Чтение 3–й страницы книги ~Целую. Ларин~

пятом курсе института. Но не тянет. Тогда пойду... Нет, не пойду. Тоже не
тянет. Н-да-а...

Ладно, не будем пока переживать. Еще две недели, стало - быть, время
есть. Не люблю гадать, что будет завтра. Живу-то сегодня.

Вика принесла с кухни кофе. Я поднялся с дивана, завернулся в простыню и
взял чашку. Так, не проронив ни слова, мы просидели минут десять,
прислушиваясь к грохоту трамваев за окнами. Прибавьте к этому гудки машин,
карканье ворон и лай собак и получится весьма неплохая музыка - что-то в
стиле раннего "Пинк Флойда". Отличный аккомпанемент под кофе. Однако это не
концерт и я не в зрительном зале. Пора списывать материалы и сдавать дела. Я
сходил, умылся, оделся, естественно, чмокнул Вику, пожал лапу ее ньюфу
Бинго, вышел на улицу имени раннего "Пинк Флойда" и поехал в отделение.

О маленьком секрете Саввы я позабыл уже через день после нашей беседы, а
через неделю он у меня и вовсе из головы вылетел. Я же не компьютер, чтобы
все помнить, особенно когда вся моя карьера находится под угрозой. У меня
сейчас другие заботы. В соседнем отделении есть вакансия дежурного. На
всякий случай, надо иметь в виду.

Я разгребал свой стол, сортируя бумаги - какие в помойку, какие в
отделенческий архив. Другой альтернативы нет. Так, это что такое? Усовка -
запрос в информационный центр о судимости какого-то хлопца. Я улыбнулся. У
совочка старенькая, проверялась вручную. Сейчас компьютер все проверяет. А
тогда девочки сидели. И поэтому вверху запроса моей рукой было приписано:
"Лети с приветом, вернись с ответом. Целую. Ларин". Девчонка из
информационного центра юмор понимала и на обратной стороне после сведений о
судимости приписала уже своей рукой "Уволить дурака из органов". Достойный
ответ... Увольняют.

Я разорвал усовку и выкинул в корзину. Туда же отправились старые,
использованные бумаги, копии моих отказников, яблочные огрызки, хабарики и
пивные пробки.

Зашел дежурный. Как-то по-другому, не как всегда. Обычно он или звонил,
или влетал как ураган, если что-нибудь приключалось, и в приказном порядке
гнал меня на происшествие. А сейчас тихо зашел, без суеты. В отделении,
конечно, уже знают, что я на волоске, а может, уже и совсем того...

- Кирилл, ты это, того?... Еще в графике?

- Я это, того, еще в графике.

Дежурный приободрился.

- Тогда, на заявочку. Ножевое, "скорая" дает. Возле рынка, в ларьке.

- Вообще-то я не по заявкам.

- Антипов кражу оформляет, а ты в резерве.

Мне, честно говоря, не очень-то хотелось ехать на ножевое. Время -
полдень, скоро обед, а тут... Но ничего не попишешь. Еще неделю надо честно
выполнять долг.

- Ладно, сейчас подойду.

- Побыстрей давай. Позвонили со "скорой", они уже там, забирают. Надо
выяснить, в чем дело.

- Хорошо, иду.

Минут через пять, выскочив из УАЗика, я уже подходил к ларьку. Желтая
машина реанимации еще не уехала. Возле ларька толпились любопытные и
возмущенные граждане.

- Это среди бела дня...

- У нас что, Чикаго?..

- Стрелять надо, сволочей!..

- У вас закурить не найдется?..

- Нет, я не здесь брал. Вон, на рынке, там по две сто...

Вот такой винегрет.

Минуя толпу, я подошел к "скорой".

- Милиция. Что у нас приключилось?

- Три ножевых, все проникающие, два в живот, одно под сердце.

- Помрет? (Заметьте, не "жить будет", а "помрет". Просто настроение
плохое.)

- Не должен. Молодой.

- Что говорит?

- Зашла команда. Трое бритых. Потребовали денег, он отказал, его и
ткнули.

Я оглянулся на ларек.

"Овощи-фрукты". Совсем, что ли, рехнулись? Нашли кого грабить. Врач не
дал развиться моей дедукции.

- Ваша фамилия?

- Ларин.

- Участковый?

- Опер.

- Хорошо. Мы уезжаем. В институт скорой помощи.

Врач записал мою фамилию, я записал бортовой номер его машины, и мы
раскланялись.

Я направился к ларьку. В чисто познавательных целях хочу ознакомить вас с
местоположением данного объекта. Он стоял рядом с забором, ограждающим
рынок, в ряду других таких же ларьков, где продавалась всякая всячина,
начиная с расчесок и кончая телевизорами. В нашем ларьке, как я уже
упоминал, продавались овощи и фрукты. Вернее, их продавал тот, кто уехал на
"скорой" в качестве пассажира. В соседних ларьках тоже сидели продавцы, но
они пока были живы-здоровы. Место очень людное, а стало быть, ребята лихие.
Ну, понятное дело ночью продавца в ларьке опустить. Никаких вопросов не
возникает, особенно если он водкой торгует, а не редиской. А тут... Точно
беспредел.

Я заглянул в ларь. Там уже суетился мужичок, подбирая раскиданные в пылу
борьбы бананы, помидоры и киви. Когда он повернулся ко мне, я увидел смуглое
лицо кавказца. Он встревоженно посмотрел на меня, затем, вероятно узнав,
протянул руку.

Лично я с ним знаком не был, но так как на рынок заходил частенько, то не
раз видел его раньше, крутящимся вокруг ларьков.

- Здравствуйте, - произнес он почти без акцента. - Из милиции?

Это он на всякий случай.

- Из нее.

Парень был азербайджанцем, я немного научился различать, кто есть кто
среди "черных". Мало того, я вовсе не относился к ним предвзято, как
большинство наших сограждан. Хотя, конечно, и среди них встречаются мудаки,
и не просто мудаки, а с большой буквы "М". И даже в достаточном количестве.
Но есть и ничего мужики. Если не бандиты, а, к примеру, честные жулики. По
крайней мере, подход к уличной торговле у них посерьезней нашего. Что бы в
их ларьках не продавалось. Как говорится, чувствуется рука хозяина.

В нашем ларьке как раз такая рука и чувствовалась. Она старательно
смывала кровь с пола. А голос уже объявлял цену на бананы, потому что ценник
куда-то залетел. Но при виде меня хозяин тут же прекратил суету и присел на
стульчик,

- Фамилию продавца знаем?

- Конечно, конечно. Вот.

Он протянул ценник, на обратной стороне которого фломастером было
написано: "Стариков Степан Евгеньевич".

- Сколько лет?

- Кому, мне?

- Степе.

- А, где-то двадцать. Я точно не знаю.

- Адрес?

- О, не знаю. Надо в офисе смотреть.

Хорошо звучит. Офис. Небось, какая-нибудь квартира, снимаемая у пьяницы,
а все туда же - офис.

- Ладно, потом посмотрим. Ларек ваш?

- Да, да. ИЧП "Аракс".

- Торгуем только едой?

- Нет, еще два ларька, там - спиртное, шоколад, же-вачка...

- Ясно, можете не продолжать. Паспорт ваш, будьте добры.

- Да, пожалуйста.

Еще одна особенность южных продавцов - все время паспорт при себе.

Я переписал данные в блокнотик и вернул документы хозяину.

Заглянул участковый из нашего отделения.

- Кирилл, привет. А говорят, ты уже того, на гражданке.

- Здорово. Только ваши сведения устарели. Я оставлен в органах и
представлен к правительственной награде за безупречную службу. Будь другом,
поболтай с людьми, кто что видел.

Участковый скрылся за дверью и ринулся в толпу зевак.

Я обернулся к хозяину.

- Ну-с, что все-таки произошла?

- Я, понимаешь, на рынке был, сам не видел. Где-то в полдвенадцатого сюда
заглянул, Степа торговал. Я туда-сюда. А через полчаса меня нашли, кричат -
продавца твоего зарезали. Я в ларек. Степа лежит весь в крови. Суки поганые.
Я "скорую" вызвал, затем к Степе, что да как? Он ничего, в сознании.
Говорит, зашли трое в черных куртках, нож поставили, деньги давай требовать.
А что тут Степа наторговал? Ну, на сотню штук, не больше, со вчерашним
остатком. Он им так и сказал, что нет денег. Один - к кассе, Степа руку-то
его перехватил, а второй - ножом. Деньги взяли и смылись. Вроде, на машине,
как люди говорят.

- Примет он не называл?

- Да нет, не до того ему было. Сказал, что лет по двадцать - двадцать
пять всем.

- Отличненько. Ну, и какие мысли по поводу резни?

- Сволочи. Найду - придушу.

- Это не мысли, это эмоции. Какой же дурак ларек фруктовый грабить будет,
тем более, на нож человека сажать из-за какой-то мелочевки? Давай,
уважаемый, вспоминай, с кем доходом не поделился или кому дорогу перешел, а