Чтение 3–й страницы книги ~Игры патриотов~

- Я не пытался - я влез и уделал их! - Выпалив эти слова, он совсем
обессилел.

- Ага, - процедила Кэти. - Из тебя кровь льется, как из поросенка.

Народ все прибывал с разных сторон. Казалось, воет по крайней мере сотня
сирен; из машин выскакивали люди - кто в форме, кто без. Какой-то
полицейский чин - видать, старший - начал; отдавать распоряжения. Сцена была
весьма впечатляющей. Райан фиксировал происходящее с отрешенностью
постороннего, как бы со стороны. Вот он сидит, привалившись, к
"роллс-ройсу", его рубашка пропиталась кровью, словно та выплеснулась из
кувшина. А Кэти, чьи руки в крови мужа, все пытается получше приладить
повязку. Его дочь заходится в рыданиях на руках дюжего солдата, который
вроде бы что-то там напевает ей на каком-то непонятном языке. Салли не
спускает с него расширенных глаз. Отрешенной части его сознания все это
представлялось очень впечатляющим, но вот нахлынула очередная волна боли и
вышвырнула его на берег реальности.

Подошел полицейский - тот самый, что был, судя по всему, старшим.

- Сержант, - скомандовал он, окинув взглядом "роллс-ройс" - а ну-ка,
оттащите его в сторону. Кэти огрызнулась:

- Можете открыть машину с той стороны, черт побери! У меня тут раненый!

- Ее заклинило, мэм. Давайте я помогу.

Они склонились над Райаном, и тут он услышал звук другой сирены. Втроем
они подхватили его с земли и оттащили чуть-чуть в сторону, чтобы командир их
смог открыть дверь машины. Оттащить-то оттащили, да недалеко - когда дверь
открыли, она краем своим ударила его по плечу. Он заорал от боли, и это было
последнее, что он услышал, теряя сознание.

В глазах все двоилось, сознание словно заволокло туманом, оно работало с
перерывами, поставляя обрывочные, вырванные из временного контекста сведения
о несвязанных между собой вещах. Вот он в какой-то машине. Его покачивает из
стороны в сторону, и волны боли захлестывают грудь, а вдали какой-то
кошмарный, атональный звук - впрочем, не так уж он и далеко... Два лица -
вроде бы смутно знакомые. И Кэти, кажется, тоже тут. Хотя нет, это какие-то
незнакомцы в зеленом. Все было в зыбком тумане, кроме жгучей боли в плече и
груди. Он сомкнул глаза, и все исчезло. Он оказался совсем в другом месте.

Потолок был белым - глазу почти не за что уцепиться. Почему-то Райан
знал, что он под воздействием лекарств. Он это чувствовал, но не мог понять,
с какой стати его накачали лекарствами. Понадобилось несколько минут, чтобы
сообразить, что потолок сделан из звукопоглощающих плиток, обрамленных
металлическим каркасом. На некоторых из этих плиток были капли воды, и
что-то такое они ему напоминали. Но что? Другие были из прозрачной
пластмассы и излучали мягкий флюоресцирующий свет. Под носом у него было
что-то прицеплено, и через какое-то мгновение он почувствовал, что в ноздри
его втекает прохладный газ. Кислород?

Понемногу начали включаться в работу и другие органы чувств. С перебоями,
с провалами они начали поставлять центру - голове - различного рода
информацию. К груди были пластырем прикреплены какие-то штуковины, которые
невозможно было разглядеть. Пластырь чувствительно прихватил волосы на груди
- Кэти, подвыпив, так любила играться с ними... Давало о себе знать левое
плечо... Хотя - нет, никаких признаков жизни в нем. Все тело словно свинцом
налито - и на сантиметр не подвинуться.

"Больница, - решил он спустя несколько минут. - Почему я в больнице?"

Джек долго пытался сосредоточиться на этой мысли, пока наконец не
вспомнил, почему он тут. А когда вспомнил, то происшедшее понемногу стало
выплывать из лекарственного тумана.

"В меня, кажется, тоже стреляли?" - Райан медленно повернул голову
направо. Возле кровати висела на металлической стойке бутыль с
физиологическим раствором, резиновый шланг от нее шел под простыню, к его
руке. Он напрягся, чтобы ощутить кончик катетера - где-то он должен был
входить в локоть правой руки, - но так ничего и не уловил. Во рту было сухо
до шершавости. "Мне ведь продырявили не правую руку..." - Затем он попытался
повернуть голову налево. Но что-то мешало этому - что-то мягкое, однако
неподатливое. Что именно - не так уж и важно. Даже собственное состояние его
не очень-то занимало. То, что было вокруг, интересовало его больше. Взглянув
чуть вверх, Райан увидел нечто вроде телеэкрана и еще какую-то непонятную
электронику. "Экран ЭКГ, что ли? В общем что-то вроде этого", - заключил он.
Судя по всему, он был в хирургической палате, весь обмотанный проводами,
точно космонавт.

- Ага, мы проснулись, - откуда-то издалека прозвучал голос. Райан упер
подбородок в грудь и только тогда увидел сестру лет пятидесяти. Лицом она
была похожа на Бетти Дэвис, только вся в морщинах - должно быть, много лет
то и дело что хмурилась. Он хотел сказать что-то, но рот был словно замазкой
залеплен.

Получилось нечто среднее между хрипом и кваканьем. Пока он размышлял над
тем, что же за звук вырвался из его рта, сестра исчезла.

Минуту спустя появился мужчина - тоже лет пятидесяти, высокий и худой, в
зеленом одеянии хирурга. На шее у него висел стетоскоп. Что-то еще было у
него в руках, но что именно Райан не мог понять. Он выглядел довольно
усталым, но все же удовлетворенно улыбался.

- Ну-с, - сказал он, - мы проснулись. Как мы себя чувствуем?

На этот раз у него вырвался только хрип, но хотя бы без этого кваканья.

Врач - или кто он там был - жестом подозвал сестру. Она подошла к Райану
со стаканом воды - на самом донышке. Он втянул ее через стеклянную трубочку,
но этого было слишком мало для глотка - он впитал ее, как губка.

- Спасибо. - Где я?

- В хирургической палате для выздоравливающих. Это больница св. Томаса.
Вы здесь после операции на левом предплечье и плече. Я ваш хирург. Мы
трудились над вами часов шесть, и, похоже, - добавил он рассудительно, - вы
будете жить.

Райан был для него прежде всего лишь частью удачно проделанной работы.

Райан лениво подумал, что английский юмор, столь восхитительный в иной
ситуации, был слишком сух в данных обстоятельствах. Он начал было сочинять,
что бы такое сказать врачу, но тут увидел Кэти. Сестра с лицом Бетти Дэвис
двинулась к ней, чтобы выпроводить из палаты.

- Прошу прощения, миссис Райан, но только медицинскому персоналу...

- Я - врач, - сказала Кэти и вытащила из кармана удостоверение личности.

- Глазной институт Вилмера, больница Джонса Хопкинса, - прочитал хирург
и, протянув ей руку, одарил дружелюбной улыбкой. - Приветствую вас, коллега.
Меня зовут Чарлз Скотт.

- Это верно, - слабым голосом подтвердил Райан. - Она - хирург, доктор
медицины, а я - историк, тоже доктор...

Но никто, вроде бы, не обратил внимания на его слова.

- Сэр Чарлз Скотт? Профессор Скотт?

- Он самый.

Приятная улыбка.

"Каждый любит, когда его узнают", - подумал Райаи.

- Один из моих учителей, профессор Ноулис, - ваш знакомый.

- А-а, Деннис? Как он поживает?

- Прекрасно, доктор. Он сейчас ассистент профессора ортопедии, - сказала
Кэти и перевела разговор на профессиональную почву. - А рентген вы делали?

- Вот он, - доктор Скотт извлек из просторного конверта снимок и поднес
его к световой панели. - Он сделан до операции. Кэти сморщила нос.

- Черт побери. - Она надела небольшие полукруглые очки, которыми всегда
пользовалась, когда надо было что-то попристальней разглядеть, и которые
Райан терпеть не мог. Он видел, как она слегка поворачивала голову из
стороны в сторону, изучая снимок. - Я не знала, что это так плохо.

Профессор кивнул.

- Именно. Ключица, похоже, была сломана еще до выстрела. А пуля прошла
вот тут - совсем рядом с плечевым сплетением, так что нерв почти не задет...
И все же она понаделала дел... - Он скользнул карандашом по снимку - на что
он там указывал, Райану не было видно. - Потом она развалила тут все в
верхней части плечевой кости и застряла уже на выходе, как раз под кожей.
Чертовски мощная штука, девятимиллиметровка. Так что, как видите, площадь
поражения довольно значительна. Нам пришлось попотеть, пока мы собрали
воедино все эти осколки. Но нам это удалось. - Теперь доктор Скотт пристроил
рядом другой снимок. Кэти некоторое время молча изучала их.

- Прекрасная работа, доктор!

Сэр Чарлз улыбнулся чуть шире, чем прежде.

- Полагаю, что услышать такое из уст хирурга больницы Джонса Хопкинса
комплимент. Эти металлические штифты, боюсь, навсегда тут, так же как и
шуруп, но прочее заживет вполне нормально. Как видите, все большие осколки
кости водворены на надлежащее место, и у нас есть все основания надеяться на
полное выздоровление.

- Каковы будут последствия?

Вопрос был задан спокойным тоном. Кэти умела быть умопомрачительно
бесстрастной, когда дело касалось ее работы.

- Трудно сказать, - задумчиво сказал доктор. - Похоже, что
незначительные.

Но мы не можем гарантировать полное восстановление функций - площадь
поражения была все-таки слишком большой.

- Не расскажете ли вы об этом и мне тоже? - сказал Райан, норовя
прозвучать как можно более сурово, но это у него не вышло.

- Я имею в виду, мистер Райан, что подвижность вашей руки, по-видимому,
будет ограниченной - пока трудно сказать, до какой степени. А кроме того,
отныне у вас всегда будет собственный барометр. Перемену погоды вы будете
чувствовать раньше всех.

- Сколько он пробудет в гипсе? - поинтересовалась Кэти.

- Месяц, по крайней мере, - сказал хирург, как бы извиняясь. - Это
неудобно, я знаю, но плечо должно быть в полном покое, хотя бы в течение
месяца. Потом мы изучим ситуацию и, возможно, перейдем к нормальному гипсу
еще... ну, еще на месяц, полагаю. Пока все идет нормально, никаких аллергий
- у него отличное здоровье, и вообще он в хорошей физической форме.