он, -- а вот, оказывается, кое-что оставил и другим.
Признаться, записка эта мне ничего не говорит, кроме того, что
там что-то затевалось и что тут, как всегда, дело в женщине.
своем кресле.
подтверждает мой рассказ, -- сказал он. -- Но разрешите
напомнить, что я еще не слышал, что же случилось с мистером
Гарсией и куда исчезли все слуги.
сегодня утром нашли мертвым на Оксшоттском Выгоне в миле от его
дома. Ему размозжили голову -- дубасили чем-то тяжелым вроде
мешка с песком или другого подобного орудия, чем-то, что не
режет, а скорей раздавливает. Место глухое, ни одного дома на
четверть мили вокруг. Первый удар был нанесен, очевидно, сзади
и сразу его свалил, но потом его еще долго били уже мертвого.
Нападение совершено было, как видно, в страшной злобе. Следов
никаких, никакого ключа к раскрытию преступников.
мистер Скотт-Эклс плаксивым голосом, -- и какая же это
неприятность для меня! Я тут совершенно ни при чем, если мой
хозяин вышел ночью на прогулку и его постигла такая печальная
судьба. И почему-то я оказался замешан в эту историю!
Единственным документом, какой нашли в кармане у покойника,
было ваше письмо, сообщающее, что вы собираетесь к нему с
ночевкой -- как раз в ночь его смерти. По адресу на письме мы и
узнали имя убитого и где он проживал. В десятом часу утра мы
пришли в его дом и не застали ни вас, ни кого-либо другого. Я
дал мистеру Грегсону телеграмму с просьбой, чтобы он разыскал
вас в Лондоне, пока я проведу обследование в Сиреневой
Сторожке. Затем я поехал в город, встретился с мистером
Грегсоном -- и вот мы здесь.
по всем правилам. Вы пройдете вместе с нами в полицию, мистер
Скотт-Эклс, и мы снимем с вас показания в письменном виде.
услуг, мистер Холмс. Я хочу дознаться до истины и прошу вас не
стесняться расходами и не щадить трудов.
сотрудничества с вами, мистер Бэйнс?
Разрешите спросить: есть ли данные, позволяющие уточнить час,
когда его настигла смерть?
смерть наступила, несомненно, еще до дождя.
наш клиент. -- Его голос нельзя спутать ни с каким другим. Я
могу подтвердить под присягой, что в час ночи я лежал в постели
и не кто, как Гарсия, говорил со мной в моей спальне.
улыбкою Холмс.
есть новые и любопытные черты. Необходимо собрать
дополнительные данные, прежде чем я позволю себе вынести
окончательное и определенное суждение. Кстати, мистер Бэйнс, вы
при осмотре дома, кроме этой записки, не обнаружили ничего
примечательного?
взглядом.
вещи. Может быть, когда я управлюсь в полиции, вы съездите со
мной на место и скажете мне, что вы о них думаете?
позвонил. -- Проводите джентльменов, миссис Хадсон, и пошлите
мальчика на почту с этой телеграммой. Пять шиллингов на
оплаченный ответ.
Холмс жадно курил, сдвинув брови над своими пронзительными
глазами и выдвинув голову вперед в характерном для него
страстном напряжении мысли.
-- что вы об этом скажете?
ничего.
бы, что они так или иначе причастны к убийству и сбежали от
суда.
если его допустить, очень странным представится, что двое слуг,
вступив в заговор против хозяина, почему-то нападают на него в
ту единственную ночь, когда у него гость. Они могли разделаться
с ним без помехи во всякую другую ночь.
Другой существенный факт -- замечательное происшествие с нашим
клиентом, Скотт-Эклсом. Неужели, дорогой мой Уотсон, это вне
пределов человеческой изобретательности -- дать объяснение,
которое могло бы связать эти два существенных факта? И если к
тому же под него удастся подогнать и таинственную записку,
составленную в таких странных выражениях, что ж, тогда его бы
стоило принять как рабочую гипотезу. Если потом новые
установленные нами факты все улягутся в схему, тогда наша
гипотеза может постепенно перейти в решение.
розыгрыше здесь и думать не приходится. Готовились серьезные
дела, как показало дальнейшее, и то, что Скотг-Эклса заманили в
Сиреневую Сторожку, стоит с ними в прямой связи.
это сразу видно -- в странной и внезапной дружбе между молодым
испанцем и Скотт-Эклсом. Почин принадлежит испанцу. Едва
познакомившись, он на следующий же день едет к Эклсу в гости в
другой конец Лондона и поддерживает с ним тесную связь, пока
тот не приезжает к нему в Эшер. Что же ему было нужно от Эклса?
Что Эклс мог ему дать? Я не вижу в этом человеке никакого
обаяния. Он и умом не блещет; и едва ли можно думать о духовном
сродстве между ним и человеком живого и тонкого латинского
интеллекта. Почему же Гарсия из всех своих знакомых избирает
именно его как человека, особенно подходящего для его целей?
Есть у него какое-нибудь выделяющее его качество? Я сказал бы,
есть. Он воплощенная британская добропорядочность, как раз
такой человек, какой в роли свидетеля должен импонировать
другому британцу. Вы сами видели, что его показания при всей их
необычайности не внушили и тени сомнения ни одному из наших
двух инспекторов.
-- все, что угодно. Так я толкую факты.
алиби. Допустим, в порядке обсуждения, что слуги в Сиреневой
Сторожке все являются соучастниками некоего заговора.
Покушение, в чем бы оно ни заключалось, предполагалось
совершить, скажем, до часу ночи. Возможно, что-нибудь
подстроили с часами, и когда Скотт-Эклс ложился спать, было
раньше, чем он думал: и уж. во всяком случае, очень вероятно,
что когда Гарсия нарочно зашел к нему и сказал, что уже час
ночи, на самом деле было не позже двенадцати. Если бы Гарсия
успешно совершил намеченное дело, в чем бы оно ни состояло, и к
часу вернулся бы домой, у него был бы, очевидно, убедительный
ответ на обвинение. Был бы налицо этот англичанин безупречной
репутации, готовый присягнуть на любом суде, что обвиняемый
сидел все время дома. Это при самом дурном повороте давало
некоторую гарантию.
исчезновение остальных?
едва ли возникнут неразрешимые трудности. Все же это ошибка --
строить дедукцию до того, как получены достаточные данные.
Незаметно для самого себя начинаешь их подгонять под свою