Чтение 3–й страницы книги ~Мент обреченный~

- Штраф? А как бы без штрафа? У меня сейчас, с деньгами не очень. Может,
сказать, что украли?

- Украли?! Обмануть?! Так ты же честная!

На улице Палыч со вздохом произнес:

- Жалко, мимо темы.

- Думаешь? А может, врет? Мужик-то точно в хате бывает.

- Еще бы не было! Молодая девка, да в отдельной хате... Тут из мужиков
очередь должна стоять. А Шершавый? Я в штабе уточню, но, по-моему, он еще
лямку тянет. Амнистий вроде не было.

- Баба вроде не вредная, - сказал Андрей не столько Палычу, сколько себе. -
На контакт пойдет.

Надо вживаться в землю, заводить дружбу с интересными людьми, превращать
этих людей в Юстасов и пользоваться их услугами. Тогда не придется собирать
окурки по пепельницам...

- Я, Андрюха, к себе зарулю, протокольчики на черных заберу, рейд все-таки.
Назад не пойду, фиг ли мне на краже делать?

- Давай. Я-то отсвечусь на всякий случай. Вдруг начальство нагрянет, да и
так...

Палыч, прыгая через лужи, скрылся за углом. Андрей усмехнулся, услышав про
протокольчики. Маленькая хитрость в ответ на хитрость большую. После
каждого рейда нужно отчитываться за активную работу. Чтобы все видели -
рейд прошел не напрасно. Но так как на деле рейд ничем не отличался от
обычных будней, в ход шли изобретения и фокусы. Заранее, в те самые будни,
участковые ловили черных, рисовали протоколы за всякие там нарушения, но
дату на них не ставили. Когда же начинался рейд, протоколы извлекались из
сейфов, датировались нужным числом и шли в зачет. Вот и получалось: нет
рейда - нет задержанных; есть рейд - пожалуйста, результат. Результат
передавался в управление, откуда шел в столицу, где, видя явную пользу
рейдирования, рекомендовали почаще повторять мероприятие.

Липовали не только участковые, но и все остальные. Каков вопрос, таков
ответ...

Андрей поднял воротник и двинулся в направлении обворованной квартиры.

-- Больше пьяных! Я говорю, больше пьяных давай! Три протокола всего! Вон,
в пивняк сходите, там этого добра, как говна в стойле. Хотя бы десяточек
надо сделать...

Андрей дождался, когда дежурный закончит телефонный разговор, затем доложил
об обстоятельствах кражи и узнал насчет новых заяв.

Заяв пока не было.

- В канцелярию зайди, Ленка просила.

Андрей покинул дежурку и заглянул в канцелярию.

- Привет, Леночка. Скучаем? Как насчет свежих сплетен? Кстати, шеф-то где?

- Он же с утра на диктанте, в управлении.

- Где?! На каком диктанте?

- Ой, Андрюша, ты как не родной, будто не в милиции. Третьего дня пришла
телеграмма. Собрать всех начальников отделов для написания диктантов. Перед
этим собирали начальников райуправлений.

- Наш тоже ездил?

- А как же. На троечку вытянул. В словах "Азербайджан" и "искусство" сделал
по две ошибки. Дали месячный срок подтянуться и исправить.

- И двойки были?

- Да, не повезло многим. Сложные слова попались.

- И что?

- Их уволили. Без учета прошлых заслуг. Я сегодня пальцы крестиком держу за
Игоря Михайловича и ругаю его матерно.

Игорь Михайлович был начальником отдела, где трудился Андрей Воронов.

- Круто. Мы тоже будем диктант писать?

- Не исключено. Даже наверняка.

У Андрея запершило в горле.

- Хм... Ладно, ты от меня что хотела-то?

Леночка открыла сейф, на котором стоял большой зелено-голубой глобус, и
достала пухлый журнал.

- Мне надо данные твоих родителей или ближайших родственников.

- Зачем? - не понял Андрей.

- Приказ пришел. У каждого начальника отдела должны быть данные родителей
сотрудников.

- Зачем? - вновь спросил Андрей.

- Ну, вдруг ты провинишься? Материал просрочишь, напьешься на службе, еще
что-нибудь. Тогда предков твоих вызовут и потолкуют. В воспитательных целях.

До Андрея наконец стало доходить.

- А-а-а...

Родители жили в провинции, откуда Андрей приехал искать счастья сюда, в
большой, по его представлениям, город. Из ближайших родственников здесь
имелась бывшая жена, сын семи лет, ну и, пожалуй, любовница. (Кстати, давно
не заходил, навестить бы.)

- Ладно, записывай. - Андрей продиктовал данные своих стариков. Леночка
убрала журнал.

- Где купила? - Андрей ткнул пальцем в глобус.

- Места надо знать хлебные... Это китайский. У меня подруга челноком
катается. Я заказала.

- А еще нельзя?

- Извини, Андрюша... Мне и так перед ней, неудобно. Он столько места в
багаже занимает. Вот еще, там материалы за тобой заявительские, срок скоро,
не забыл?

- Помню, - буркнул Андрей и вышел из канцелярии.

"Айзер... Азерб... Азрей... Тьфу ты, блин. А действительно, как?"

Сосед по кабинету, Антон Михайлович Грицук, или просто Тоха, почти
обрусевший хохол из-под Харькова, барабанил на машинке, сурово сдвинув
брови и беззвучно двигая губами. "Вот у кого с русским просто беда", -
подумал Андрей, снимая куртку.

К явно страдающей грамматике Тохи добавлялся его жуткий хохляцкий акцент.
Тоха не просто "гыкал", он вообще букву "г" проглатывал. Вместо "гастроном"
- "'астроном", "гангрена" - "'ан'рена", ну и так далее.

- Ну, че'о там? - Антон оторвался от машинки и поднял глаза на Андрея.

- Глухарек. Кража через форточку.

- Я не про то. В ханцтовары заезжал?

- Да, был. Нет глобусов.

- Ну, черт! Может, шарик воздушный расхрасим или презик? У меня хак раз
есть один. Будет маленький 'лобус.

- Я что, Репин, шарики красить? - Андрей сел за свой стол.- А ты, халява,
шел бы тоже в магазин. Я бегаю, как шестерка, а ты сидишь целый день и на
машинке стучишь, Кобзарь.

- Хто-хто?

- В магазин канай! Хватит халявить.

- А хто чужое 'авно раз'ребать будет? Я этому 'андону Херувимову 'лаз набью
х-хо'да-нибудь. Фи' ли подставляет, в натуре? Принял заявочку, а Х-хрицук
списывай.

Антон щелкнул пальцем по заряженному в машинку листу.

Валерка Херувимов (ну, дал Бог фамилию!) работал опером в их отделе. Про
него говорили, что он фанат и служебный долг ставит превыше естественных
потребностей. Если за рабочий день ничего не раскроет, будет терпеть. А
когда уж совсем прижмет, уестествится втихаря, с оглядкой, под благовидным
предлогом или отделенческим забором.

- Что он там натворил?

- 'Алиматья хакая-то. Два пацана в подъезде в войну и'рались с баллончиками
'азовыми. Ну, брыз'ались! Чо тахо'о, а? Тут мужик с "дипломатом". Домой
шлепал с работы. В "дипломате" бабки, лимонов десять, не так мно'о. Ну и
попал под 'азовую струю случайно! "Дипломат" выронил, давай бельма
протирать. Пока протирал, чемодан хто-то подобрал как бесхозный.
Естественно! Ты бы прошел мимо ничейно'о "дипломата"?

- Нет, наверное.

- И я бы не прошел! Да и никто бы не прошел, хроме это'о 'андураса
Херувимова! 'ра-беж, 'рабеж! Какой к дьяволу 'рабеж?! Пацаны и'рались, а он
сразу - 'рабеж!

- Сколько пацанам-то?

- Да малолетки! Лет по семнадцать-двадцать! Не больше. А мне теперь эту
лабуду отказывать. 'ад! Натуральный 'ад!

Андрей, не ответив, пожал плечами и раскрыл папку со своими несписанными
материалами. Появился упомянутый опер Валерка Херувимов.

- Мужики, дежурствами махнемся на субботу? Очень надо. Козу склеил, у нее
хата пустая будет. А?

- А может, козой махнемся? - скривил губы в усмешке Грицук.

- У меня с ней серьезно.

- Это как? Под классическую музыку? Уважаю. 'рамотно.

- Смеяться можно?

- Дело твое.

- Я отдежурю, - сказал Андрей. - А ты за меня через неделю.

- Ладушки, Андрюха. - Довольный Валерка упал на диван. - Во, гляньте,
сегодняшние "Вести". Интервью с нашим новым патроном.

Херувимов развернул мятую газету.

- Эх, везет нам на начальство. Так... Ага, вот: "Во главу угла я поставлю
кадровую политику с учетом требований времени. Во-первых, подбор грамотных
сотрудников, излагающих свои мысли без орфографических и стилистических
ошибок, четко, ясно и коротко. Не секрет, что добрая половина нашего
управления пишет через пень-колоду, ужасным почерком и не зная элементарных
правил грамматики. Теперь при приеме на службу, помимо прочего, кандидаты
будут писать обязательный диктант, а аттестованные сотрудники уже пишут. С
написавшими на "двойку" и меньше будем расставаться без всякой жалости.
Пусть земля горит под ногами неучей! Вы посмотрите преступный мир