Чтение 3–й страницы книги ~Знатный холостяк~

конца то, что задумала. С другой стороны, я не дал бы ей имени,
которое имею честь носить, -- тут он с достоинством откашлялся,
-- если бы не был уверен, что, в сущности, это благороднейшее
создание. Я твердо знаю, что она способна на героическое
самопожертвование и что все бесчестное ее отталкивает.

-- Есть у вас ее фотография?

-- Я принес с собой вот это.

Он открыл медальон и показал нам прелестное женское лицо.
Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости.
Художнику удалось передать прелесть блестящих черных волос,
больших темных глаз, изящно очерченного рта. Холмс долго и
внимательно рассматривал миниатюру, потом закрыл медальон и
вернул его лорду Сент-Саймону.

-- А потом молодая девушка приехала в Лондон и вы
возобновили знакомство с нею?

-- Да, на этот сезон отец привез ее в Лондон, мы начали
встречаться, обручились, и вот теперь я женился на ней.

-- За ней дали, должно быть, порядочное приданое?

-- Прекрасное приданое, но такова традиция в нашей семье.

-- И поскольку ваш брак -- уже совершившийся факт, оно
конечно, останется в вашем распоряжении?

-- Право, не знаю. Я не наводил никаких справок на этот
счет.

-- Ну, понятно. Скажите, виделись вы с мисс Доран накануне
свадьбы?

-- Да.

-- И в каком она была настроении?

-- В отличном. Все время строила планы нашей будущей
совместной жизни.

-- Вот как? Это чрезвычайно любопытно. А утром в день
свадьбы?

-- Она была очень весела -- по крайней мере до конца
церемонии.

-- А потом вы, стало быть, заметили в ней какую-то
перемену?

-- Да, по правде говоря, я тогда впервые имел случай
убедиться в некоторой неровности ее характера. Впрочем, этот
эпизод настолько незначителен, что не стоит о нем и
рассказывать. Он не имеет ни малейшего значения.

-- Все-таки расскажите, прошу вас.

-- Хорошо, но это такое ребячество... Когда мы с ней шли
от алтаря, она уронила букет. В этот момент мы как раз
поравнялись с передней скамьей, и букет упал под скамью.
Произошло минутное замешательство, но какой-то джентльмен,
сидевший на скамье, тут же нагнулся и подал ей букет, который
ничуть не пострадал. И все-таки, когда я заговорил с ней об
этом, она ответила какой-то резкостью и потом, сидя в карете,
когда мы ехали домой, казалась до нелепости взволнованной этой
ерундой.

-- Ах вот что! Значит, на скамье сидел какой-то
джентльмен? Стало быть, в церкви все-таки была посторонняя
публика?

-- Ну конечно. Это неизбежно, раз церковь открыта.

-- И этот джентльмен не принадлежал к числу знакомых вашей
жены?

-- О нет! Я только из вежливости назвал его
"джентльменом": судя по виду, это человек не нашего круга.
Впрочем, я даже не разглядел его хорошенько. Но, право же, мы
отвлекаемся от темы.

-- Итак, возвратясь из церкви, леди Сент-Саймон была уже
не в таком хорошем расположении духа? Чем она занялась, когда
вошла в дом отца?

-- Начала что-то рассказывать своей горничной.

-- А что представляет собой ее горничная?

-- Ее зовут Алиса. Она американка и приехала вместе со
своей госпожой из Калифорнии.

-- Вероятно она пользуется доверием вашей жены?

-- Пожалуй, даже чересчур большим доверием. Мне всегда
казалось, что мисс Хетти слишком много ей позволяет. Впрочем, в
Америке иначе смотрят на эти вещи.

-- Сколько времени продолжался их разговор?

-- Кажется, несколько минут. Не знаю, право, я был слишком
занят.

-- И вы не слышали о чем они говорили?

-- Леди Сент-Саймон сказала что-то о "захвате чужого
участка". Она постоянно употребляет такого рода жаргонные
словечки. Понятия не имею, что она имела в виду.

-- Американский жаргон иногда очень выразителен. А что
делала ваша жена после разговора со служанкой?

-- Пошла в столовую.

-- Под руку с вами?

-- Нет, одна. Она чрезвычайно независима в таких мелочах.
Минут через десять она поспешно встала из-за стола,
пробормотала какие-то извинения и вышла из комнаты. Больше я не
видел ее.

-- Если не ошибаюсь, горничная Алиса показала на допросе,
что ее госпожа вошла в свою комнату, накинула на подвенечное
платье длинное дорожное пальто, надела шляпку и ушла.

-- Совершенно верно. И потом ее видели в Гайд-парке. Она
там была с Флорой Миллар -- женщиной, которая утром того же дня
устроила скандал в доме мистера Дорана. Сейчас она арестована.

-- Ах да, расскажите, пожалуйста, об этой молодой особе и
о характере ваших отношений.

Лорд Сент-Саймон пожал плечами и поднял брови.

-- В течение нескольких лет мы были с ней в дружеских, я
бы даже сказал, в очень дружеских отношениях. Она танцевала в
"Аллегро". Я обошелся с ней, как подобает благородному
человеку, и она не может иметь ко мне никаких претензий, но вы
же знаете женщин, мистер Холмс, Флора -- очаровательное
существо, но она чересчур импульсивна я до безумия влюблена в
меня. Узнав, что я собираюсь жениться, она начала писать мне
ужасные письма, и, говоря откровенно, я только потому и устроил
такую скромную свадьбу, что боялся скандала в церкви. Едва мы
успели приехать после венчания, как она прибежала к дому
мистера Дорана и сделала попытку проникнуть туда, выкрикивая
при этом оскорбления и даже угрозы по адресу моей жены. Однако,
предвидя возможность чего-либо в этом роде, я заранее пригласил
двух полицейских в штатском, и те быстро выпроводили ее. Как
только Флора поняла, что скандалом тут не поможешь, она сразу
успокоилась.

-- Слышала все это ваша жена?

-- К счастью, нет.

-- А потом с этой самой женщиной ее видели на улице?

-- Да. И вот этот-то факт мистер Лестрейд из Скотланд-Ярда
считает тревожным. Он думает, что Флора выманила мою жену из
дому и устроила ей какую-нибудь ужасную ловушку.

-- Что ж, это не лишено вероятия.

-- Значит, и вы того же мнения?

-- Вот этого я не сказал. Ну, а сами вы допускаете такую
возможность?

-- Я убежден, что Флора не способна обидеть и муху.

-- Однако ревность иногда совершенно меняет характер
человека. Скажите, а каким образом объясняете то, что
произошло, вы сами?

-- Я пришел сюда не для того, чтобы объяснять что-либо, а
чтобы получить объяснение от вас. Я сообщил вам все факты,
какими располагал. Впрочем, если вас интересует моя точка
зрения, извольте: я допускаю, что возбуждение, которое испытала
моя жена в связи с огромной переменой, происшедшей в ее судьбе,
в ее общественном положении, могло вызвать у нее легкое нервное
расстройство.

-- Короче говоря, вы полагаете, что она внезапно потеряла
рассудок?

-- Если хотите, да. Когда я думаю, что она могла
отказаться... не от меня, нет, но от всего того, о чем тщетно
мечтали многие другие женщины, мне трудно найти иное
объяснение.

-- Что же, и это тоже вполне приемлемая гипотеза, --
ответил Холмс улыбаясь. -- Теперь, лорд Сент-Саймон, у меня,
пожалуй, есть почти все нужные сведения. Скажите только одно:
могли вы, сидя за свадебном столом, видеть в окно то, что
происходило на улице?

-- Нам виден был противоположный тротуар и парк.

-- Отлично. Итак, у меня, пожалуй, больше нет
необходимости вас задерживать. Я напишу вам.

-- Только бы вам посчастливилось разрешить эту загадку! --
сказал наш клиент, поднимаясь с места.

-- Я уже разрешил ее.

-- Что? Я, кажется, ослышался.

-- Я сказал, что разрешил эту загадку.