в длинном черном плаще, в черной широкополой шляпе, в темных очках.
Захлопнув дверь, он не торопясь зашагал по переулку, свернул за угол и
исчез.
вряд ли обратила внимание. А если и обратила, сказать, какого человек роста,
сложения, блондин, брюнет - этого уж точно не смогла бы. Не смогла бы даже
определить, мужчина это был или женщина. Или подросток. Да и кто их нынче
разберет - все на одну мерку скроены!
сиденье тело - то кому какое дело, как человек отдыхает. О трупе в машине
заявил по ноль-два какой-то школьник. По крайней мере, так поняла принявшая
сообщение сержант Ольга Щеглова.
два. Один, в шикарном костюме, действительно лежал на сиденье, второй - на
полу. Было странно, как уместился там такой увалень. У него не оказалось
никаких документов, только неумелая татуировка на левой руке: "Рафик".
раскачиваясь, поднимаясь и опускаясь. Длинные ярко накрашенные ногти
впиваются юноше в грудь, оставляя глубокие борозды, которые тут же набухают
кровью. Женщина кричит, она почти не контролирует свои действия. Юноша
пытается обхватить ее спину, перевернуть, - она наотмашь бьет его по лицу,
крепким костистым кулачком по переносице. Еще, еще. Впивает ногти в щеки,
выгибается, кричит-стонет - и замирает. Юноша пытается двигаться, но женщина
легко соскальзывает с него, набрасывает халат. На вид ей за тридцать, она
прекрасно сложена и хороша собой. Юноше - вряд ли больше пятнадцати -
шестнадцати лет.
преданный.
деловой костюм. Горничная - - сурового вида крупная женщина - подает кофе и
гренок. Линда гренок едва пробует, выпивает кофе. Встает.
фантазии. Все.
Машина трогается.
проблемы. Все бумаги по "Юнион трек" должны лежать на моем столе к
пятнадцати. Мне неинтересно, что вы успеваете и как! К пятнадцати! Все.
зажигалкой.
вжимаются в столы и кресла. В приемной бросает взгляд на секретаршу:
- Слова девушке даются с трудом, словно у нее комок у горле.
Подходит к стене, открывает дверцу. Мини-бар. Смешивает себе шоколадный
коктейль. Садится в глубокое кресло у стены, прикрывает глаза, рассматривает
собственный кабинет. Гладкий полированный стол, еще один - черного дерева.
Если отодвинуть панель - там комната отдыха: крошечная сауна, душ, ванна для
двоих. И спальня... Такая, что ханжам и не снилась.
напряжение... Возвращается к столу, садится. Улыбается своим мыслям. Она
знает, что ей сейчас нужно.
Линда нажимает кнопку под крышкой стола, - замок двери беззвучно запирается.
Девушка стоит с блокнотом и карандашом в руке. Линда медленно рассматривает
ее с головы до ног. Произносит с улыбкой, еле слышно:
запечатанный целлофановый пакет: - Мне предложили партию французского белья.
Хочу, чтобы ты примерила. Мне нужно видеть, как это смотрится.
Девушка разделась перед ним донага. Распечатала пакет, надела коротенькую,
до пупа, маечку, белые гольфы. Больше в пакете ничего нет.
кнопку, - в комнате зазвучали мерные удары метронома.
столу.
блузка, жакет. И больше ничего. Только короткие черные сапожки.
ошейником.
к столу, широко расставила, ноги. Резко дернула за поводок:
не делала...
девушку за волосы, откинулась чуть назад, прикрыв глаза, покусывая губы.
полосы - следы ударов стеком или узкой плетью. Рядом - искусственный член.
Линда расслабленно сидит в кресле напротив, курит сигарету.
это же время. И принесешь мне букет ивовых прутьев. Тонких, свежих ивовых
прутьев...
стодолларовых банкнотов.
нужно работать.
одетая, подкрашенная, подходит к двери.
смягчилось. - И не забудь про букет...
векам, несмотря на макияж, видно, что она плакала.
темные очки. Поднимает трубку радиотелефона, набирает номер.
сейчас?.. - Щеки Линды порозовели, она облизнула губы. Голос ее чуть сел от
волнения: - Ну конечно, раз ты хочешь... Пять минут... Я просто отменю
встречу. Я от тебя без ума, ты же знаешь!..
еще сутки. Но - ровно сутки. Если не будет сделано, можете считать себя
свободными. От работы? И от жизни тоже! - Линда нажимает отбой, вскакивает
из-за стола, бежит к зеркалу, вытряхивает сумочку - хватает лихорадочно и
помаду, и щетку для волос. Глаза ее блестят, крылья тонкого носа раздуваются
в предвкушении небывалого наслаждения...