик. - Иные заговаривают с восковыми фигурами, принимая их за
живых людей... - Он взглянул на Бенколина, который согласно кивнул. - А
другие, наоборот, принимают стоящих неподвижно таких же посетителей, как
они, за экспонаты и вздрагивают, стоит тем пошевелиться... Ну так вот, в
моей Галерее ужасов есть фигура мадам Люшар, - вы ведь слышали об этой
убийце?
из фигур - мои старые друзья. Я с ними разговариваю. Я их люблю. Но эта
мадам Люшар... Я ничего не мог поделать, даже когда лепил ее. Я видел, как
зло под моими пальцами обретает форму в воске. Это был шедевр, но он пугал
меня. - Его передернуло. - Она стоит у меня в Галерее ужасов, такая
хорошенькая, скромно сложив ручки - ну прямо невеста, - в меховой горжеточке
и маленькой коричневой шляпке... И вот однажды ночью, несколько месяцев тому
назад, закрывая музей.., клянусь вам - я видел, как мадам Люшар в своей
меховой горжетке и коричневой шляпке идет по залитой зеленым светом
галерее!..
месте. Но вы, мсье, - Августин пристально взглянул на Шомона, - вы лучше
послушайте, потому что это имеет к вам отношение. Мадемуазель, которая
пропала, вы говорите, была вашей невестой? Ну что ж! Вы спрашиваете, помню
ли я вашу невесту. Я вам отвечу. Она пришла вчера, примерно за полчаса до
закрытия. В главном зале находилось всего два-три человека, и я обратил на
нее внимание. Я стоял у двери, которая ведет вниз, в Галерею ужасов; она
поначалу подумала, что я сделан из воска, и с любопытством меня
разглядывала. Красивая девушка, ничего не скажешь... Потом, разобравшись что
к чему, она спросила у меня, где сатир.
Его седые усы и бакенбарды, обтянутое сухой кожей костлявое лицо с
бледно-голубыми глазами - все дрожало от искреннего возбуждения. - Она
поблагодарила меня и направилась вниз, а я решил пойти ко входу -
посмотреть, сколько еще до закрытия. Уходя, я бросил взгляд назад... По обе
стороны лестницы тусклый зеленоватый свет отражался от грубых каменных стен.
Мадемуазель была почти у самого поворота, я слышал ее шаги и видел, как она
осторожно идет по ступенькам. И потом, я мог бы в этом поклясться, я увидел
на лестнице еще одну фигуру, которая молча шла за ней... Это была восковая
фигура мадам Люшар, убийцы с топором из моей галереи, в ее меховой горжетке
и маленькой коричневой шляпке.
Глава 2
сумасшедший.
видели живую женщину. Вы не проверяли?
разрыдается. - Но я знал, что никого похожего за весь день в музее не было.
Я так испугался, что не смог заставить себя догнать и взглянуть ей в лицо: я
боялся увидеть восковые черты и стеклянные глаза. Я отправился ко входу и
спросил дочь, которая дежурила у дверей, не продавала ли она билета женщине,
похожей на мадам Люшар. Она была уверена, что не продавала.
комнаты до закрытия...
потускневшим голосом продолжил:
Возможно. Не знаю. - Он опустил голову на руки.
скрывавшую его узкие непроницаемые глаза; от крыльев носа к уголкам его рта
пролегли глубокие морщины. Он сказал:
шумное кафе, где мелодия танго все еще звучала с убийственной силой. Мои
мысли вернулись к тому первому человеку, которого мне показал Бенколин, - с
кривым носом и странными глазами. Он сидел в том же углу, между пальцами
дымилась сигарета, и, судя по неестественной позе и помутневшему взору, он
был пьян. Девушки оставили его. Он взирал на высокую стопку блюдец на столе
перед собой и криво улыбался.
несколько поблекли. Огромная каменная арка Сен-Мартен черной глыбой высилась
на фоне небес, ветер рвал потрепанные рыжие одежды деревьев и гнал по
мостовой мертвые листья, отчего казалось, будто по улице шаркают маленькие
торопливые ножки. В окнах редких кафе официанты переворачивали стулья. Двое
нахохлившихся полицейских, о чем-то беседовавших на углу, отдали Бенколину
честь. Мы перешли бульвар Сен-Дени и повернули направо, на Севастопольский.
Мы никого не встретили, но меня не оставляло чувство, что из-за всех дверей
за нами наблюдают, что при нашем приближении вжимаются в стены какие-то
мрачные фигуры и что, когда мы проходим мимо опущенных жалюзи, там, в этих
крошечных островках света, на мгновение прекращается какая-то тайная, не для
посторонних глаз, деятельность.
так тщательно, словно за ними происходит что-то запретное. На углу находится
шумный бар с танцевальным залом, и за его грязноватыми шторами еще мелькали
тени; больше на всей улице не было ни одного проблеска света, за исключением
освещенного номерного знака на доме 25. Прямо напротив него мы остановились
перед высоким порталом с витыми каменными колоннами и обитыми железом
дверями. Давно не чищенная вывеска с золотыми, почти неразличимыми в
полутьме буквами гласила: "Музей Августина. Коллекция чудес. Основан Ж.
Августином в 1862 году. Открыт с 11 до 17 и с 20 до 24".
очутились в маленьком вестибюле, по-видимому открытом днем для публики. Он
освещался несколькими пыльными электрическими лампочками, расположенными на
потолке в форме буквы А. Позолоченные надписи на стенах повествовали об
ужасах высшего качества, поджидающих нас внутри, и о познавательном значении
наглядного ознакомления с пытками испанской инквизиции, с мученичеством
первых христиан, растерзанных львами, и с рядом знаменитых людей в момент,
когда их закалывали, пристреливали или душили. Наивность этих объявлений не
умаляла их заманчивости. Человек, не способный возбудить в себе здоровое
любопытство ко всему ужасному, должен умереть и получить право на похороны.
Из всей нашей компании, как я заметил, на все эти надписи с наибольшим
интересом посматривал, казалось бы, самый трезвый и прозаичный из нас -
Шомон. Когда он считал, что на него никто не смотрит, его карие глаза
впитывали каждое слово.
и была дочь Августина, хотя она совсем не походила на отца. У нее были
темные волосы, стянутые на затылке в пучок, густые брови, прямой нос и
черные глаза, отличавшиеся такой всепроникающей наблюдательностью, что
казалось, будто они глядят вам прямо в душу. Она смотрела на отца так,
словно удивлялась, что он не попал на улице под машину или не свалился в
Сену.
господа, из-за вас нам пришлось закрыться раньше и мы потеряли выручку. -
Она недовольно нахмурилась. - Надеюсь, теперь-то вы скажете, что вам угодно?
Вы ведь не стали слушать папин бред?..
Пожалуйста, пойди и включи все лампочки в музее...
поговорить с ними. - Она сложила руки на груди и в упор смотрела на
Августина, пока он не кивнул и с жалкой улыбкой не отправился отпирать
стеклянную дверь в глубине вестибюля. Тогда она заговорила вновь:
Мы оказались в гостиной - плохо освещенной комнате, полной кружев, кистей,
мишуры и пропахшей вареной картошкой. Девушка села за стол, продолжая при
этом держать руки сложенными на груди.
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Журавлев Владимир