read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



людям не по-человечески отношусь. Что касается циника, то, может, он и прав.
Какой-то вы, товарищ Ларин, бес-с-сердечный, раньше вроде таким не были. А
на это я скажу, что с кем поведешься... Среда обитания, как говорят
психологи, окружающая атмосфэра. А когда у меня появился цинизм, вспомнить я
точно не могу. Цинизм подкрался незаметно. Вообще-то он накапливается
внутри, как усталость. Постепенно. Вместе с обстоятельствами, с жизненными.
И работай я сейчас инженером или педагогом, то, может, не было бы у меня
нынешнего цинизма и смотрел бы я на происходящее удивленно-возмущенным
взглядом и вопрошал: "Как же-так?"
А все почему? Потому что не сидел тот же инженер, к примеру, с
двадцатилетней девчонкой в кабинете и не выслушивал ее рассказов про то, как
она своего трехмесячного ребенка вынесла зимой на балкон в одной распашонке
и оставила на морозе. А потом вызвала "скорую", которая констатировала
смерть от воспаления легких. Что ж вы, мамаша, не уберегли?
А в паузах своего монолога читала мне эта мамаша Есенина: "Ты меня не
любишь, не жалеешь..." Мол, нравится ей очень Есенин, аж до "не могу".
И я не вскакивал со стула, как нормальный, благородный, чувствительный
человек, и не бил я по морде эту сопливую мамашу за то, что она свое дитя за
ненадобностью угробила, а теперь Есениным прикрывается. Сидел я спокойно и
слушал.
И даже кивал головой. И только за то, что я ее слушаю и киваю, девчоночка
эта принесла мне кое-что в своем клювике. Чтобы я смог где-нибудь что-нибудь
"перекрыть". Оперативно. Не обязательно КАС, а хотя бы тот же военный
магазин, где мамаша эта трудится и куда воровская братия шмотки таскает
"паленые", краденые то бишь.
И не сидел благородный и высоконравственный педагог с Витькой-Дуплетом и
не слушал, как тот своему приятелю-корешку голову кухонным ножичком отпилил.
И не подливал он Витьке самтрестовский коньячок и не смеялся вместе с ним,
когда тот вспоминал, как у покойника открылись глаза и кудлатая башка
полностью отделилась от тела. А вот я слушал все, подливал и смеялся... И
было у меня в голове тогда только одно: "Ты не молчи, Витек, ты давай,
журчи, я тебе и коньячок, и сигаретку, потому как если ты замолчишь - все,
труба. Выпустит тебя следователь, и пойдешь ты дальше головы снимать..."
Я это, конечно, не в укор инженерам и учителям. У них своя работа, у меня
- своя. Это я к вопросу о цинизме. О среде обитания, о чутком отношении к
гражданам, о жизни, в конце концов. Да хватит, товарищ Ларин, оправдываться.
Ты не на товарищеском суде и не на ковре у прокурора. А что есть - то есть.
Бес-с-сердечный ты, бес-с-сердечный. Сухарь.
Ну, ладно, время обеда. Я накинул куртку, предупредил дежурного; что пора
пожрать и вышел на улицу. Погода не улучшилась - тот же гололед, та же
слякоть. Перепрыгивая через лужи, я направился в столовую. Проглотив
дежурный обед, я решил прогуляться до места вчерашних событий. Не то чтобы
специально, а так, послушать сплетни, купить свежую газетку, одним словом,
разбазарить тридцать минут, оставшихся у меня от обеда.
Никаких следов от вчерашнего происшествия уже не осталось. "Вольво"
убрали, асфальт вымыли. Торговцы продуктами и сигаретами пританцовывали на
легком весеннем ветерке. Мимо меня прошла девушка с крайне тоскливым взором.
Ровно через секунду я понял истинную причину ее грусти, потому что ноги мои
подлетели кверху и я всей массой рухнул на тротуар, поскользнувшись на еще
не оттаявшей лужице. Самое обидное, что при этом мой кулак ударил меня по
моему же лицу. Я бы ему этого никогда и ни за что не простил, будь он чужой.
В результате удара моя губа стала медленно, но верно надуваться. Во черт,
а! Под скрытыми ухмылками прохожих я поднялся и отряхнулся. Одежда
пострадала несильно, так как грохнулся я не в лужу.
Прикрывая распухающую губу, я побрел дальше. Хороший у меня через
полчасика видон будет. Надо что-нибудь пооригинальнее придумать, а то ведь
никто не поверит, что я просто упал.
- Кирилл, - донесся до меня чей-то окрик.
- Привет, Степаныч, - поздоровался я, обернувшись на голос своего
знакомого торговца газетами.
- Что не подходишь?
- Извини, не заметил. Тут вот незадача одна, - указал я на губу.
- Что такое?
- Да грохнулся. Гололед. Здорово распухло?
- Извини, как гласит восточная мудрость, горбун не увидит твоих
бородавок, если ты не увидишь его горбов, - засмеялся Степаныч. - Ничего
нет.
Степаныч был интересным мужиком. Ему стукнуло уже под пятьдесят, а может
и больше, я точно не знаю. В молодости он сидел за политику, имел два высших
образования, философский склад ума, небольшую склонность к пьянству и
веселый характер. На свою небольшую пенсию он просуществовать не мог, а
поэтому подрабатывал продажей газет у метро, а по весне к лотку с газетами
присоединялись еще и медицинские весы, на которых он за небольшую плату
взвешивал всех желающих. Сейчас весы уже стояли на своем обычном месте,
значит зима кончилась. Почти народная примета.
- Что-то ты похудел, - заметил он.
- Да, тяжелая зима, авитаминоз, отсутствие женской ласки и всякое такое
прочес.
- В тебе сейчас семьдесят с половиной, не больше.
- С одеждой?
- Без.
- Здорово! Ты уже на глазок определяешь?
- Конечно. Весы так, для вида. А я наловчился, без них указываю. Никогда
не ошибаюсь. Опыт.
- Понятно. Как нога?
- Ничего. Зимой побаливала, а сейчас немного отпустила.
- Мазью-то мажешь моей?
- Да, спасибо. И что ты в милиции делаешь? Шел бы в кооператив какой
медицинский. Кстати, на вот, газеты. Я тебе отобрал, там подчеркнул, что
читать, держи.
Степаныч протянул мне пачку старых газет. Он иногда снабжал меня прессой,
причем новости зачастую были уже порядком устаревшими. Я не читал отмеченных
им статей, но газеты брал, чтобы не обижать пенсионера.
- Там, почитай, и про вас есть. Интересно. Ужас, что творится. Как в
гражданскую войну. Стрельба, убийства, грабежи. Куда мы катимся?
Я промолчал. Степаныч мог оседлать своего любимого "конька" и говорить
без перерыва часами. Как, впрочем, и другие одинокие люди, которым просто
необходимо общение.
- Да, - вздохнул он. - Как-то мы упрощенно живем. Сначала Маркса
начитались - мир состоит из богатых, бедных и прибавочной стоимости и, чтобы
хорошо жить, надо ликвидировать первое и последнее. Ликвидировали. А теперь
поняли, что ошибочка вышла. Крути назад, ликвидируй что-нибудь другое. Лучше
второе и третье. Чтобы сразу всем богатыми стать. Вот так. Сразу. Не
создавая, а только ликвидируя. Отсюда и все наши беды.
- Не знаю, Степаныч, я не политик.
- Мы все не политики, - снова вздохнул он. - Отсидеться хотим.
- Извини, мне пора.
- Погоди. Знаешь, наверное, пальба здесь вчера была?
- Слышал конечно. Сам выезжал.
- Выезжал, а не подошел. Не хочешь со стариком поболтать. Я-то тебя
видел.
- Да нет, просто не до того было.
- Ладно, не извиняйся, я понимаю. А я ведь кое-что видел вчера. Мне же
делать нечего. Газетами скучновато торговать, вот я и смотрю по сторонам.
- Да? И что?
- Хм. Был здесь вчера один любопытный фактик. Ко мне подходили,
спрашивали, но я сказал, что ничего не видел. Не хотел говорить. Мне от
вашего брата в жизни досталось. Но тебе скажу. Ты хороший человек, добрый.
Погоди.
Степаныч продал экземпляр газеты прохожему, а затем снова повернулся ко
мне.
- Вон, видишь, где троллейбус стоит?
- Ну.
- Минут за пять до стрельбы туда ремонтная бригада подъехала. На такой
желтой машине. Они движение с одной стороны перекрыли, пробка получилась.
Машины ход замедляли. И та, в которую стреляли, тоже остановилась. Тут ее и
тра-та-та. А пока суматоха, стрельба, под шумок ремонтники и снялись. Вон в
тот проулок. Я своим газетным сознанием думаю, что это не случайно. Тем
более, троллейбусы ходили исправно, и что там эти ребята чинили, не знаю.
Наверняка про них никто и не вспомнил.
- Погоди, погоди. А сколько их было?
- Двое, но я их не разглядел. Уже темнело, да и далековато это отсюда.
Оба в желтых безрукавках.
- А машину не запомнил?
- Машина обычная, ремонтная. Но кое-что есть. Когда они уезжали, я
бортовой номер разглядел, не весь, правда. Я сначала, как все, на стрельбу
смотреть стал, уже потом про машину-то сообразил. Так вот, номер кончается
на две восьмерки. Понял?
- Понял. А еще чего-нибудь интересненького не заметил? Стрелка, например?
- Да его все видели. Плотный такой, в красной куртке и "петушке". Тут же
свидетелей уже опрашивали.
- Да то-то и оно, что кроме этой куртки и шапки, никто ничего и не
запомнил.
- Почему никто? Могу я тебе одну примету дать. Правда, не знаю, насколько
она поможет. Слушай. Он весит ровно восемьдесят два кило. С одеждой.
Восемьдесят два. Запомнил?
ГЛАВА 2
Я раскачивался на стуле в своем кабинете и ждал посетителей. Мне везло,
их пока не было. Заодно я прикидывал, что хорошего может принести мне знание



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.